На Грани (ЛП) - Эндрюс Илона. Страница 9

Утром у этих охранных камней ждали четверо гонцов. Трое из них были выходцами из семей Эджеров, а один — из благородного дома голубой крови. Только человеку голубой крови было позволено войти. Он сидел в их кухне, старый седой воин с мечом на поясе, и выкладывал им суть дела. Только голубая кровь вспыхивала белым. Это было неоспоримым фактом. За двести лет ни один Эджер не производил такой сфокусированной и яркой вспышки. В сочетании с репутацией ее матери это могло означать только одно: Роза не была дочерью своего отца.

После этого заключения дедушку пришлось вывести из кухни, чтобы он не проткнул их «гостя» своей рапирой.

Роза стала отрицать. Это не могло быть правдой: она не только выглядела как Дрейтон, но и родилась ровно через девять месяцев после медового месяца своих родителей. Ее мать потеряла девственность в первую брачную ночь. Спать со всеми подряд ее мать начала, когда Роза уже стала подростком. Спровоцировала это — смерть родителей матери.

Мужчина покачал головой. Это не имело значения, объяснил он. Даже если бы она была законной дочерью, никто ей не поверит. Те, кто принадлежал к голубой крови, обладали потенциалом великих сил. Никто в здравом уме не мог игнорировать возможность того, что Роза могла быть потомком благородной семьи, потомком, который, в свою очередь, может передать драгоценную кровь своим детям.

Наконец она все поняла. Она надеялась всех удивить. Вместо этого она пометила себя как племенную кобылу.

Голубая кровь изложил свои условия: большое жалованье ее семье, комфортная жизнь для нее. Они не предлагали ей брак, как остальные три посланца из Грани. В конце концов, они принадлежали к аристократическому роду, и иметь в своем роду дворняжку было бы ниже их достоинства. Они просто ожидали, что она произведет на свет целую орду бастардов, которых будут использовать в качестве слуг для их дома.

Отец велел ему убираться вон.

Удивительно, какой глупой можно быть в юношеском возрасте, подумала Роза. Два дня спустя она улизнула из дома, чтобы повидаться с Брэдом Диллоном. Он сказал ей: «Не волнуйся, детка. Мы вместе. Мы со всеми справимся». — Они целовались, а потом он захотел пойти в клуб в городе, чтобы «показать им всем», что она не боится. Он попросил ее выйти и завести грузовик. Ранее он лишился прав за то, что разогнался до девяносто в зоне сорока пяти, а потом ударил копа, поэтому ей пришлось брать на себя роль шофера.

Она так и не добралась до грузовика. Он вышел из дома следом за ней, улыбнулся, размахнулся битой, и ударил ее дубинкой по голове.

Она живо вспомнила его улыбку. Это была самодовольная ухмылка, которая говорила: «я намного умнее тебя, сука».

Он ударил ее недостаточно сильно. Его план состоял в том, чтобы вырубить ее и доставить в семью Симонов. Симоны всегда были оппортунистами, хватаясь за каждый шанс получить больший кусок пирога. Позже она узнала, что Фрэнк Симон, глава семьи, пообещал Брэду десять тысяч долларов за то, что он доставит Розу. Десять тысяч долларов. Целое состояние для Эджера. Они хотели связать ее с Робом Симоном, сыном Фрэнка, чтобы в один прекрасный день дети Роба тоже могли воспроизвести белую вспышку.

И Брэд попытался это сделать. Но Роза в последний момент дернулась назад, и бита промазала, ударив ее в лоб. Она стояла там контуженная, ее череп гудел от боли, кровь заливала глаза. Когда Брэд Диллон размахнулся битой во второй раз, чтобы закончить работу, он узнал, насколько горячей может быть ее вспышка. Она не хотела причинять ему боль, но сделала это. И пока он корчился на земле у ее ног, она все не могла остановиться плакать, потому что в этот момент поняла, что ее жизнь уже никогда не будет прежней.

То, что последовало за этим, было шестью месяцами ада. Кланы Грани преследовали ее с удвоенной силой, некоторые, чтобы заполучить ее для себя, другие — чтобы продать тому, кто больше заплатит. Сначала она пряталась, потом стала сопротивляться. Правда, у нее было только одно оружие, но против него не было никакой защиты. Рано или поздно она должна была кого-то убить, и как только она поджарила бродягу, нанятого, чтобы похитить ее, Эджеры поняли, что ее нельзя контролировать, и оставили ее в покое. Вскоре после этого умер дедушка, а папу озарила очередная блестящая идея, и он исчез, как вор в ночи. Все, что у нее осталось — это записка с разглагольствованиями о сокровищах и о том, что, когда он вернется, все они будут богаты.

Прошло уже четыре года. Она похоронила все свои мечты. Она зарабатывала на жизнь так же, как и большинство бедных Эджеров: работая в Сломанном мире за крошечную зарплату в конверте. Она убирала офисы и получала достаточно, чтобы купить еду и одежду, а также несколько предметов для торговли с караванами из Зачарованного мира, чтобы обменять «Пепси», пластик и одежду на волшебные товары. Это была хорошая, честная подработка. Она давала им прокормиться. Но это все понемногу убивало ее.

Она посмотрела на улицу, где мальчики лежали на траве, глядя на вечернее небо. По крайней мере, когда у ее родителей появились братья, у них хватило ума родить Джорджи в городской больнице и заплатить акушерке из Сломанного, чтобы к тому же легализовать потом и Джека. У обоих мальчиков были свидетельства о рождении и номера социального страхования Сломанного мира. Но она родилась в Грани. Ее водительские права были фальшивыми, и ее родителям пришлось раскошелиться на небольшое состояние директору ее средней школы, потому что номер ее социального страхования принадлежал кому-то другому.

По крайней мере, мальчики были легализованы. И она не бросит их так, как это сделал папа. Она умрет с голоду, если придется, но они пойдут в школу в Сломанном мире. Самое замечательное в Сломанном было то, что можно было преуспеть, если голова хорошо работала, и можно было ездить в одиночку, без всякой магии. Когда мальчики вырастут, у них будет больше возможностей, чем у нее.

И все же она еще не была готова расстаться со своими мечтами. Однажды она найдет способ прожить свою жизнь на полную катушку. Она была в этом уверена. Она просто не представляла, как ей это удастся.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

ЗАВОДНЫЕ часы показывали без десяти шесть. Роза встала и приступила к своему обычному утреннему ритуалу: сварила кофе, приготовила обед, надела чистую и яркую униформу. Она едва успела пригубить свою первую чашку кофе, когда Джорджи вышел из своей комнаты с сонными глазами и взъерошенными волосами. Он неторопливо подошел к окну и зевнул.

— Ты хлопья будешь? — спросила она.

Он не ответил.

— Джорджи?

Джорджи уставился в окно.

— Лорд Сэссёмару.

Брат-демон из их комикса?

— Прости что?

— Лорд Сэссёмару, — повторил он, указывая в окно.

Роза подошла к нему и замерла. На краю подъездной дорожки стоял высокий мужчина. Плащ из серого волчьего меха развевался вокруг него, открывая усиленные кожаные доспехи, покрытые серым лаком в тон плащу, и длинный элегантный меч на поясе. Его волосы были темно-золотистого цвета и обрамляли лицо ледяным каскадом, ниспадавшим на левое плечо без единого завитка. Она уже видела эти волосы раньше, как раз перед тем, как их владелец прыгнул на ее грузовик.

Навершие второго, гораздо более крупного меча, торчало за его спиной. Мужчина пристально посмотрел на нее. Его глаза вспыхнули белым светом, как две звезды. Крошечные волоски у нее на затылке встали дыбом.

— Это не Лорд Сэссёмару, — прошептала Роза. — Это гораздо, гораздо хуже.

— Что? — Сон покинул Джорджи, и он уставился на нее широко раскрытыми глазами.

— Это голубая кровь. Буди Джека и хватайте оружие. Скорее!

***

РОЗА вышла на крыльцо с арбалетом в руках. Позади нее Джек лежал у левого окна с винтовкой, а Джорджи — у правого.

Голубая кровь возвышался подобно шпилю из серого льда сразу за линией камней. Высокий, широкоплечий, с длинными ногами, он, казалось, излучал угрозу и был окутан магией. Это все волчья накидка, сказала себе Роза. Она делала его еще больше и страшнее, чем он был на самом деле.