Ведьма западных пустошей (СИ) - Петровичева Лариса. Страница 42

— Вынесло..! — выдохнул господин Арно, который протер глаза, осмотрелся, и на его лице расплылась торжествующая улыбка.

— Живыми вынесло, — со вздохом облегчения выдохнул Шанти и с искренней радостью произнес: — Господи, благодарность Тебе и слава!

Когда-то здесь была гостевая комната, и ее хозяин был джентльменом. Остатки обстановки — каминный экран с запыленным рисунком дракона, диван с вытертой шелковой обивкой, напольная ваза, маленький шкаф с обколотой инкрустацией на створках — говорили о том, что хозяин дома был богат.

— Пол чистый, — заметил Бастиан. — Вымытый.

Полицмейстер кивнул и, подойдя к двери, выглянул в коридор.

— Тут тоже чисто! — сказал он. — Заброшено, но чисто.

Следующий час ушел на осмотр дома, который, если судить по виду из окон, стоял в довольно-таки запущенном и разросшемся саду. Дорожки заросли травой, кусты сирени и жасмина вольно раскинули ветви. Окна на первом этаже, входная дверь и черный ход были заколочены, но они уже поняли, что таинственный обитатель этого места заходит сюда не через двери. Первый этаж был запущен — пол покрывал слой пыли, в грязных напольных вазах сиротливо торчали иссушенные стебли цветов, а чехлы, покрывавшие мебель, потемнели от пыли.

Зато на втором этаже было чисто. Открыв дверь в одну из комнат, Бастиан увидел личный кабинет джентльмена, нелепый и странный в заброшенном доме. На мебели здесь не было ни пылинки. На стенах вместо ламп висели световые артефакты, которые давали такой огонь, какой не видно с улицы. В шкафу Бастиан увидел одежду, и эти сюртуки, белоснежные рубашки и брюки были явно пошиты на заказ, а не куплены в магазине. Кровать была застелена идеально свежим бельем, а на прикроватном столике расположился флакон дорогих духов и коробочка сигар.

— Сюда! — услышал Бастиан возглас офицера Бруни. — Сюда, скорее!

Он выбежал в коридор и бросился в соседнюю комнату — там уже стояли господин Арно и офицеры, и вид у них был растерянный и потрясенный. Всю обстановку комнаты составляла кровать, застеленная шелковым одеялом. На полу рядом Бастиан увидел небрежно замытые следы крови.

— Его логово, — произнес полицмейстер. — Дьявольщина, это его логово…

— Здесь он их и убивает… — пробормотал Шанти. Бастиан сунул руку в карман и вынул Следовик. Артефакт надо было поставить на подзарядку, но он еще мог что-то показать.

— Сейчас посмотрим, — сказал Бастиан и сжал серебряную пластинку в ладони.

Сначала ничего не происходило. Потом он ощутил легкий укус тока по руке, и перед ними проплыли два призрака: уже знакомый темноволосый убийца девушек и Адайн Сили, стоявшая перед ним на коленях. Призраки развеялись почти сразу, но этого было достаточно, чтобы господин Арно глухо проговорил:

— Да. Нашли.

Какое-то время все молчали. Бастиан думал о том, что логово убийцы девушек удалось найти исключительно по воле случая, который заставил ювелира Моше оторвать именно тот листок в журнале. Ему показалось, что метательный нож отца едва уловимо шевельнулся в кармане.

— И ведь я просто решил узнать о деле, которое вел мой отец… — вздохнул Бастиан и выглянул в окно. Сад был непроглядно густ и темен, здесь давно не было того, кто захотел бы позаботиться об этих деревьях.

— Нам очень повезло, — заметил господин Арно, встав рядом с Бастианом. — Исключительно повезло. Осталось только разобраться, куда это нас занесло.

— Юг, — хмуро подал голос Бруни, который выглянул в соседнее окно. — Вон баранийская груша, такие только на юге растут. Я в журнале видел.

— Юг… — задумчиво повторил Бастиан. — Мы могли бы перерыть весь Инеген и окрестности, но так и не поймали бы его.

Шанти, который сидел на корточках, рассматривая затертое пятно крови на полу, добавил:

— Зря только мы все экипажи обыскивали.

Спустя несколько минут все переместились на первый этаж, где Бруни смог наконец-то проявить молодецкую силу, открыл окно и выломал доски, которые его заколачивали. Спрыгнув в траву, Бастиан вспомнил, что не сказал Аделин, когда вернется в поместье, и подумал, что она будет волноваться.

«Будет ли?» — ухмыльнулся внутренний голос. Бастиан мысленно кивнул и ответил:

«Будет. Она не любит меня, но мы успели подружиться. А о друзьях, как правило, волнуются».

Заросшая дорожка, по которой давно уже никто не ходил, привела их к ограде, укутанной плющом. Полицмейстер оценил обстановку и спросил:

— Бруни, ты фонарь-то не потерял?

— Никак нет! — с готовностью откликнулся Бруни и протянул фонарь начальнику. — Казенное же имущество!

— Вот и славно, — сказал господин Арно и перевел рычажок на корпусе фонаря в новое положение.

Вспышка света была такой, что все зажмурились. У Бастиана зашумело в ушах, перед глазами поплыли разноцветные пятна. Когда он снова смог нормально видеть, то понял, что вспышка испепелила добрую часть плюща, очистив ограду и открыв улицу.

Потом он увидел старушку с мешком на ручной тележке. Испуганная леди смотрела на них и нервно стучала пальцами по виску — вид у нее был настолько ошарашенный, словно уже наступили последние дни.

— Эй, бабушка! — окликнул ее полицмейстер. — Какой это город?

Рот старушки раскрылся еще шире, а пальцы застучали еще быстрее. Господин Арно покачал головой и вынул из кармана полицейский жетон.

— Полиция Инегена, Западные пустоши! — сурово сообщил он, продемонстрировав старушке значок. — Какой это город, бабушка?

«Послал же Господь таких пугливых дураков», — так и говорил его вид.

— Кернаполис, батюшка! — вид жетона приободрил и успокоил старушку, она даже заулыбалась. — Южный хвост! А вы-то как сюда попали?

Южный хвост, полуостров, который свисал с брюха материка, словно маленький хвостик. Другой конец страны. Полиция Инегена могла бы искать убийцу девушек еще много лет и ничего бы не нашла.

Бастиану стало очень легко и как-то очень пусто, словно он был бумажным фонариком, из которого вылетел воздух.

— Зовите сюда полицию, — произнес господин Арно. — Это место преступления.

***

— Да вот, полиция туда пошла, но что-то не возвращались. Засели надолго.

Гроза прошла, оставив после себя сырую прохладу. Вечер был серым и унылым, ветер так и старался забраться под одежду ледяными пальцами, и Аделин в очередной раз похвалила себя за то, что предусмотрительно надела плотный брючный костюм, в котором выбиралась в лес или поля за лекарственными травами.

Кусь недовольно переминался на плече: кладбище ему не нравилось. Сыч ворчал, гукал и то и дело пушил перья, становясь комком гнева и ненависти. «Пойдем отсюда уже! Пойдем!» — Аделин казалось, что она слышит его сердитые маленькие мысли.