Герой большого города (СИ) - Смородин Кирилл. Страница 17

«Надо было сто раз подумать, прежде чем напяливать эту штуку», — я со страхом посмотрел на вирт-шлем — теперь тот казался монстром со множеством проводов-щупалец.

Неужели подарок Мичи и впрямь что-то сделал со мной? Вернее, с моим мозгом, и теперь тот начал раздавать организму беспорядочные сигналы об опасности, вызывая боль, ломоту, тошноту… И как долго это продлится? Скоро ли закончится? И закончится ли вообще?

Чем дольше я размышлял о происходящем, тем больше вопросов возникало, тем сильнее становился страх. Что если существует ряд ограничений для использования вирт-шлема, и определенному кругу людей, своеобразной «группе риска», категорически запрещено погружаться в виртуал посредством этого устройства?

— И если я как раз отношусь к таким людям… — прошептал я, оборвав мысль на середине из-за новой волны паники.

Все может быть очень серьезно. Смертельно опасно. А то, что влип я по собственной воле, лишь усиливало отчаяние.

Но я понимал: страх только ухудшит мое положение. Самое же лучшее сейчас — поспать, дать мозгу отдохнуть. Он только что пережил полуторачасовой стресс: воспринимал в качестве настоящего мир, который не существует. Наверняка поэтому и «заглючил», так что сейчас с ним необходимо поступить как с компьютером — перезагрузить.

От кресла до кровати было от силы два — два с половиной метра. Будь я в нормальном состоянии, то преодолел бы их, даже не задумываясь. Однако сейчас и подняться оказалось равносильно подвигу. Тело казалось чужим, тяжелым и неуклюжим.

И все же я дошаркал до кровати и даже заставил себя аккуратно опуститься на нее, притом что хотелось попросту рухнуть. О походе в душ и чистке зубов я не желал и думать. Нет, все это завтра, когда я приду в норму.

Если приду…

Последняя мысль опять полоснула по сердцу страхом, отчего живот скрутило очередным спазмом, и я стиснул зубы и закрыл глаза. Безумно хотелось надеяться, что ночью мне не понадобится в туалет. Путь туда станет настоящим испытанием.

— Нужно заснуть, — прошептал я, слушая частый стук собственного сердца. — Отдохнуть. Перезагрузиться.

Станет ли мне лучше после сна? И что делать, если нет? В таком случае без посторонней помощи мне точно не обойтись. Но как же не хочется говорить о случившемся маме, пугать ее, а затем иметь дело с врачами…

Наверное, пришла пора рассказать, почему люди в белых халатах вызывают у меня лютый страх и что-то сродни враждебности.

В прошлый раз я остановился на том, что после неудачного прыжка на первом занятии в додзе меня отвезли в больницу. Часа два ушло на всевозможные обследования, и господин Джиро, статный и седовласый детский хирург-травматолог, объявил, что без операции мне не помочь.

Вмешательство, по его словам, будет минимальным: колено проколют в двух местах, введут внутрь видеокамеру и инструменты, с помощью которых и устранят «поломку» — именно так и выразился Джиро, с добродушной улыбкой глядя на испуганного меня. Поломка… С тех пор стоит мне услышать это слово, как накатывают воспоминания о том кошмаре, который случился в операционной. Но я опять отвлекся.

Итак, на следующий день меня повезли на операцию. С помощью какого-то очень хитрого укола в спину мне «отключили» травмированную ногу, обмазали ее антисептиком, и господин Джиро взялся за дело. Думаю, не надо говорить, что семилетний мальчишка, несмотря на все заверения взрослых, был напуган происходящим, это вполне нормальная реакция. И чтобы хоть как-то успокоиться, я лежал с закрытыми глазами и считал. Доктор сказал, что операция займет не больше пятнадцати минут — значит, мне нужно было досчитать до девятисот. Но едва я мысленно проговорил «двести одиннадцать», как операционную наполнили крики.

Открыв глаза и проморгавшись, я обнаружил, что занимающиеся мной доктора… борются с господином Джиро. Тот врач, что уколом «отключил» мне ногу, и еще один, ассистент самого хирурга, выворачивали ему руки и пытались оттащить от меня как можно дальше. Рядом причитала медсестра. А сам Джиро рычал, вырывался и смотрел на меня безумными глазами.

Я немного забегу вперед и сразу расскажу, что случилось во время моей операции. Дело в том, что у господина Джиро был сын, мой ровесник, очень похожий на меня. И за два дня до операции его не стало — всему виной оказалась лейкемия. Джиро, по словам коллег, которые потом выступали на многочисленных судах, держался прекрасно, и никто не мог даже подумать, что когда хирург займется мной, в его голове что-то «щелкнет».

Однако именно это и произошло: один из лучших детских травматологов Дзибури обезумел прямо на рабочем месте, во время операции. Мне еще повезло, что анестезиологу и помощнику хирурга удалось оттащить его. Правда, не сразу — Джиро хватило полуминуты, чтобы превратить мой правый коленный сустав в кровавую кашу. Причем изнутри. Мениски, связки, хрящи — все было уничтожено.

В результате, вместо одной операции, после которой, по заверениям Джиро, я мог вернуться в додзе через три месяца, я пережил семнадцать. В разных больницах, у разных врачей. Что-то они смогли восстановить, но за те тридцать секунд из двухсот одиннадцати, что я успел отсчитать с начала операции, обезумевшему доктору удалось основательно меня искалечить. Сустав постепенно разрушался, время от времени воспалялся, отекал, и специалисты говорили, что вскоре меня ждет еще одна операция, где его заменят металлом и пластиком.

Думаю, теперь мои страх и нелюбовь к врачам понятны. Да, после Джиро я познакомился с немалым числом хороших людей в белых халатах, однако все равно каждый визит в больницу был сродни пытке, по большей части, психологической. И если из-за погружения в «Искателей Могущества» мне придется отправиться в больницу, но теперь восстанавливать не колено, а голову… Нет, ничего хуже нельзя и придумать.

Я продолжал лежать с закрытыми глазами, полностью сосредоточившись на дыхании. Глубокий вдох — медленный выдох, и так по кругу. Никогда прежде я не ощущал себя таким обессилевшим, но заснуть никак не удавалось.

«А вдруг мой мозг поврежден настолько, что я вообще не смогу больше спать?» — от этой мысли я содрогнулся и с трудом сглотнул.

Вполне возможно, что где-нибудь еще, пускай даже в совершенно другой точке планеты, точно так же мучается еще одна жертва «Сайбер-Левел». Или не одна. Вдруг в игровом ИИ произошел глобальный сбой, и сейчас все сорок с лишним миллионов игроков чувствуют то же, что и я?

Перед мысленным взором опять возникло рыжее облако. Я не раз и не два проговаривал про себя: наверняка именно оно и было всему виной. Понять бы еще, что это такое…

Воплотившийся в визуальный образ сбой ИИ? Вполне возможно, система ведь его не опознала. Или вредоносная программа, запущенная конкурентами «Сайбер-Левел»? Такое тоже нельзя исключать. «Искатели Могущества» — новая эра в мире многопользовательских игр, и все, что было сделано на этом поприще ранее, меркнет перед Девятимирьем. Разумеется, другие компании-разработчики не в восторге от такого положения дел. И любая из них наверняка бы обрадовалась, если бы история невероятного проекта «СЛ» закончилась крахом, особенно едва успев начаться. Но подвергать ради этого жизни других людей риску, возможно, смертельному…

«Как можно отважиться на подобное?» — я такого попросту не представлял, но, вместе с тем, понимал: это всего лишь я — и мое обостренное чувство справедливости. А у серьезных взрослых дядь с толстыми кошельками может быть совсем другой взгляд на жизнь.

Одно я знал точно: даже если мне полегчает, никаких больше «Искателей Могущества». Жаль, конечно, что знакомство с Реймом и всеми остальными обитателями виртуальных просторов Девятимирья вышло столь коротким, но жизнь все-таки дороже.

«Вот и обогатился на ровном месте, — мрачно усмехнулся я, вспоминая свою главную цель в игре. — Вот и обеспечил маму, увел ее от Мичи…»

Мичи…

От внезапной догадки я резко распахнул глаза и тут же поморщился — голова отозвалась болью.

Мичи… Что если все из-за него? Да, он делает вид, что хорошо ко мне относится, иначе с моей мамой у него не было бы ни шанса. Однако я все равно ему чужой. Более того, для мамы я всегда буду главнее, чем Мичи, своего рода конкурентом. А от конкурентов иной раз принято избавляться — и чем аккуратнее, тем лучше.