Над пропастью в огне (СИ) - Штогрина Анна. Страница 48

Все-таки, трахну ее до завтрака, удовлетворенно решил я. И начал залазить руками под белую майку, гладить мягкий плоский живот и медленно подниматься пальцами к кружевному лифчику. Ника задышала чаще, снова поерзала по моему стояку. Могу поспорить, что моя амазонка уже потекла!

— Первое и очень важное — ты не сунешь нос туда, куда взрослые дяди бояться влазить. Не твоего ума дело, чем я занимаюсь. Чтоб тебе было спокойнее, могу соврать и пообещать, что завяжу с криминалом. Второй пункт моих требований, ты сегодня же собираешь все свои тряпки и переезжаешь ко мне. В твоей скорлупе мне не развернуться, даже помыться нормально невозможно. Поэтому это не обсуждается. Вечером, чтоб была уже в моем доме, — я залез руками под кружево ее лифчика и нашел пальцами маленькие горошины сосков. Девчонка не сдержала стон и обвила руками мою шею. Кажется, она слушает меня, как обычно я ее, — И третье, увижу на тебе эти тряпки из которых у тебя и сиськи и жопа вываливается, накажу больно. Оставь эти наряды для ролевых игр со мной в постели. Все поняла?

Я прикусил ее подбородок, потерся щетиной о нежные щеки и накрыл мягкие, чуть приоткрытые для меня губы.

Ни с чем несравнимый кайф, когда Ника по собственной воле подалась ко мне, подчиняясь своему желанию и возбуждению, а не приказу. Раскрыла чувственные губы, впустила сама меня в рот, под одежду.

Уверен, везде пустит, с удовольствием.

Стаскиваю с нее шорты с трусами и, отодвинув подальше тарелку с едой, сажаю малышку на стол перед собой. Развожу острые коленки в стороны. Раскрываю перед собой ее всю, полностью голую. Ника везде мелкая аккуратная, красивая. Как замысловатый цветок. Хочется насладиться его ароматом, вкусом.

— А как же завтрак, — выдыхает сверху златовласка, сама впивается в мои плечи коготками.

Обманщица! Самой не до еды. Течет, трахаться хочет, а все хитрит, увиливает, играет со мной.

— Так сейчас и позавтракаю… твоей пиздой, — наклоняюсь к ее нежной коже и притягиваю к себе, сжимая задницу девчонки руками.

Не вырваться Нике из плена моих рук и языка. А она и не собирается. Откидывается назад. Неосторожным движением смахивает тарелку на пол. Та разбивается и все под моими ногами усеяно осколками и ошметках жаренных яиц. Но мне похуй. Я накидываюсь на желанную девочку. Лижу и прикусываю маленькую горошину клитора. Ее бриллиант в нежной коже. Запускаю пальцы в нее. В растраханную вчера задницу, в мокрющее влагалище. Ника прогибается в мост, насаживается на мою руку сильнее, глубже. Мечется по столу и кричит мое имя. Я с жадностью впитываю ее наслаждение. Сам нуждаюсь в нем.

Сказал бы мне кто-то пару месяцев назад, что я пиздолизом стану, разорвал бы на куски. Растерзал до смерти. А сейчас сам кайфую от вкуса зефирной златовласки. Чувствую ее трепещущую плоть на языке. Сглатываю все ее соки. Слизываю ее возбуждение. Протыкаю ее своим языком, как членом. Ника кричит на всю кухню и впивается в мои локти, как дикая кошка. Царапается, не контролирует себя. Оставляет на мне новые метки.

Вся спина в красных полосах, будто я с россомахой вчера трахался. А теперь она решила и руки разодрать мне в кровь. Обезумевшая самка наносит раны, за которые других бы покрамсал на куски, прострелил бы башку насквозь. А ей можно! Все можно, хоть пусть кусок отрежет от моей плоти, все стерплю, еще и лизать дальше буду…

Как так случилось, что меня поставила на колени перед собой мелкая пигалица?! Гребанная царица моя! Моя!

Не отдам никому и никогда ее! Точно знаю.

И Тамиру не отдал бы. Поддался секундному помутнению. Сорвался. Когда Нику передал на свадьбе Тамиру, сразу думал, что избавлюсь от наваждения. От контроля девчонки.

Представлял, как больной ублюдок, что враг мой трахает ее везде. И кричит она под ним от кайфа. Развернул машину на пути из ресторана и помчался обратно. Даже не выходил у своего дома.

Долбоеб я! Не должен был ее отдавать, сам сразу понял. Пока в машине ехал еще держался, а как в ресторан влетел, так начал весь персонал раскидывать. Искать ее.

Как одержимый дьяволом… Скорее, как сам дьявол, метался между знакомых и незнакомых гостей на свадьбе Тамира.

Только жених уебал вместе с Никой. Я думал, что всех убью, а себя в первую очередь. За тупость непроходимую. Горькие воспоминания, когда Ника в ванной в черном бархатном платье сама меня за шею обняла, любить меня просила, грудину чуть не раздавили… Они — нож. Огромный тисак, разрубающий меня всего пополам. Одна моя половина теперь ее. Но и она моя!

Мчался к Тамиру тогда я, как адский гонщик. Двести выжимал на спидометре. Как не разбился до сих пор загадка!

Думаю, все двадцать четыре этажа пробежал бы быстрее скоростного лифта! Не стал проверять, выдержал пытку в спокойном помещении, подлетел к двери и начал ломиться, как сама смерть к подонку. Кулаки сжимались, я уже ощущал во рту металл расплаты. Как на ринге перед боем завелся. Если Тамир успел хоть пальцем мою Нику тронуть, разорву ублюдка голыми руками…

Слава Аллаху, Тамир имел мозги понять и отпустить девчонку. Не тронуть…

Теперь был мой ход. Только одно дельце осталось. Осадить Тамира. На место поставить! Хочет бой — будет ему бой!

Уже после боя, еще в крови и с разбитыми кулаками помчался к Нике. Даже не зацикливался на своей победе. Для меня норма всяких зарвавшихся долбоебов на место ставить. Его счастье, что его брат Сархан рядом был. Сразу видно, что мужик нормальный. Не то собирал бы Тамир себя в подворотне из мусорки по частям…

Эта ночь полная улетного секса окончательно свела меня с ума. Я теперь точно понял, что стал одержим этой сучкой Вероникой. Мелкой пигалицей. Моей Никой.

И вот теперь стал самым преданным ее фанатом.

Личным пиздолизом! Ха! И при этом не чувствую себя опущенным. Я у ног царицы чувствую ее милость. От одного взгляда ее наглых серых глаз с темным ободком, готов пизду ей круглосуточно лизать! Еще и сам кайфую от этого, как больной фетишист. Вроде неправильно. Не по понятиям мне, здоровому мужику, чеченцу, которого весь город боится…

А мне похуй. На все насрать!

Мне вкусно…

— Валид! Валид! Валид! — кричит моя царица, выгибается. Смачно кончает мне в рот на пальцы. Сжираю все соки, всю плоть трепещущую…

Встаю снимаю штаны. Подтягиваю Нику за бедра к краю стола и засаживаю ей по самые яйца. Выдыхаю.

Да! В моем мрачном непроглядном аду, она мой личный сладкий рай! Мой зефирный ангел! И одновременно самая возбуждающая развратная шлюха! На нее стоит двадцатьчетыре на семь! Моя Ника! Моя сука! Долблюсь в нее. Вбиваю член размашисто, с влажными громкими хлопками. Сжимаю в руках роскошные огромные сиськи. У хрупкой малышки полная тройка. Под мой большой член большие сиськи. Надо обязательно будет сегодня поелозить между ними… На этой похотливой ноте смотрю на ангельское лицо. Приоткрытые нежные губы выкрикивают мое имя.

Поют сладкую оду моему члену! Трахаю Нику остервенело. Оргазмы с ней невероятные. Аж яйца скручивает и ноги подкашиваются. Снова кончаю в мою девочку. Только с ней всегда трахаюсь без презерватива. Не могу объяснить почему. Внутреннее желание ощущать ее кожа к коже. Накачивать своей спермой. Пропитывать. Помечать собой. А может что то еще…

Я ведь давно не пацан желторотый… Тридцать шесть лет на часах натикало! Неужели я уже хочу зачать детей?! Прекрасно же понимаю, что незащищенный секс всегда с последствиями.

А по факту я после первого секса втихаря задумывался об этом. Что хочу мелкого Валида. Только, чтоб глаза у моего пацана были, как у Ники. Серые. Волчьи… Блядь, совсем поплыл я! Чудовище, наркоторговец, убийца! Я — Валид Махдаев… Стал сучкин пиздолиз, гребанный мечтатель! И чувствую себя цельным. Тем, кем всегда стремился стать.

Первым.

Единственным.

Понятым и принятым…

Любимым…

Глава 36

Сархан

Внес брата в свою квартиру и уложил в спальне на кровать. Тот отказался от госпитализации. Врачи сказали, что у него сотрясение мозга и основное лекарство — постельный режим.