Астрель и Хранитель Леса(Повесть-сказка) - Прокофьева Софья Леонидовна. Страница 26

Тетушка Черепаха глубоко вздохнула.

— Ну, будь по-твоему, хотя я не верю ни одному слову, — угрюмо согласилась тетушка Черепаха. — А если она принесет вред моему господину, твоя голубая искра? Берегись тогда! Я разыщу тебя хоть под землей, и плохо тебе придется.

Она медленно подняла свои тяжелые руки, словно угрожая волшебнику Алеше, и опустила их.

— Голубая искра спасет его, спасет Астрель принцессу Сумерки! — Волшебник Алеша разжал жесткие пальцы тетушки Черепахи и вложил ей в руку голубую искру. — Только она горячая, может обжечь.

— Какое там! Чуть тепленькая, — проворчала тетушка Черепаха. — И откуда только ты пожаловал, бродяга? И что тебе за корысть помогать нам? Не верю я никому, вот что!

Тетушка Черепаха повернулась и, неуклюже переваливаясь, зашагала вдоль опушки.

— Глупости все это… — донесся до волшебника Алеши ее скрипучий голос.

Волшебник Алеша свободно вздохнул. Ну что ж, дело сделано! Медленно, но все-таки через пару часов доплетется до башни своего хозяина тетушка Черепаха. А Гвен и Астрель принцесса Сумерки уже в безопасности, в глухой чаще леса. Теперь только отыскать кота Ваську и…

Волшебник Алеша опустился на землю. Ему захотелось зарыться лицом в траву, в цветы, в тихий мир, полный чистых запахов и легкого движения, шуршания, покоя. Закрыть глаза и уснуть. Солнце грело ему плечо и спину.

И вдруг… Что-то заставило его вздрогнуть и поднять голову.

Волшебник Алеша увидел, как из чащи леса вышел человек с темным лицом. Длинный плащ волочился по траве, и трава уже не выпрямлялась там, где ее коснулся край плаща. Человек шел мерной уверенной походкой, оставляя за собой словно выжженную полосу.

Волшебник Алеша вскочил на ноги, попятился, прижался спиной к стволу старой липы.

Человек подошел ближе. Черный плащ его в свете солнца чуть отливал синевой на сгибах. Кружевной воротник был смят и разодран. Волшебник Алеша увидел рваные царапины на шее. Правая рука была окровавлена. Плащ на плече висел клочьями.

Ледяной холод словно сковал волшебника Алешу.

— Ничего плохого… — тихим, вкрадчивым голосом проговорил человек в черном. — Свобода, деньги, драгоценности любые и много. И самое главное — жизнь. Все, что ты пожелаешь. А в обмен пустяк, мелочь. Отдай мне голубую искру!

— Каргор… — еле слышно прошептал волшебник Алеша. Он понял, кто его страшный собеседник.

— Ты похитил голубую искру. Ну нет, нет! Скажем так: взял по ошибке, для забавы. — Каргор говорил спокойно, мягко, словно это была дружеская беседа. — Отдай мне эту искорку и иди себе без забот, позванивая золотом в карманах.

— Нет… — Волшебник Алеша с трудом перевел дыхание.

— Нет? — словно бы думая о чем-то своем, рассеянно повторил Каргор. — Разве мало стоит солнечный свет, ветерок, голос синицы и то, что ты можешь это видеть, чувствовать, слышать? Я ведь могу отнять у тебя все это. Весь мир вместе с жизнью.

Каргор замолчал, пристально глядя в глаза волшебнику Алеше. Но волшебник Алеша, не дрогнув, выдержал этот сверлящий, пронзительный взгляд.

— Впрочем, о чем я? Вижу, у тебя нет голубой искры. Ты кому-то успел ее отдать. Только имя. Одно слово. Назови имя, кому ты отдал голубую искру. И ты свободен. Иначе… — в бездонной глубине глаз Каргора вспыхнул и померк опасный огонек.

«Тетушка Черепаха, наверно, уже вышла из леса и бредет по дороге…» — мелькнуло в голове волшебника Алеши.

— Не знаю, о чем вы говорите. Я вас не понимаю, — стараясь казаться спокойным, сказал волшебник Алеша.

Он поднял голову. Небо было такое голубое, и плыли в нем чистые, белые облака. И ветер бережно нес их на своих невидимых ладонях. Пролетела птица и будто звякнула маленьким колокольчиком. Нет, ни за что он не скажет Каргору, где голубая искра.

— Ах, так! Тогда ты умрешь бессмысленно, глупо. Все равно никому не войти в башню Ренгиста Беспамятного. — Каргор говорил теперь, словно рубил железо. — Ты погибнешь, несчастный, но сначала убедишься, что даром проиграл свою жизнь!

Каргор прошептал несколько невнятных слов, и вдруг тени деревьев зашевелились, отделились от стволов, поднялись с травы. Темнея, сгущаясь, меняя свои очертания, они превратились в толпу людей. Это были полулюди, полутени. Плоские, с неуловимо сумрачными лицами, неотличимо похожие один на другого.

— Тени-слуги, покорные мне одному! — прозвучал властный голос Каргора. — Кольцом окружите башню Ренгиста. Пусть никто не подойдет к башне. Никто! Добудьте мне голубую искру. А человека, который несет искру, убейте! Так я повелел!

— Мы убьем человека! Голубую искру принесем тебе! — одинаковыми, неживыми голосами откликнулись слуги-тени.

Они прошли мимо волшебника Алеши равнодушные, бесчувственные, даже не взглянув на него, и скрылись за деревьями.

— Вот и все… — Каргор проводил взглядом длинную вереницу слуг. — Я устал. Мне прискучило все: убивать, превращать, сжигать. Превратить тебя в букашку, в камень? Стоит ли тратить силы? Можно и проще. Ты умрешь медленной смертью, которую ты заслужил.

Неведомо как в руках Каргора вдруг очутилась длинная веревка, скрученная из темно-бурых волокон. Концы ее шевелились как живые.

Каргор проговорил голосом, полным торжества и насмешки:

В тот же миг веревка вырвалась из рук Каргора, обвилась вокруг ног волшебника Алеши и туго прикрутила его к дереву. Она по-змеиному, кольцами сжималась вокруг него, поднимаясь все выше, выше…

Волшебник Алеша судорожно выхватил кинжал и перерезал веревку. Но обрезанные концы мгновенно срослись. Веревка захлестнула руки, обхватила его грудь, плечи. Теперь он уже не мог пошевелиться.

Кинжал выпал из его руки и вонзился в землю.

Каргор рассмеялся. Его смех колол, как ледяные иглы.

— Я ухожу, незнакомец, — презрительно бросил Каргор. — Тебе будет о чем подумать на досуге. Знай! Узел, которым завязана эта веревка, волшебный! Кто его развяжет — тут же упадет мертвым. А ты, простак и герой, не захочешь, чтоб кто-нибудь погиб из-за тебя. Зря ты пришел сюда, незнакомец, зря. Астрель принцесса Сумерки… — Голос Каргора вдруг дрогнул, отзвук какой-то былой тоски, боль утраты послышались в нем. — Ее больше нет, нет… И корни ее все глубже уходят в землю.

— Что вы с ней сделали? — рванулся волшебник Алеша, но веревка только туже затянулась вокруг него.

Лицо Каргора снова стало непроницаемым. Он оттянул рваные кружева на груди, как будто они душили его, глубоко вздохнул… и в воздух тяжело взмыл огромный ворон с помятым крылом и ободранной шеей.

Он сделал широкий круг над старой липой и скрылся за лесом.

Стоило только исчезнуть страшной птице, как из ближайшего куста высунулся кот Васька.

Он подполз на брюхе к волшебнику Алеше и дрожа прижался к его ноге.

— Пушистый Алеша, — пискнул он. — Ты нашелся… Вернее, это я нашелся… Да все равно. Главное, мы нашлись и опять вместе. Сейчас я тебя развяжу и бегом отсюда! Вот только узел развяжу. Это я мигом…

— Остановись! Назад! — громовым голосом крикнул волшебник Алеша. — Это смерть! Веревка заколдована. Тот, кто развяжет узел, умрет!

Где-то в отдалении раздался торжествующий хохот, от которого кот Васька сжался в комок.

— Как же это? — растерянно прошептал он. — Что же теперь делать, котики-братики? Так и пропадать тут? Сплошное мяу!

Глава 22

Уж как дрожала всю ночь птичка Чересчур, укрывшись в листве дуба на опушке Оленьего леса, просто невозможно описать словами.