Ярость (СИ) - "Фалько". Страница 39

— Всё, больше никто не верит? — спросила женщина, крепкого телосложения, сидевшая напротив Льва Валентиновича.

После странного первого боя все выжидали. Была всего одна крупная ставка в десять миллионов и адвокату повезло выкупить её первым. Несколько манипуляций с планшетом и со стороны Матчина появилась смелая ставка: «1/3 — 30.000.000». Любой желающий мог выставить сумму в три раза меньше, рассчитывая сорвать большой куш. В это время на арене появился Кузьма, всё так же приветливо улыбавшийся. Поймав взгляд камеры, он помахал зрителям. Показали его соперника. В прошлом бою он одержал уверенную победу. Крупная ставка мигнула и исчезла.

— Ну, хоть что-то, — сказала Вероника.

Главный судья дал отмашку о начале боя. Дашков поднял руку, что-то сказал, коротко кивнул и направился к выходу с арены. Тут же появилась надпись: «Матчин — техническая победа». В конце зала послышался звук опрокидываемого стола, разбивающихся бокалов и бутылок.

— Где ты сволочь! — проревел кто-то. — Покажись! Я тебя на части порву!

Ещё что-то упало, послышался мат, ругань и всё неожиданно стихло.

— Просим прощения за причинённое беспокойство, — послышался мягкий женский голос из динамиков в центре зала. — Все следующие ставки получат бонус в два процента.

Со стороны, где только что был слышен шум, кто-то начал спешно прибираться, звякая осколками стекла.

— Есть запрос на ставку с квартирами, — сказал Платон Валерианович, молчавший всё утро. — На финальный бой. Предлагают большой участок земли рядом с Клязьминским водохранилищем. Бывший санаторий, большое трёхэтажное здание, участок леса. Просят добавить к нашей ставке сто миллионов. Документы и владельца проверяют.

— Не много ли просят за старый санаторий? — спросила Вероника.

— Участки там больше не продают и любое строительство запрещено, — сказал Платон. — Поэтому земля там довольно дорогая. А если на ней есть любые постройки, то стоимость увеличивается как минимум втрое. Их оценка если и завышена, то ненамного. Документы будут проверять долго, но контора даёт гарантии.

— Если есть гарантии, то принимаем, — коротко и решительно сказал Цигельман.

Перед финальным поединком вышла небольшая заминка. Меня это не сильно обеспокоило. Сидя верхом на стуле у выхода из шатра, я наблюдал за дождём. Ливень усиливался, барабаня по ткани и образуя небольшие водяные потоки на дорожках. Вполне вероятно, что турнир решили перенести из-за непогоды. Или хотят переждать? В любом случае это будет неприятно. Ещё раз собираться, приглашать гостей, терять целый день. Лучше уж закончить по-быстрому и на фуршет. Тася говорила, что ректор планирует провести банкет в честь победителя, куда попадут только особые гости и участники финальных боёв.

— Кузьма Фёдорович, — окликнули меня мастер Коробов. Они вместе с Иваном остановились рядом. — Вас не слишком оскорбил отказ от поединка?

— Меня? — я удивлённо посмотрел на них. — Наоборот. Тоже подумали, что драться под дождём не самое приятное занятие?

— Что-то вроде, — улыбнулся мастер. — Хотели предупредить насчёт последнего боя. Тимофей Орлов — сильный и амбициозный человек. Стал мастером довольно рано и в течение года поднялся на вторую ступень. Он очень не любит проигрывать. Привык, что жизнь преподносит ему на блюдечке всё, что он желает.

— Проигрывать — надо учиться, — философски заметил я. — Если не умеешь, это может плохо закончиться.

— Вы сами проигрывали?

— Бывало, что и убегал с поля боя, — честно признался я.

— А сегодня проиграть не хотите?

— Нет, — улыбка. — Сегодня я выиграю. Потому, что побеждать — нужно уметь. Если не умеешь — учись. Это ещё сложнее, чем проигрывать.

— Тогда, желаем Вам победы, — сказал мастер Коробов. — И следите за Тимофеем.

— Само собой. Спасибо.

Мастера кивнули и ушли по направлению к столам с напитками. Тем временем на экране высветилось приглашение к началу поединка. Решились, значит. Поднявшись со стула, вышел под дождь. В такую погоду выступать надо не в кимоно, а в костюме для дайвинга. Почему они не перенесли поединок в просторный турнирный зал? Там и крыша над головой и мест для зрителей предостаточно. С Тимофеем я столкнулся у входа на арену. Он успел промокнуть пуще меня и с него ручьями стекала вода. Пока что-то готовили, мы молча стояли возле выхода.

— Слушай, — нарушил я молчание, — ответь серьёзно. Я догадываюсь, кто это был, но ты тоже владеешь способностью метать молнии. Это ведь не ты убил Павла Николаевича, отца Таси?

— Нет, — буркнул он, сосредоточенный на своих мыслях. Повернулся, смерил меня недобрым взглядом. — Не я.

— Хорошо, — я пожал плечами, возвращаясь к созерцанию входа на арену. — Но вы к этому причастны…

— Что? — он повернулся, не поняв, о чём я говорю. Интересно, о чём он так сосредоточенно думает перед боем?

— Я говорю, что вы их наняли.

Он фыркнул, отвернулся. В проходе появился мастер Корицкий, одетый в смешной оранжевый дождевик. Точнее, с его комплекцией колобка, дождевик оказался ему маловат и едва сходился на животе. Сделал знак, чтобы проходил сначала я. Под звуки проливного дождя я вышел на арену. Зрители, словно одинаковые оранжевые манекены что-то кричали. Пришла мысль, что драться с электрическим мастером на арене, которая постепенно превращается в бассейн сродни самоубийству.

— Тимофей Аристархович Орлов! — голос из динамиков. В этот раз зрителям удалось перекричать дождь.

Я опустил взгляд на босые ноги. Вода из-под них брызнула в разные стороны. Жаль одежду и волосы не высушить таким образом. Ещё бы кинетическую броню врубить, чтобы чувствовать себя более раскованным. Нет, не стану давать возможность судьям, если таковые были, повод дисквалифицировать меня с турнира.

Серьёзное выражение лица Тимофея говорило, что к поединку он готов. Наблюдая за предыдущими боями, я мог сказать, что дрался он неплохо. Скорее всего, изучал разные техники и стили. Серьёзный соперник, если бы это был настоящий бой. А сейчас он играл на моём поле, по моим же правилам. Дождавшись сигнала, он бросился вперёд, рассчитывая закончить быстро. Удар кулаком в прыжке, затем попытка схватить меня за кимоно и приложить коленом в живот. Каждый удар получался глухим, весомо разбиваясь о защиту. А я ушёл в глухую оборону, выискивая момент, чтобы ударить. Нет, это не бой с Тасей, когда она швыряла меня по тёмному котловану. Тогда она вкладывала в удар силу мастера-кинетика. Сейчас же это были просто удары, практически не подкреплённые силой.

Разошедшийся не на шутку Тимофей совсем забыл про защиту, за что и поплатился. На очередном отскоке мне удалось хорошенько пнуть его в коленку. Не ожидал, что получится так сильно, хотел просто преподать урок, но он внезапно охромел, проседая в подвижности и давая мне шанс перейти от защиты в нападение. Думаю, на этом можно заканчивать. Резко сближаюсь с ним, игнорируя встречный удар в плечо. Хотел всадить кулак в солнечное сплетение, но пропущенный удар неожиданно оторвал меня от земли и закрутил в воздухе. Это хорошо, что я крепкий и доспех духа смягчил удар, но даже так рука онемела от плеча и до локтя. Упав на землю, я пару раз кувыркнулся и быстро вскочил, разгоняя доспех на максимум. Это не кинетическая броня и капли воды барабанили по открытым рукам и ногам, но сталкиваясь с кожей, взрывались, превращаясь в мелкую водяную взвесь.

Тимофей только что разрядил в меня молнию при ударе. Без хлопка или взрыва, шарахнул так, что слабосильного мастера прибило бы на месте. Не знал, что так можно.

— Ах ты ж гадёныш, — тихо прошипел я, следя за ним. — Игры кончились, да?

Тимофей вскинул руку, и яркая, ослепительная дуга ударила в паре метров от меня. Хлопнуло, обдало порывом горячего воздуха, паром и запахом озона. Ещё одна ветвистая молния вырвалась из его руки, но исказилась, сменила направление и разбилась о бетонную стену. Я успел закрыть один глаз, ослепнув от яркой вспышки вторым. Немного пригнувшись, я ждал следующий разряд, чтобы броситься вперёд. Быстро сжимал и разжимал кулак, пытаясь вернуть чувствительность руке. От него это не укрылось и третьей молнии не появилось. Вместо неё перед ним начал зажигаться ослепительно яркий шар, который вспыхнул и тут же пропал, словно и не было его. Дождь, казалось, забарабанил ещё сильней. Я выдохнул, выпрямился. От выплеска адреналина бешено колотилось сердце. Рядом с Тимофеем стоял ректор в оранжевом дождевике, положив тому руку на плечо. Вот тебе и великий мастер. Он одним касанием лишил одарённого возможности использовать силу. Мне почудилось, что ректор за долю секунды опустошил резерв его сил, отчего мужчина устало рухнул на колени.