Стрекоза в янтаре. Книга 2. Время сражений - Гэблдон Диана. Страница 39

Он протянул мне небольшую папку небрежно отпечатанных бумаг. Похоже, это была прокламация, которая во множестве раздавалась в тавернах, вывешивалась на дверях и стенах домов в городах и деревнях.

«Карл Эдвард Стюарт, известный всем как Младший Претендент, — говорилось в листовке. — Да будет всем известно, что этот развращенный и опасный человек, незаконно высадившийся на берегах Шотландии, организовал мятеж и тем самым вверг население страны во все ужасы несправедливой войны». И дальше все излагалось в том же духе, а заканчивалось призывом ко всем честным гражданам «сделать все возможное, чтобы этот человек оказался в руках правосудия». Сверху на прокламации был помещен рисунок, надо полагать изображавший Карла. Он не особенно был похож на оригинал, но, несомненно, выглядел развращенным и опасным, — видимо, в задачу художника как раз и входило отразить именно эти черты Карла.

— Это ничего, — произнес Балмерино, заглядывая в прокламацию через мое плечо. — Вот, взгляните сюда. Это я, — сказал он с видимым удовольствием.

На рисунке был изображен костлявый шотландец в шотландской шапочке, с густыми усами, мохнатыми бровями и безумным взглядом. Я внимательно посмотрела на лорда Балмерино, изысканно одетого, как и было принято при дворе, в бриджи и кафтан, сшитые из прекрасного материала, идеально сочетающиеся по цвету. Он смотрел на рисунок, задумчиво поглаживая свои круглые, тщательно выбритые щеки.

— Не знаю, — сказал он. — Но усы, несомненно, придают мне романтический вид, не правда ли? Только вот борода всегда отчаянно чешется. Мне кажется, я не смог бы носить бороду, даже из желания выглядеть экстравагантным.

Я перевернула следующую страницу и чуть не выронила всю пачку.

— Здесь они больше постарались, чтобы придать портрету вашего мужа большее сходство, — продолжал Балмерино, — но, конечно, у них наш дорогой Джейми похож на бытующее среди англичан представление о шотландском головорезе. Простите, дорогая, я не хотел вас обидеть. У него здесь внушительный вид великана.

— Да, — ответила я.

— Но ведь такой большой он не потому, что имеет обыкновение жарить и есть маленьких детей, — хохотнул Балмерино. — Я всегда считал, что он такой крупный благодаря какой-то особенной диете.

Насмешливый тон коротышки графа заставил меня здраво взглянуть на вещи. Лично мне все эти рисунки и дикие характеристики, сопровождавшие их, казались смешными, но я была озабочена тем, как отнесутся к этому простые люди. Многие, безусловно, поверят, к сожалению. Люди, как правило, охотно верят в плохое, и чем страшнее это плохое, тем больше к нему доверия.

— А вот это, мне кажется, вас особенно заинтересует, — произнес Балмерино, прервав мои мысли и вытаскивая из пачки предпоследний листок.

«Ведьма Стюарта» — гласил заголовок. На рисунке была изображена длинноносая женщина с пронзительными глазами. Ниже был помещен текст, в котором Карла обвиняли в привлечении «темных сил» для достижения своих целей. Призвав в помощницы знаменитую ведьму, властвующую над жизнью и смертью, а также способную навлекать неурожаи и гибель скота, Карл продал душу дьяволу и ему суждено «гореть в Вечном Огне».

— Это, по-видимому, вы, — сказал Балмерино. — Хотя, уверяю вас, дорогая, в портрете нет сходства с вами.

— Очень забавно, — сказала я, возвращая прокламации лорду и борясь с острым желанием вытереть руки о юбку. Мне сделалось нехорошо, но я заставила себя улыбнуться Балмерино. Он тревожно посмотрел на меня, затем крепко подхватил меня под руку:

— Не волнуйтесь, дорогая. Как только его высочество вернет корону, вся эта ерунда будет тут же забыта. Вчерашний злодей станет героем в глазах толпы. Я наблюдал это не раз.

— А что, если его высочество не вернет корону… — пробормотала я.

— А если все наши усилия, к несчастью, окажутся напрасными, — сказал Балмерино, словно прочитав мои мысли, — содержание этих листочков обернется самой незначительной из всех наших неприятностей.

— К бою! — С этим традиционным девизом Дугал принял обычную позу дуэлянта, боком к своему противнику, со шпагой наготове. Вторая рука изящно поднята вверх с опущенной вниз ладонью, долженствующей продемонстрировать, что она не таит никакой угрозы для противника.

Клинок Джейми скрестился с клинком Дугала, послышался звон металла.

— Я готов! — Джейми поймал мой взгляд, и я заметила усмешку на его лице. Таков был обычный ответ на вызов соперника, принятый в клане Джейми.

На какой-то миг мне показалось, что это не так, и я невольно ахнула, когда Дугал сделал выпад, но Джейми был начеку, и когда клинок Дугала рубанул по тому месту, где только что стоял Джейми, его уже там не было. Шаг в сторону, короткий удар, ответный выпад — и с резким скрежетом шпаги скрестились почти параллельно друг другу. В таком положении они оставались всего лишь секунду, противники отступили на должное расстояние друг от друга и возобновили схватку.

То скрещивая шпаги, то нанося колющие удары, то защищаясь и делая выпады в терции, Джейми приблизился вплотную к Дугалу, быстро повернулся кругом, так что его зеленый килт взвился колоколом. Защитный удар и финт, и быстрый удар вверх отбросил шпагу противника, и Дугал ринулся вперед, начав теснить Джейми назад.

Мне был хорошо виден дон Франсиско, стоявший на противоположной стороне двора с Карлом, Шериданом, престарелым Туллибардином и другими. Губы испанца кривились под напомаженными усами, и я не могла понять, выражает ли он этим восхищение игроками или это его обычная высокомерная ухмылка. Колама не было видно. И я этому не удивлялась. Скорее всего его слишком утомил долгий путь в Эдинбург.

Оба искусные вояки, и дядя и племянник были левшами. Сегодня они демонстрировали свое мастерство, тем более впечатляющее, что они вели поединок в соответствии с самыми строгими французскими правилами дуэли на шпагах, однако пользовались при этом не тонкими шпагами, являвшимися непременным атрибутом костюма истинного джентльмена, и не солдатскими саблями. Вместо этого у них в руках были шотландские стальные палаши, длиной в добрый ярд с плоским клинком, которым можно было разрубить человека от макушки до самой шеи. Они управлялись с этим тяжелым оружием с грациозностью, недоступной слабым людям.

Я заметила, что Карл что-то шепчет на ухо дону Франсиско и тот кивает ему в ответ, не отрывая глаз от сражающихся. Между тем Джейми и его дядя, не уступавшие друг другу в комплекции и проворстве, делали вид, что пытаются убить друг друга. Дугал был учителем Джейми. И им не раз приходилось использовать свое мастерство на практике, сражаясь с противником спина к спине или плечо к плечу. Каждый из них знал особенность стиля другого, как своего собственного. По крайней мере, я надеялась на это.

Дугал демонстрировал свое превосходство с удвоенной силой, вынуждая Джейми пятиться к изгороди площадки для ристалища. Джейми быстро шагнул в сторону, отбил удар Дугала, затем сделал выпад вперед с такой скоростью, что лезвие его палаша прошло сквозь ткань правого рукава Дугала. Послышался треск, и белая полоска ткани затрепетала на легком ветерке.

— О, блестящий удар, сэр! — Я обернулась посмотреть, кто это говорит, и увидела стоящего у меня за спиной лорда Кильмарнока. Серьезный человек, с открытым лицом, лет тридцати с небольшим, и его малолетний сын Джонни тоже жили в замке.

Мальчик повсюду следовал за отцом, поэтому сейчас я поискала его глазами. Долго искать не пришлось. Он оказался рядом с отцом и, затаив дыхание, следил за ходом поединка. Его черные глаза неотрывно следовали за Джейми. Я нахмурилась и погрозила ему.

Джонни, преисполненный гордости от того, что является наследником Кильмарнока, а еще более от того, что в возрасте двенадцати лет может отправиться с отцом на войну, пытался верховодить другими мальчишками. Они же, как это свойственно мальчишкам, либо просто игнорировали его, либо, улучив момент, когда хотя бы на короткое время он останется без отцовской защиты, преподать ему урок на свой особый манер.