Про Митю и Витю(Рассказы) - Шманкевич Андрей Павлович. Страница 12
Что мог ей ответить Гриша? Рассказать про Разбойника? Тогда она непременно станет водить его в школу за ручку…
«Нет! Лучше с голоду помру, а не скажу!» — решил Гриша.
— Это, наверно, потому, что я теперь вот такой физкультурой занимаюсь… — сказал он и сделал «вдох» и «выдох».
Разбойник собирал дань аккуратно, не пропуская ни одного утра. Грише показалось, что он даже поправляться стал, в боках раздался. А как-то приснилось, что козел до того растолстел, что загородил весь мост через поток… Съев завтрак, он потребовал, чтобы Гриша отдал ему ранец, и слопал ранец вместе с букварем, тетрадками, ручкой и карандашом… Один только ластик выплюнул: не смог разжевать…
Но и этого Разбойнику, ставшему великаном, было мало. Он топнул ногой и потребовал страшным человеческим голосом: «Скидывай берет!» И, даже не пожевав его, проглотил…
«А теперь скидывай форму!» — потребовал обнаглевший Разбойник, и форма последовала за ранцем и беретом…
Но и этого козлу было мало!
«А теперь сам полезай ко мне в пасть!» — потребовал он совсем уж кошмарным голосом и разверз перед дрожащим Гришей пасть, громадную, как пещера…
Тут уж Гриша закричал не человеческим голосом, а по-козлиному, жалобно-жалобно: «Бе-е-е!» — попятился от чудовища, оступился и полетел прямо в водопад, на страшные подводные валуны…
Конечно, полетел он на самом деле не с моста, а со своей кровати, ударился не о валуны, а об пол… А что касается того, блеял ли Гриша по-козлиному, то мама уверяет, что блеял.
Она говорит, что проснулась от этого крика, бросилась к Грише, подхватила его на руки и принялась тормошить:
— Что с тобой, сынка? Не заболел ли ты? Может быть, ты переел за ужином?
Гриша пришел в себя и сказал маме:
— Нет! Ничего я не заболел… Это мне такой страшный сон приснился… Будто стою я на мосту и подходит ко мне козлище… «Скидывай, — говорит, — ранец!» А я ему: «Фиг тебе, а не ранец!» Да как схвачу его за рога, да как запущу прямо в водопад! Он как трахнется об валуны да как закричит: «Бэ-э!»…
Собираясь в школу, Гриша сказал матери:
— Не давай ты мне завтраки… Ты лучше давай мне денег. У нас в школе буфет открыли…
— Хорошо, — сказала мама и дала Грише рубль. — Сдачу, чтоб не потерять, положишь в ранец.
Разбойник был на посту. Он расхаживал по настилу моста, сердито фыркал от нетерпения, отрывал от досок щепки и жевал их прямо с гвоздями. Увидав Гришу, он гневно крикнул: «Бэ-э!» Наверно, это значило: «Ты почему заставляешь меня ждать?»
— Нет у меня, злище-козлище, никаких завтраков! Вот, рубль мамка на завтраки дала!.. — крикнул Гриша и показал козлу рубль.
А тот хоть бы понюхал рубль! Нет! Выхватил он из Гришиных рук целковый и принялся его жевать…
— Отдай! — завопил Гриша на все Заполярье, но козел только рогами в ответ помотал.
— А что он у тебя отнял? — спросил подбежавший Миша.
— Рубль, который мне мама на завтраки дала… — ответил Гриша.
— А зачем ты всяких нахальных козлов рублями кормишь? Их надо за разбой березовой кашей кормить! — сказал Миша, отвел Гришу в сторонку, вооружил его хорошей березовой хворостиной и добавил: — Иди смело прямо на него, а хворостину держи за спиной… Как только он заступит тебе дорогу, так ты и угости его березовой кашей! Мало будет — добавки всыпь… Да не трусь! Скоро пионером будешь…
Гриша так и сделал. Он собрал всю свою храбрость, двинулся на мост и, как только Разбойник преградил ему дорогу, требуя к рублю еще и хлеба с рыбой, огрел его хворостиной. От неожиданности козел даже на задние ноги присел…
После первой же добавки «березовой каши» он бросился со всех ног наутек. На досках настила остался только вконец изжеванный рубль. Гриша поднял его двумя пальцами, поморщился и бросил в водопад: на такой рубль уже ничего нельзя было купить.
Однако Гриша не огорчился — это был последний день, когда он остался без завтрака на большой перемене. Впрочем, Миша поделился с ним по-братски куском пирога с рыбой и рисом.
— На! За храбрость! — сказал он.
Третий подарок
— Пират! Возьми!
Пират бросался в воду, нырял — и вот оглох. Оглох он, правда, не совсем. Если он стоял близко от вас, то все слышал, а чуть отбежит — слышит только свист. Таким мне его и подарил мельник дядя Костя.
Это был второй подарок в тот день. Мне исполнилось четырнадцать лет, и утром отец подарил мне настоящее охотничье ружье. Конечно, я не утерпел и немедленно побежал на мельницу показать подарок дяде Косте. Он считался лучшим охотником, и я очень гордился, что он водит со мной знакомство.
— Занятно, — сказал дядя Костя, осматривая подарок. — У меня первое ружье появилось, когда я уже из солдатчины воротился. Давно это было, еще при царе Горохе… Ну, теперь берегись, гуси-лебеди, ближе чем на пять шагов к нам не подлетай!
— На пять… — обиделся я. — А помните, я из вашего ружья чирка подбил? Что же, там пять шагов было?
— Да то ж само ружье убило.
— «Само»!.. А целился-то я!
— Ну не серчай, не серчай! — засмеялся дядя Костя. — Я пошутил. Ты у нас стрелок первый на всю округу!.. Постой, а как же ты будешь охотиться без собаки? Охотник без собаки — все равно что мельница без воды.
— А я буду Пирата брать. Вы разрешите?
Дядя Костя как будто даже обрадовался:
— Правильно! Забирай собаку, забирай. Это будет тебе подарок от меня. Забирай, пока ребята его совсем не испортили. Ну, по рукам?
Дядя Костя положил на свою широченную ладонь полу пиджака, а я хлопнул по ней так, что полетела мучная пыль.
Пират, как только увидел меня с ружьем, обрадовался, запрыгал и охотно пошел за мной на рыбный промысел, где мы жили. Мы вышли с ним на берег моря и пошли у самой воды. Дул северо-восточный ветер, который на этом побережье Каспия называется моряной. Моряна дула уже несколько дней и пригнала к нашему берегу целые поля астраханского льда.
Для Пирата лед был диковинкой, ему никогда не приходилось видеть такие большие глыбы. Он забегал в воду и нюхал лед, потом подбегал ко мне, отряхивался и смотрел на меня так, как будто спрашивал: «Что это такое?»
Папа уже не раз видел Пирата и поздравил меня с хорошим подарком. Мама дала старый половичок, и я устроил собаке постель в сенях.
Пират помахал хвостом и немедленно улегся на подстилку. Скоро он так ознакомился со всей нашей квартирой, что сам научился открывать дверь.
Вечером я получил третий подарок — от Пирата.
Мы уже легли спать и потушили лампу. Вдруг дверь распахнулась, и в комнату вбежал Пират. Он направился прямо к моей постели и положил на одеяло что-то тяжелое, живое.
— Папа, папа! — закричал я. — Скорее зажги свет. Он что-то принес! Живое!
Пока папа искал спички, я лежал и боялся пошевельнуться. Это что-то живое ворочалось и не то шипело, не то кашляло.
Наконец папа зажег спичку и подошел к моей кровати. На одеяле лежал маленький черный зверек.
— Павел, что это? — испуганно прошептала мама.
— Тюлень. Честное слово, тюлень!
— Откуда он взялся, папа?
— Надо полагать, с моря… Ну да, смотрите — Пират мокрый. Ясно, тюлень приплыл на льдине.
Мама зажгла лампу, и мы стали рассматривать зверька. Его мягкая бархатная шерстка лоснилась, точно была смазана салом; маленькие, совершенно круглые и такие же черные, как и шерсть, глазки смотрели на нас с ужасом, хотя сам тюлененок изо всех сил старался быть пострашнее. Он приподнимался на ластах, водил головой, шевелил усиками и на всех нас фыркал. Две крошечные ноздри то и дело закрывались тонкими перепонками, и тюлененок тыкался носом в одеяло. Наверно, он принимал его за поверхность воды и все старался нырнуть.