Нежданчик для Биг-Босса (СИ) - Невинная Яна. Страница 2

***

Бомба? Прямо у меня на столе? Как она туда попала?

Ничего не понимаю, надо срочно разобраться. На парковке все еще не наблюдался мой «Порш», который Володя должен был доставить из автосервиса. Водитель мне по статусу положен, но я люблю сам рулить. Скорость, громкие басы, красота. Единственная возможность послушать музыку, отвлечься, мысленно вернуться во времена молодости, когда по дурости резвился в октагоне.

Сейчас с трудом представляю себя в шортах на ковре напротив другого бойца, но тело помнит, как и кожа, забитая татухами под завязку. Хорошо, что костюм скрывает следы прошлого, а то плакал бы мой бизнес. Слишком люди горазды судить о человеке по его внешним данным.

Но бомба! Реально? Да ну, не может быть.

Володя подгоняет тачку, и я быстренько в нее загружаюсь, тут же нажав на «плей», предвкушая, что хотя бы полчаса до офиса я не буду париться ни о проблемах сестры, ни о нудных, но важных переговорах, ни о бомбе этой гипотетической (даже думать не хочу, что здание взлетит на воздух!), ни о чем таком.

Но… Ничего не происходит. Тишина. Тыкаю и тыкаю в кнопку воспроизведения, но не добиваюсь никакого результата. И как это понимать? Быстро перебираю в голове различные варианты. Сломалась магнитола. Вован начнет оправдываться, но ничего не добьемся в итоге.

Звоню Светочке, звездочке моей ясной, в надежде, что она прольет свет на очередную катастрофу сегодняшнего дня. Заодно попрошу подготовить новый костюм. Без следов пюре из брокколи!

— Свет… да, слышал, слышал про бомбу… Здание оцепили? Да я еду, еду, ты не волнуйся. Переговоры в силе. Сейчас все порешаем, ты костюм подготовь… Что? Не пускают внутрь? Прям на улице стоите? Капец какой-то! Ладно, скоро буду.

Шумно вздыхая, набираю номер автосервиса, и администратор меня соединяет с Уткиным.

— Гусев, привет, — намеренно коверкаю фамилию бывшего деверя. — Давно не слышались.

— Че надо, Жданов? — буркает недовольно. Ну да, да, я плохо поступил с Риткой, изменял, расстались врагами, но она все ворчала, что я много работаю, а зарабатываю мало. Теперь локти кусает, что не дождалась, пока я разбогатею.

А мне-то что? Поезд ушел, красавица.

— Тачку ты починил, а магнитола не работает.

— Я что, думаешь, сам машинами занимаюсь? Я вообще-то владелец.

— Я тебя обидеть не хочу, просто узнай, в чем дело.

— Без понятия, Жданов! Все, отбой, мне пора.

Вот гад злопамятный. Что за человек? Забыл, как вместо кредита моими деньгами воспользовался и бизнес организовал? Как в долг просить, так он тут как тут, а как помочь с тачкой, так слился. Со вздохом торможу на первом попавшемся месте и начинаю ковыряться в обшивке. Благо мультитул всегда с собой, да и руки не из задницы растут. Раньше сам в гараже зависал часто, еще тогда решил, что свою жизнь свяжу с тачками. И на хрен мне вшивый автосервис Уткина не нужен, просто хотел помочь по-человечески. Постоянным клиентом стать, друзьям порекомендовать. Вроде «Порш» едет нормально, претензий нет, но, сука, музыка! Где моя музыка?

Спустя минут десять понимаю, что Уткин меня сказочно развел. Короче, не любит меня Уткин. Все провода, ведущие к магнитоле, колонками и сабу, — все подчистую отсутствует!

И записочка корявым почерком:

«Это чтобы тебе жизнь медом не казалась, Ждан!!!»

А у меня, значит, жизнь — мед! Кручусь как белка в колесе, работаю не покладая рук, а мне то бомбы в кабинет подкладывают, то единственной отдушины лишают, то всякие греки-альфонсы портят нервы. И как, спрашивается, при всем при этом держать лицо?

Сцепив зубы, бухаюсь на сиденье и в полной, мать его, тишине подъезжаю к офису.

Светуля-красотуля не обманула. Вокруг оцепление, все бегают, орут, машины с мигалками, только ОМОНа не хватает.

Ну и дела.

Подгребаю к входным дверям здания, а навстречу уже бегут безопасник, какие-то люди в форме, Светуля на каблучищах по снегу шлепает, а сотрудники офиса стоят в сторонке и тихо гудят. Все ждут от меня каких-то действий, решений.

А у меня настроение такое, что, если бы офис сейчас на воздух взлетел, я бы не удивился. Достойное завершение дня!

— Гле-е-еб, прости… я не подумала… — ноет Светка, а я не понимаю, чего это она отчество забыла сказать, когда мы на людях. Это она, когда мы наедине, так стонать может, но не при всех же! И вообще, за что прощения просит?

— Я не думала, что там бомб-а-а…

— Свет, кончай истерить. Что тут происходит?

— Светлана пропустила какую-то женщину в офис. С большой сумкой. Говорит, ваша знакомая, — вмешивается безопасник, отодвигая истерящую секретаршу в сторону. — Прошла в кабинет, сказала, что вас подождет. Вышла уже без сумки.

— Свет, так ты видела ту женщину? Кто это был?

— Я не помню… я не знаю…

Короче, бесполезное занятие — что-то выяснять у этой балбески. Уволил бы давно, если бы не знатное умение… Кхм, сейчас не до этого.

— Юр, так что, реально бомба?

— Не знаю, Глеб Сергеич…

— Глеб Сергеевич Жданов? — ко мне подлетает какой-то мужик в форме, подзывая подняться в офис.

— Вот все и уладилось, — радостно улыбаюсь я, размахивая руками и показывая своим сотрудникам нарочито счастливую гримасу.

Раз зовут руководителя в офис — точно никакой бомбы нет.

Улыбаюсь, пока поднимаемся в лифте, так как зеркало отражает мой перепачканный пиджак. Все-таки милые они, Варька с Сенькой. В малых дозах, конечно.

Улыбаюсь, когда ступаю по коридору вслед за кавалькадой каких-то непонятных людей из оцепления. Просто из-за того улыбаюсь, что день такой насыщенный и нервный, и из меня так напряжение выходит. Всегда вот так странно реагировал на негатив. Когда Ритка попросила развода, я тоже улыбнулся. И поехал в загс.

Но улыбка мгновенно сползает с лица, когда я слышу из кабинета до боли знакомый плач, который не перепутаю ни с каким другим. Бывало, что пытался помогать на первых порах Маринке с близнецами. Но орущие комки быстро показали мою несостоятельность на поприще няньки. Благо тогда Маринкины подруги помогли, но сейчас…

Кто мне поможет сейчас?!

— Глеб Сергеич, там… — чешет затылок Мартынов, аккуратно заглядывая в кабинет, а я, отодвигая его в сторону, быстро залетаю внутрь и столбенею. Испуганный парнишка в форме держит на весу ребенка. Глаза навыкате, губы трясутся. А не менее оторопелый мальчонка, судя по голубому костюмчику, с темными волосенками на голове, цепляется за запястья держащего его взрослого и смотрит на меня в упор глазами-пуговками.

И ка-а-к… нет, нет, умоляю, только не это…

Заорет!

Глава 1. Босс решает проблемы

— Глеб Сергеич, сотрудники беспокоятся, говорят, что и так тридцать первого вся страна отдыхает, а тут еще бомба. Просят отпустить их домой, — совершенно не к месту бубнит мне в ухо ввалившийся в кабинет Мартынов.

От крика ребенка уже дрожат стены и лопаются барабанные перепонки. Такие звуки следует запретить на законодательном уровне, приравняв их к шуму реактивного двигателя самолета.

— А что? Тридцать первое уже?! — хватаюсь за голову и начинаю сдавать норматив по челночному бегу под аккомпанемент верещащего младенца. Боже, он такой красный. Ему, наверное, больно и страшно. Где вообще его мать? Как мать могла бросить своего ребенка?

И главный вопрос дня: кто его мать?

— Тут еще записка… — бормочет бедняга, вынужденный управляться с мальцом. — Написано: «Это твой сын. Его зовут Даниэль».

— Даниэль? — замираю и бросаюсь к злополучной сумке, начиная в ней быстро копаться. Памперсы, салфетки какие-то пеленки-одежки, но ни еды, ни документов — ничего подобного не обнаруживаю и в недоумении смотрю на своего якобы сына.

Похож — не похож? Даниэлем я бы сына точно не назвал. Ни за какие коврижки. Ну вообще, если так приглядеться, то что-то проскальзывает в чертах, и орет как настоящий мужик! Но все равно не верю. Просто не может этого быть. Безумие. Маразм. Откуда у меня сын, о котором я ничего не знал?