Земли чудовищ (СИ) - Пастырь Роман. Страница 1

Земли чудовищ. Роман Романович Пастырь

Пролог

Солнце выглянуло из-за туч и резануло по глазам. Я поспешно откинул козырек, прячась от лучей, чтобы разглядеть дорогу. Это спальный район, но впереди детский сад и кто знает, какая детвора решит выбежать на дорогу.

У выхода из здания, куда работящие родители сдавали детишек, стояла женщина, чьи и волосы трепал ветер. К ней жалась маленькая девочка. Она недовольно морщила носик и сжимала в руках куклу. Я улыбнулся при виде дочери и притормозил рядом с ними, потянулся и открыл дверь.

— Не замерзли?– Если бы ты еще задержался на пять минут, то у нас были бы все шансы на это, — улыбнулась жена и поцеловала в щеку. Дочь залезла на заднее сидение, я убедился, что она надежно пристегнулась и вывел машину на дорогу.

Контролируя движение на дороге, я в пол уха слушал женские истории и впечатления, что успели накопиться за день. Малышку кто-то дернул за волосы, что повергло ее в вселенскую печаль, но обидчик был отомщен, а инцидент в итоге исчерпан. День жены тоже выдался насыщенным, я видел это по ее уставшим глазам.

— Слушай, может ты все же бросишь эту работу? Я нормально денег в дом приношу, так что не пропадем.— Мы же с тобой это обсуждали. – закатила жена глаза, — Наша малышка выросла, а я засиделась в четырех стенах.

Этот разговор шел уже не в первый раз. Жена упрямилась и регулярно ходила на работу, отчего мы иногда чуть-чуть ссорились. Мне не нравилось, как она устает. Справедливости ради скажу, что это бывало не часто, но даже в редкие моменты сказывалось на климате в доме. Я жену любил и поддерживал ее решение, но продолжал мягко подводить к мысли, что можно и оставить работу. Иначе зачем зарабатывать деньги, если не можешь сделать жизнь любимых лучше?

Солнце обратно спряталось за тучи, а вскоре первые капли забарабанили по стеклу. Вот так всегда, только помоешь машину, а эта погода в очередной раз подставляет. Закон подлости во всей красе.

Предвкушая, как через пятнадцать минут будем дома, я дождался зеленый свет и тронулся вперед. Завтра выходной, можно отдохнуть. Сводить жену куда-нибудь. В театр, который она просила или детский городок, чтобы мелкую порадовать.

Но планам было не суждено сбыться. На всё ушло не больше двух секунд. Я буду разбирать не раз этот момент по кадрам, что отпечатались в голове на веки.

Я добрался до середины перекрестка, когда боковое зрение заметило опасность. Времени хватило только чтобы повернуть голову.

Сначала увидел темное пятно и только позже пойму, что это был грузовик. Он мчался на нас с той скоростью, с которой здесь не ездят. Не знаю, что было первым. Визг шин или стоны металла от столкновения.

В следующую секунду последовал удар. Машину отбросило, меня от удара кинуло в бок, голова дернулась и лицо расшибло об руль. Рядом вскрикнула жена, но ее голос резко оборвался, не прошло и вдоха.

Мир и земля переворачиваются, машина падает на крышу и кувыркается ещё пару раз, впечатываясь во что-то твердое.

Громкий шум сменяется звенящей тишиной. Голову разрывает от гула, глаза отказываются видеть, что вокруг. Кажется, кровь заливает их, но не обращаю внимания. Тянусь рукой к жене, кое-как нащупываю её справа, но та не шевелится. С ужасом дергаюсь, поворачиваюсь к дочери, но не получается, силы покидают и я теряю сознание.

***

Я сидел рядом с операционной, ожидая вердикта врача. Не знаю как, но очнулся уже в больнице. Дернулся, чтобы узнать, как жена и ребенок, но мне быстро вкололи успокоительное, от чего мысли стали тягучими.

Мужчина с седыми волосами и в медицинском халате подошел спустя двадцать минут и объяснил, что нам крупно не повезло. Я остался почти целым, отделавшись ссадинами и ушибами, а вот жена и дочь... Те сейчас находились на операционных столах и врачи боролись за их жизнь.

В голосе этого человека слышалось сожаление и обреченность. Каким-то шестым чувством я осознал, что дело дрянь.

– Какие у них шансы? Только не врите. — сказал я безжизненным голосом.– Надежда есть всегда. Ваша жена... ее сердце уже раз перестало биться, но мы вытащили. Пока состояние нестабильное. Молитесь и верьте, это лучшее, что вы можете сделать в данный момент.

После этих слов доктор ушел, а я остался один. Почему они? Почему не я?

Пустота. Вот то единственное, что я чувствовал. Будь проклят тот грузовик. Будь проклят этот день и будь проклята моя невнимательность.

Я поднял глаза к потолку, смотря намного дальше, и спрашивая, – за что? За что ты их так?

Но бог молчал. Впрочем, как всегда.

Так прошла минута. Потом вторая. Следом прошли еще десятки других, превратившись в часы. Я сидел рядом с операционной и ловил обрывки разговоров. Мои девочки находились при смерти и неизвестно сколько они еще протянут.

Бессилие и отчаяние заполняли душу. Я пытался прорваться к ним, но мне быстро объяснили, что это лишь усложнит ситуацию. Слова подействовали. Что угодно, чтобы они были живы.

В какой-то момент я перестал двигаться. Сидел как истукан на лавке, тупо пялясь в стену. Свою палату покинул сразу, хоть мне и предлагали остаться. Мимо сновали медсестры и врачи, ходили люди, но для меня они были пустым местом.

Душа находилась сейчас не здесь, а там, за дверью операционной и умоляла моих родных продолжать жить.

Я моргнул и увидел, что передо мной стоит человек. Он бы остался проигнорированным, как и десятки других до него, но глаз зацепился за странности. Словно весь образ предназначался только для того, чтобы выбивать из колеи.

Мужчина. Тонкие черты лица, но при этом волевые, сильные. Глаза, что две бездны, смотрели изучающе и заглядывали гораздо дальше, чем в душу. С его плеч свисала мантия, разукрашенная узорами. Черное и белое, что сплетались воедино.

Он опирался на трость, навершие которого венчала голова чудовища. Руки покрывали татуировки, а на одном из пальцев сверкал перстень, в котором клубился туман.

И да, у его глаз не было зрачков.

– Твои родные скоро умрут. – обронил он слова. Так палач выносит приговор.— Кто ты?-- Тот, кто может помочь.– Чем?– Исцелить твоих родных.– И как ты это сделаешь?– Какая разница, если они будут спасены? – его губа дернулась вверх, обозначая ухмылку. Краткий миг и лицо снова стало бесстрастным.– Так сделай это, – сейчас я был согласен на всё.– У всего есть цена. Готов ли ты заплатить свою?– Если нужна моя душа, то я согласен.– О, нет. Я не имею отношения к фольклору этого мира. Мне нужна не душа, а жизнь. И услуга.– Чего же хочешь?– Чтобы ты построил мне храм и стал моим первым мечом.

Разговор набирал мистические обороты. Мужчина мог бы сойти за чудака, если бы не два но. Первое – люди, что пытались пройти мимо, словно не замечали его и обходили стороной. Вот человек идет прямо, сбивается с шага и сворачивает. Второе – глаза. От них бросало в дрожь и хотелось бежать. Кто он и что хочет? Храм? Стать мечом? Плевать, я готов заложить душу, лишь бы мне помогли.

– Спаси их и я сделаю это.– Договорились. Только придется отправиться в путешествие. В места столь далекие, что ты и не представляешь. Даешь ли согласие?– Даю, – сказал я спустя секунду. Храм, путешествие, что угодно.– Сделка заключена. Дело сделано. Твои родные исцелены. С этой минуты осталось пять часов, чтобы подготовиться. Есть время попрощаться и собрать нужные вещи.– Что я должен взять?– В месте, куда отправишься, каждая тварь попытается тебя убить и сожрать. Там суровые условия, готовься к худшему. Первое время будешь один. Дальше сам разберешься... Если выживешь.

Незнакомец говорил размеренным голосом, будто зачитывал обыденный текст. При этом за его словами скрывалось нечто необычное.

Внезапно в палату вбежала медсестра. Оттуда доносились громкие слова, но я больше не слышал в них тяжести или обреченности. Удивление, неверие и... облегчение?

– Как видишь, я свои обязанности выполнил. И запомни, я буду оберегать твоих близких ровно до того момента, пока ты жив. Умрешь – умрут они.