Хрупкая прочная связь (ЛП) - Калмз Мэри. Страница 24

— С каких это пор что? — Ян спросил резко охрипшим голосом, и я ничуть не удивился, что мой член отреагировал раньше, чем подключился мозг.

— Любовь моя… — повторил я, — я не… не… — Черт. — Ты не… ты… никаких нежностей.

И я сдался. В тот момент я был не способен вести диалог.

— Я буду называть тебя так, как захочу. А теперь открой дверь.

— Ян, — выдавил я из себя, прижав ладонь к вставшему члену и пытаясь сосредоточиться на том, что нужно сделать, вместо того, что хотелось.

— Знаешь, что со мной будет, если ты не позволишь поехать с тобой?

На самом деле это не приходило мне в голову. Я был настолько поглощен желанием защитить его, что даже не задумывался о том, что он чувствует.

Ни разу.

— Что, если…

— Так вот чем мы занимаемся? — спросил Ян с нажимом и снова глухо ударил в дверь. — Думаем о том, что может произойти?

Нет. Это могло означать смерть для нас как любовников, партнеров, маршалов — во всех аспектах. Переживания заставили бы нашу жизнь остановиться, чего не хотелось бы ни для одного из нас.

— Значит, из-за того, что ты боишься, мы будем не вместе. — Это была констатация факта, но от звука его голоса, соблазнительного, притягательного, меня пронзило возбуждение. — И вдобавок ко всему ты начнешь по мне скучать, и именно ты будешь решать, что мне делать, а что нет.

Очень хотелось увидеть Яна, но я не решался открыть дверь. Иначе он меня поймает.

— Все совсем не так.

— Нет? Потому что, похоже, ты на меня давишь.

Черт.

— А ты совсем не такой, — тихо заключил он. — Как ты можешь?

— Ян…

— Именно так я понимаю, что ты по-настоящему любишь меня, — сказал он, прочищая горло. — Ты не пытаешься меня изменить.

Я усмехнулся.

— За исключением одной вещи, — хмыкнул он.

Закрывшись один в ванной, я широко улыбнулся. Да, я не собирался пускать на самотек вопрос с браком.

— Хорошо, — согласился я.

Было просто глупо жить без Яна, когда в том нет никакой необходимости. А меня можно назвать каким угодно, но только не глупым. К тому же сказать Яну «нет» практически невозможно.

Прошло еще мгновение.

— Ты собираешься открыть эту гребаную дверь?

— Нечего тут командовать, — огрызнулся я.

— Открой дверь, — потребовал он. — Я хочу поцеловать тебя, прежде чем мы отправимся в аэропорт.

И на это я тоже не мог ответить отказом.

ГЛАВА 9

— МАТЬ ТВОЮ, — простонал Ян, когда мы вывалились из автобуса, который перевез нас из терминала международного аэропорта «Финикс Скай-Харбор» к тому, где располагались все офисы по аренде машин. Терминал представлял собой окруженное тротуаром стеклянное здание, пустующее в это утро. Мы оказались единственными посетителями, которые сошли на этой остановке. Удивительно, но в такое раннее время уже стояла невыносимая жара.

— Я будто снова на гребаных ЕУС в Туэнтинайн-Палмс.

Я усмехнулся.

— Ни хрена не понял, что ты сказал. Что за ЕУС?

— Ежегодные учебные сборы, — пробурчал Ян, надевая «авиаторы».

— А Туэнтинайн-Палмс?

— Задница мира где-то в Калифорнии на пути к Неваде, но там расположена военная база морской пехоты, и это самое главное.

— О, так ты там тренировался.

Ян кивнул.

— К несчастью, да.

— И, значит, жара напоминает тебе об этом?

— Да в принципе все напоминает, — буркнул Дойл. — Вон та грязища, скалы, кактусы… Боже, как же я ненавижу чертову пустыню.

— Тебе не стоило ехать.

— Вот уж точно, — возразил он.

Я закинул руку на его плечи и притянул к себе, а затем зарылся в его волосы пальцами.

— Все не настолько плохо и не так уж и жарко.

Ян проворчал что-то о том, что я давно у психиатра не проверялся, и я не сдержал смех.

— Даже в тени невыносимо, — пожаловался он. — Все равно что в печке весь день провести.

— Если ты так не выносишь жару, — поддразнил я, уткнувшись лицом в изгиб его шеи, — то точно стоило остаться дома.

— Я же сказал… Ты что делаешь?

Я всегда искал тот единственный аромат, который мне понравится и которым я буду пользоваться всю жизнь. Я тратил кучу денег на одеколоны. Не сказать, что все свободное время я проводил в торговых центрах, но если там и оказывался, то неизменно что-то выбирал. Ян же, напротив, пользовался какой-то супердешевой херней из лавки в Чайнатауне, стоявшей на одной полке с непонятными аксессуарами, приправой и травами. Он ничего не покупал для того, чтобы приятно пахнуть. Такая возможность даже не рассматривалась в списке необходимых ему вещей. Ян всегда покупал лишь основное — шампунь и кондиционер, без намека на английские буквы на упаковке — и что-то еще, чем обильно мазался после бритья во избежание раздражения. Скорее всего, увлажняющим кремом, но я никогда не спрашивал его об этом. Все дело в том, что уход за волосами плюс средство — в единственном числе — которым он их укладывал, стоили максимум пятнадцать долларов. Я в курсе лишь потому, что когда у Яна все резко закончилось, пошел в магазин вместе с ним. Дойл был неотразим, и все, чем он пользовался, невероятно ему шло, но лучшей частью стала смесь ароматов.

Боже правый, как же от Яна пахло.

Каждый раз, когда я оказывался рядом с ним, то вдыхал ароматы цитруса, ветивера с нотками сандала, амбры, кедра и кожи. Вся эта смесь вызывала во мне желание вылизать его целиком.

— Ми? — Дойл рассмеялся, когда я вдохнул и одновременно присосался к коже за его ухом.

— Ты так вкусно пахнешь, — чуть ли не проурчал я.

— Я пахну потом, — буркнул он, но среди ворчания явно было различимо удовольствие. Мое желание как никогда заводило Яна. — Пойдем. Возьмем машину и наконец-то отчитаемся по делу, а дальше решим, где заночуем. Нам нужна кровать.

Нужна, это точно.

Спустя полчаса мы стали счастливыми обладателями «тойоты-секвойа», и Ян повез нас с парковочной стоянки к главной улице. Приборная панель показывала, что на улице 101 градус¹², но я был на сто процентов уверен, что больше парило от асфальта. Мне стало очень интересно, как люди летом ездят по дорогам и берут ли они с собой прихватки, чтобы можно было коснуться руля.

— Куда нам? — раздраженно спросил Ян.

— Так, сейчас мы на бульваре Восток Скай Харбор, прижимайся правее, потому что через минуту нужно съехать на автостраду I-10.

— Дальше куда?

— Ты знал, что летом здесь готовят яичницу прямо на тротуаре?

— Заткнись. Куда ехать дальше, после автострады?

— О, так мы уже там?

— Я же за рулем.

Естественно.

— Значит, дальше нужно выехать на Седьмую авеню, а это на 144 съезде.

— Принял… теперь что?

— Теперь едешь по Седьмой авеню на юг до поворота налево к Джефферсону. Там на Вашингтон, чуть восточнее Седьмой улицы, должно находиться здание суда, которое, кстати, окрестили «Адской печкой».

— Пошел на хрен, — прорычал Ян.

Я хохотнул.

— Летом всем сотрудниками и охране позволено носить рубашки с коротким рукавом.

— Не верю.

— Очень зря, но сейчас пока не настолько жарко.

— Да здесь как в долбаной доменной печи, — простонал Ян, указывая на температуру на приборной панели. 92 градуса. — На дворе, мать твою, октябрь.

— Ага, но я заметил, что с момента нашего выезда похолодало на девять градусов.

— Хочешь сказать, что можешь ощутить разницу между девяноста и сотней градусов?

Наверное, нет.

— Знаешь, Кейдж перед нашим уходом из офиса рассказал, что однажды был тут на задании и вместе с другими парнями прозвал это место «гигантским парником из ада».

Никакой реакции, а потом Ян повернулся ко мне.

— Ты что, блядь, издеваешься?

Выражение его лица было бесценно.

— Так и сказал?

— Он сказал, что это похоже на дьявольский террариум.

Ян застонал, и я сдался.

Окончательно.

Я ржал так сильно, что даже вдохнуть нормально не мог.