Пора убивать - Гришем (Гришэм) Джон. Страница 45

Джейк уставился на Бакли, не совсем понимая, что заставило прокурора встать и подойти к столу судьи во время оглашения обвинения. На Бакли был новенький, с иголочки, черный костюм-тройка из полиэстера. Каждый волосок на массивной голове уложен к волоску. Своим видом прокурор походил на телевизионного проповедника.

Сделав шаг к Бакли, Джейк прошептал:

– Отличный костюм, Руфус.

Торжественность минуты, видимо, ослабила прокурорскую бдительность.

– Благодарю, – ответил он.

– А в темноте он не светится? – спросил Джейк и отступил назад, к клиенту.

– Ваше имя Карл Ли Хейли?

– Да.

– Мистер Брайгенс – ваш адвокат?

– Да.

– У меня в руках копия обвинительного заключения, вынесенного по вашему делу большим жюри. Была ли вам предоставлена такая же копия?

– Да.

– Вы прочли ее?

– Да.

– Вы обсудили заключение с вашим адвокатом?

– Да.

– Оно вам полностью понятно?

– Да.

– Отлично. По закону я обязан зачитать вам его в открытом суде. – Нуз кашлянул. – Большое жюри присяжных штата Миссисипи, состоящее из добропорядочных граждан округа Форд, не привлекавшихся к суду, должным образом избранных, приведенных к присяге и обязанных законом рассматривать судебные дела вышеупомянутых округа и штата, выступая от имени властей штата, под присягой обвиняет Карла Ли Хейли, постоянно проживающего на территории означенных выше округа и штата и находящегося в юрисдикции данного жюри, в том, что он действительно нарушил закон – сознательно, грубо и обдуманно – тем, что с умышленной жестокостью лишил жизни граждан Билли Рэя Кобба и Пита Уилларда, а также совершил нападение с попыткой убийства на офицера полиции Де Уэйна Луни, то есть преступил закон и нанес ущерб чести и доброму имени штата Миссисипи. Данное заключение является официальным документом. Подписано: Лаверн Госсет, председатель большого жюри. – Нуз перевел дыхание. – Ясны ли вам предъявленные обвинения?

– Да.

– Осознаете ли вы, что если вас признают виновным, то наказанием за содеянное может стать смерть в газовой камере тюрьмы Парчмэн?

– Да.

– Признаете ли вы себя виновным?

– Нет.

Нуз принялся листать свой календарь. С неослабевающим вниманием зал в полной тишине следил за его движениями. Журналисты писали в блокнотах, некоторые продолжали делать наброски портретов главных действующих лиц, в число которых умудрился-таки втиснуться и Бакли – теперь он стоял чуть повернувшись, давая возможность рисовавшим запечатлеть себя в профиль. Он чувствовал неодолимое желание произнести что-нибудь веское. Гневным взглядом он испепелял затылок Хейли так, что присутствовавшим становилось ясно: прокурору не терпелось предать убийцу смерти. Размеренным шагом Бакли вернулся к своему столу, с важным видом начал шептаться о чем-то с Масгроувом. Затем он пересек зал – посовещаться с кем-то из чиновников суда. После этого Бакли вновь вернулся к судейскому столу, возле которого все еще стоял Хейли вместе со своим адвокатом. Джейку вся эта прокурорская возня была абсолютно понятна, он только старался изо всех сил не обращать на нее внимания.

– Мистер Хейли, – проскрипел Нуз, – судебное заседание по вашему делу назначено на понедельник, двадцать второго июля. Все предсудебные требования должны быть сформулированы до двадцать четвертого июня и заявлены не позднее восьмого июля.

Хейли и Брайгенс одновременно кивнули.

– Какие-нибудь дополнения?

– Да, ваша честь. – Бакли произнес эти слова так громко, что их услышали даже те, кто находился в вестибюле здания. – Обвинение выступает против ходатайства об освобождении обвиняемого под залог.

Сжав кулаки, Джейк с трудом сдержал свои чувства.

– Ваша честь, обвиняемый еще и не обращался с подобной просьбой. Мистер Бакли, как обычно, запутался в процедурных вопросах. Он не может выступать против ходатайства, которое не заявлено. Ему следовало узнать это еще в колледже.

Бакли, уязвленный, тем не менее продолжал:

– Ваша честь, мистер Брайгенс всегда настаивает на освобождении под залог, и я уверен, что сегодняшний день не исключение. Обвинение будет категорически против такой его просьбы.

– Ну а почему бы вам не дождаться, когда он обратится ко мне с этой просьбой? – В голосе Нуза послышалось раздражение.

– Ну что ж. – Лицо Бакли налилось кровью, он не отрываясь смотрел на Джейка.

– Намереваетесь ли вы просить об освобождении обвиняемого до суда под залог? – Нуз повернулся к Джейку.

– Я планировал сделать такой запрос в соответствующее время, однако мистер Бакли своими театральными...

– Забудьте о мистере Бакли, – перебил его судья.

– Понимаю, судья, он просто растерялся...

– Итак, настаиваете ли вы на освобождении под залог?

– Да, я собирался сделать это.

– Так я и думал. Я уже размышлял над вопросом, допустимо ли в данном случае освобождение под залог. Как вы хорошо знаете, решение принимаю только я, а я ни разу еще не выпускал под залог обвиняемого по делу об умышленном убийстве. И мне не кажется, что сейчас мы располагаем какими-то основаниями для исключения.

– То есть вы хотите сказать, что отклоняете ходатайство об освобождении под залог?

– Да.

Пожав плечами, Джейк положил папку с бумагами на стол.

– Понятно.

– Еще какие-нибудь дополнения? – осведомился Нуз.

– Нет, ваша честь, – ответил ему Джейк.

Бакли молча покачал головой.

– Тем лучше. Мистер Хейли, таким образом, время до суда вы проведете в тюрьме округа Форд под надзором шерифа. Можете идти.

Карл Ли вернулся на свое место в первом ряду, где ему тотчас же надели наручники. Раскрыв свой кейс, Джейк укладывал туда бумаги и папки, когда неожиданно подошедший Бакли схватил его за руку.

– Твой выпад был настоящей дешевкой, Брайгенс, – процедил прокурор.

– Ты сам напросился, – ответил Джейк. – Отпусти мою руку.

Бакли разжал пальцы.

– Мне это не нравится.

– О, какой ужас! Тебе не стоило так трепать языком. Уж очень большие у тебя губы – смотри, не обожги их!

Бакли был на три дюйма выше Джейка и фунтов на пятьдесят тяжелее, он уже с трудом подавлял в себе злобу. Перепалка привлекла внимание окружающих, и находившийся неподалеку полицейский встал между адвокатом и прокурором. Джейк подмигнул Руфусу Бакли и вышел из зала.

В два часа дня возглавляемое Лестером семейство Хейли поднималось по ступеням особняка, в котором располагался офис Джейка Брайгенса. Джейк провел пришедших в небольшой кабинет на первом этаже по соседству с комнатой для заседаний. Разговор зашел о предстоящей пресс-конференции. Двадцатью минутами позже через дверь черного хода с невозмутимым видом прошли Оззи и Карл Ли. Следуя за Джейком, оба оказались в кабинете, где Карла Ли ждала семья. Извинившись, адвокат с шерифом оставили их одних.

Пресс-конференция проходила в комнате для заседаний под чутким руководством Джейка Брайгенса, восхищавшегося своим талантом манипулировать средствами массовой информации и той охотой, с которой манипулируемые ему подчинялись. Джейк сидел за длинным столом, за его спиной стояли трое сыновей Карла Ли. Слева от Джейка сидела Гвен, справа – Карл Ли. Тони он держал на коленях.

Представлять публике ребенка, подвергшегося изнасилованию, по этическим соображениям было не принято, однако случай с Тони был особенным. Благодаря отцу ее имя, лицо, возраст всем стали хорошо известны. Люди знали ее, и сейчас Джейку требовалось, чтобы она была на виду, чтобы ее снимали в ее белоснежном воскресном платьице на коленях у отца. Присяжные, кем бы они ни являлись и где бы ни жили, тоже наверняка вечером усядутся у экранов.

Репортеры ринулись в комнату, сразу же заполнив ее, выплеснувшись в коридор и даже в приемную, где Этель в довольно резкой форме потребовала от них сидеть тихо и не мешать ей работать. У входной двери занял поет один из заместителей Оззи, двое других прошли к черному ходу, где уселись на ступеньках крыльца. Сам шериф Уоллс вместе с Лестером Хейли неловко стояли у стены, позади семейства Карла Ли. На столе перед Джейком высилась гора микрофонов, телевизионщики с камерами на плечах залили комнату жаркими лучами своих подсветок.