Секс-тренажер по соседству (СИ) - Попова Любовь. Страница 6

— Жрать мне принесешь, или так и будешь стоять свечкой? — спрашивает он и включает плазму. Этот дорогущий телевизор мы купили взамен новому холодильнику. Мой голос разумеется не учитывался.

Иду на кухню,  туда  где только что меня считали желанной, и проглатываю ком в горле.

Нельзя, нельзя гневить судьбу. Я живу в нормальной квартире, не работаю, ращу сына и почти ни в чем ему не отказываю. Нельзя гневить судьбу, ведь есть женщины живущие гораздо хуже.

А Влад не пьет, не бьет…

«И не трахает», — подсказывает внутренний голос, но я отмахиваюсь от него.

Секс не главное в жизни. Лучше уж так, чем как мама с отцом по всем гарнизонам России. В каких только болотах мы не жили. Когда появилась возможность выскочить замуж за московского хлыща, я не раздумывая ею воспользовалась. Влад надеялся, что нам отойдет квартира родителей, что у них есть в Москве, но отец уперся рогом. Теперь мы живем в квартире его умершей бабушка. Только обои поменяли и кухню новую поставили.

Пытаюсь улыбаться, режу мясо и делаю салат, как вдруг слышу трель телефонного звонка.

Таня,  улыбка становится шире,  эта длинноногая рыжеволосая красотка, моя подруга. Всегда звонит после прихода мужа, как будто знает и чувствует в какой момент  мне нужна ее поддержка.

Про таких  как она говорят  - не в коня корм. Завидую ей жутко, но удивляюсь, почему у нее нет мужчины.

— Привет, пухлопопова! — кричит она в трубку. — Нашла себе тренера, как я советовала?

Глава 7. Артем

Отпуск дело хорошее. Но только, когда его есть с кем провести. Можно, конечно,  съездить отдохнуть на море или какой-нибудь из островов, где у отца летний дом, но мне не улыбается тащиться одному или знакомится там с жадной до денег туристов местной девкой.

 Тем более, после той адской жопы, из которой я вернулся, единственным моим желанием было предаваться ничегонеделанию дома. Только вот, я не учел, как быстро оно может меня достать. Сериалы  не вставляют, от постоянного чтения книг болят глаза, а от пробежек гудят ноги.

Именно поэтому мне нужна одна гордая голубка, что живет по соседству и самым наглым образом меня избегает. Снова. Потому что знает, стоит нам остаться наедине, произойдет взрыв, и только брызги терпкой влаги и рвущие тишину стоны будут лететь в разные стороны.

Она, конечно, может меня игнорировать, воротить нос, делать вид, что я ей лишь приснился и теперь, как реальный объект совершенно безразличен, но после того, как она сосала мне палец, смачно причмокивая и катая его на языке, сомнений не оставалось. Он меня хочет. Бля, она делала это так жадно и самозабвенно, что мне пришлось сбежать, и кончить в холодном душе самостоятельно. Развратная дрянь. Еще мгновение, и она бы задыхалась и мычала от моего члена в своем горячем, сладком ротике, а через пару десятков фрикций, захлебывалась бы спермой.

Я решил дать ей три дня на капитуляцию, после чего собирался идти в наступление, со своим горячим острым оружием наперевес. И вряд ли у нее будет хоть шанс, вступить со мной в схватку. Скорее она упадет на лопатки и сама раздвинет ноги, прося проткнуть ее до самой матки.

Она, конечно, дама стойкая, именно поэтому, спустя три дня после моего предложения, я слышу как  она возвращается домой после фитнес — зала.

В спецслужбах учат, что внимание человека, пришедшего домой рассеевается, особенно, если он после тяжелой тренировки.

Наверняка единственным желанием Насти было принять душ и лечь отдохнуть.

Ну что ж, — хитрая улыбка касается моих губ, — отдыха не обещаю, а вот душ всегда пожалуйста. Тем более, что у меня на кафельной стенке отличные перила на высоте человеческого роста. Зачем их сделали я не знаю, а вот, как можно использовать уже придумал.

 И именно жаркие фантазии о крупной груди Насти, со стекающей по ней водой, заставляют меня подорваться, взять приготовленную чеплашку и выскочить из квартиры, за секунду до того, как она успеет закрыть двери.

Она вскрикивает от неожиданности, когда я вставляю колено в узкий проем в двери, наверняка такой же узкий, как ее влагалище. Наверняка она не раз представляла, как я вставляю ей.

— Вы напугали меня.

— Тебе, — выделяю слово, напоминая, что для «Вы», мы познакомились слишком близко, — нечего бояться. Тем более я без порочных намерений.

— Да ну? — неверяще выгибает бровки и все же открывает двери шире, включая свет в прихожей.

Не верит, ну и правильно.

В своих мыслях я уже нагибаю ее, задираю длинную в пол юбку и рву трусы.

— Ну да, — улыбаюсь, как мне кажется совершенно невинно, и протягиваю зажатую в ладони округлую, как ее совершенная грудь, чеплашку.

Она хмурится, переводя взгляд с меня на руку и обратно.

— Подаяния просите? — прячет она улыбку, и я понимаю, что нарвался на одну из тех женщин, которые не только красивы, сексуальны, но и с чувством юмора.

Посмотрим, как она воспримет мою «шутку».

— Если только вы раздаете минеты, я бы не прочь нарваться на такое подаяние.

 — Хам, — задыхается она от недовольства и пытается захлопнуть двери. — Дайте мне закрыть двери!

Моя нога продолжает стоять в проеме, как бы она ее не выталкивала, проще сдвинуть стену.

— Дайте мне… Меду.

Она прекращает отчаянную забавную борьбу с моей ступней и поднимает недоуменный взгляд, словно я только что сказал не мед, а яд.

Откровенно говоря, очень похоже. Мысли об этой сучке, как яд разъедают  мозг, не давая выполнить намеченные цели. Да  хотя бы к родителям съездить. Отец мне точно башню открутит.

Он только с мамой и сестрой мягкий, а со мной и братом скорее напоминает всегда готового загрызть питбуля. О, как он рычал, когда мы поэкспериментировали с его любимым автомобилем. Подумаешь немного поигрались баллончиками. Просто хотели поздравить его с пятидесятилетием.

— Меду? — голос Насти возвращает меня в настоящее, и я тону в синеве ее глаз. Сейчас они, как два круглых озера, а в моем сознании она,  уже обнаженная,  выходит из одного из них.

— Меду, — подтверждаю, толкая чашку ей в мягкую грудь, на что она недовольно шипит и выхватывает ее из моих пальцев, стараясь их не касаться. Но я все равно чувствую в них покалывание от легкой мимолетной близости.

— Какой  же вы, — втягивает носом воздух, приготовившись сказать что-то нелестное.

 — Красивый? Обаятельный? Возбуждающий? — опережаю её, предлагая варианты.

Она сдувается, как воздушный шарик и отвернувшись ворчит:

— Противный.

Не могу сдержать смеха на это совершенно детское заявление и вижу, как от него, по ее телу пробегает дрожь, как будто кто-то впустил в душное помещение морозный ветерок. Но позиций голубка не сдает и, сильнее расправив плечи, снимает босоножки и идет босиком в сторону кухни.

Еще одна вещь, что не дает мне покоя. Ступни Насти — маленькие, изящные с красными ноготками и браслетом на тонкой лодыжке. Никогда не думал, что буду дрочить представляя, как ее ступни упираются мне в лицо, а я вместо того, чтобы просто продолжать трахать Настю, возьму и оближу каждый пальчик.

— Вот ваш мед, — приносит она мне чашку, доверху заполненную мягкой природной сахарозой и я  замечаю, что кончики пальцев у нее запачканы. — Теперь вы уйдете?

— Спасибо большое. Как раз хотел булочек с медом, — играю я бровями и протягиваю руку, чтобы взять чашку.

Она закатывает глаза, передавая мне посуду и в этом момент, вместо того, чтобы взять, я толкаю и опрокидываю ее на Настю.

Весь мед выливается ей в глубокое декольте и обволакивает те самые желанные булочки.

Ну, а что? Она же хочет в душ.

Глава 8. Настя

Когда желания владеют телом, когда рядом находятся 190 сантиметров ходячего секса, разум отступает в сторону. Мозг отключается, открывая дорогу новому и неизведанному доселе возбуждению. А иначе, как объяснить, что я просто не послала соседа в далекое пешее с его просьбой, явно надуманной, а сходила и принесла мед. А теперь стою, как идиотка, моргаю глазами и смотрю, как по шее и груди растекается сладкая липкая субстанция.