И короли бессильны... (СИ) - Туканов Николай Петрович. Страница 24

— У тебя будут самые умные, честные и красивые внуки в Эркалоне, — торжественно пообещал Кархи.

— После свадьбы, — Бурх погрозил пальцем. — Ладно, я пошел завтракать в «Эльфийский дуб».

Кархи еще немного помечтал о дне свадьбы с Марсиэль, о двух-трех шустрых ребятишках, не больше, чтобы тебя не встречала вечером орава голодных ртов и злая растолстевшая эльфийка. Вообще-то толстых эльфиек гоблин еще не встречал, да и травить голодом семью Кархи тоже не собирался, поэтому мысли о роли почтенного папаши перешли к артефакту. Для начала надо было сходить в королевскую общественную библиотеку, вход в которую был платным, чтобы избавиться от воришек и бездельников.

Быстро собравшись, Кархи пошел к Королевской площади, неподалеку от которой и стояло хранилище знаний. Один из королей лет двести назад случайно узнал, что простые горожане из-за скромного дохода предпочитают тратить деньги в пивнушках, а не тратиться на дорогие книги. Дорогие, в смысле дороже трех кружек пива. Хорошенько выругавшись, монарх приказал построить библиотеку для всех желающих, и постановил, что вход будет стоить как кружка пива. Благодарные эркалонцы тут же потянулись за знаниями, особенно в дорогих красивых переплетах или с золотым тиснением. После пропажи второй сотни книг главный библиотекарь приказал убрать из открытого доступа все книги дороже кружки пива, а для доступа к ним брать залог в размере десяти кружек пива. Кражи тут же прекратились, да и библиотека опустела, для многих «читателей» десяток кружек заменял не только тягу к знаниям, но и обеспечивал общение и активный отдых в виде мордобоя.

Заплатив полсеребрушки, Кархи расположился в просторной светлой комнате, в которой сидели седобородый человек и строгая старуха с тяжелыми золотыми перстными. Через четверть часа молодой библиотекарь принес гоблину роскошный фолиант «Ректоры Эркалонской магической Академии от основания до наших дней». Название на черной коже мерцало светло-желтым светом. Кархи нащупал в переплете небольшой бугорок — маленьький артефакт, который отвечал за красивое оформление книги. Гоблин привычно посмотрел на год издания и поморщился, книжке было сто двадцать лет.

— Поновее ничего нет? — поинтересовался он у парня.

— Украли в прошлом году, — сообщил библиотекарь, подозрительно глядя на него.

— Кому нужны эти…, - Кархи замялся, — эти все маги?

— Никому, кроме какого-то гобла, — парень выразительно посмотрел на него. — Часа два сидел с книгой, а потом незаметно с ней смылся. Зачем она ему, непонятно.

— Имя для сына подбирал? — предположил Кархи. — У меня детей нет, можешь расслабиться. Гоблин раскрыл книгу в середине и начал читать биографии, однообразные и скучные как некрологи лавочников. Библиотекарь еще раз на него покосился и ушел.

Кархи просмотрел две биографии ректоров позапрошлого века, и только потом сообразил, что раз их маг помер за десять лет до издания книги, то нужно смотреть с конца, маги живучие, поэтому он или последний в книге или предпоследний. Блестящая догадка тут же подтвердилась, ректор Риксбор оказался последним. Кархи мысленно поблагодарил неизвестного собрата, так удачно спершего ненужную книжку, иначе сидеть бы ему с ней до вечера.

Риксбор родился в уважаемой семье эркалонского судьи, в нем рано обнаружили сильные магические способности и сразу отправили учиться в соответствующую школу, где медитируют больше, чем учатся писать. После школы он легко поступил в Академию, где отлично учился и даже смог доработать несколько базовых атакующих заклинаний. Пользовался любовью и уважением коллег (ага, фыркнул Кархи), имел множество учеников, и заслуженно возглавил Академию в свои пятьдесят два года. На этом посту полностью отремонтировал все здания учебного заведения и перестроил музей, превратив его в еще одну жемчужину Эркалона. Трагическая гибель Риксбора поразила весь ученый мир и лишила страну блестящего мага. Напротив сгоревшего дома убитые горем коллеги и ученики установили памятник работы Фукизеля — гранитный шестиугольный столб, сверху увенчанный мраморной копией построенного им музея.

— Урр-Бах точно обрадуется, — хихикнул Кархи, — попробуй найди какой-то столб, на который сто лет отливают разумные. Гоблин ни на миг не сомневался, что находись сейчас сгоревший дом в хорошем квартале, его бы давно отстроили заново и этот столб Кархи хоть раз, да увидел. Значит, квартал за сто лет скатился вниз, такое часто бывает.

Еще раз внимательно перечитав главу о Риксборе, что получше запомнить, Кархи вернул книжку библиотекарю. Выдирать листы он не рискнул, чтобы не привлечь внимания к персоне Риксбора подозрительного хранителя книг.

Вернувшись домой, Кархи подробно рассказал Урр-Баху то немногое, что удалось узнать. Тролль оценил перспективы поисков столба и выдал фразу на эльфийском, сдобренную гномьими словечками.

— Я тоже так думаю, — согласился гоблин. — Ты, давай, еще чуть подумай, как найти этот столб, а мне надо завтра вести Марсиэль выбирать платья. Чувствую, весь день на это убьем, — Кархи невесело вздохнул.

— Зато после свадьбы она будет таскать домой кирпичи и краску для ремонта, — ободрил Урр-Бах, — или воровать их со строек вместе с тобой.

— До этого надо еще дожить, — Кархи зевнул. — Думай, ты же ум нашего агентства. Итория вышла темная, поэтому про этого хорошего Риксбора написано меньше всего, а про то, как он помер, вообще ни слова.

— Если не знаешь, за что ухватиться, дергай за все нити, — заявил Урр-Бах и взял со стола свежий выпуск "Один эльф сказал".

На следующее утро друзья разбежались. Кархи побежал к дому Бурха за Марсиэль, а Урр-Бах, надев старую одежду, пошел в городскую магистратуру.

Народу там было как всегда много, кто просил, кто требовал, а самые умные сразу принесли с собой серебро и золото. Урр-Бах через полчаса расспрашиваний выяснил, где сидит чиновник, отвечающий за благоустройство столицы и высмотрел там самого старого из писцов. Работник гусиного пера был седым человеком с благообразной внешностью матерого мелкого взяточника и крючкотвора, назубок знающего все места в городе, с которых когда-либо сшибали монету под видом ремонта, благоустройства и озеленения.

Дождавшись обеда, Урр-Бах проследил за дедушкой до дешевой закусочной в двух шагах от места его работы и, заказав кувшин вина и буженины с хлебом, подсел к нему.

— Шерсть, — представился тролль привычным прозвищем во время расследований. — Ремонт дорог и зданий.

— Карст, — флегматично ответил старик, окинув Урр-Баха оценивающим взглядом. — Чем могу помочь? Сыщик положил на стол серебряную монету.

— Мои ребята делают ремонт в доме одного купца. Он захотел в гостиной мраморную копию музея в Академии, как у памятника какого-то Фуказеля, — Урр-Бах специально исказил имя скульптора. — Уже нашел мастера по мрамору, целых два золотых пообещал ему за работу, только никто не знает, где этот памятник. Хозяин послал меня сюда, сказал, что здесь кто-нибудь, да помнит, где он стоит. Дедушка бросил взгляд на серебрушку и искренне воскликнул:

— Что ты, друг мой, сейчас времена лодырей и неучей, хорошо, если помнят, где нужник стоит, хотя зайди в переулки за магистратурой и поймешь, что половина и этого не знает. Неудивительно, что знающие люди стали на вес золота, — писец бросил выразительный взгляд на монету.

— Папаша, я и так вижу, что ты самый умный в Эркалоне, — прогудел Урр-Бах. — Вот еще одна монета, больше нет, мои гоблы пропили все на год вперед.

— Молодежь, не бережете деньги и здоровье, — старик забрал монеты и беззубо осклабился. — Столб Фукизеля находится в районе Старой башни, рядом с заброшенным парком, там еще в прошлом году стаю кабанов видели. Скажу тебе по секрету, — писец нагнулся к Урр-Баху, — за два золотых можно только спереть эту копию, ни один скульптор не возьмется ее повторить за такие деньги. Вижу по глазам, ты это и хочешь сделать. Сынок, не забудь повалить к Рхызу этот поганый столб. Фукизель под конец жизни стал глупеть, везде разбросал свои каменные огрызки. Слава Светлой Девятке, их почти все украли.