Чародейка из Вавилона (СИ) - Север Настя. Страница 22

– А-а! – натурально вскрикнул он от ужаса. – Рина!

– Ну, что ты вопишь? Я выкрутилась.

Я не стала рассказывать о своих догадках о сигнальных чарах. Вадя точно сейчас коньки отбросит, если узнает.

– Как?! – он продолжал держаться за волосы, встрепав их в совершенно невообразимом хаосе.

– Как могла.

Этого я тоже рассказывать не стала. Вместо этого открыла сумочку и вытряхнула оттуда ключи и камни.

Вадя удивленно уставился на мою добычу.

– Успела скопировать только три и немного четвертый. Ты вообще в курсе, что там ими полсейфа забито?

Вадя отмер и сгреб камни, включил свой считыватель.

На одном камне оказались карты с отмеченными на них точками. Почти все точки были перечеркнуты крестами, кое-где вместо точек были обведены целые зоны, обозначенные вопросительными знаками. Единственная крупная, ярко-красная точка отмечала… ну, конечно, Пик Невозврата. Она не имела никаких обозначений в виде крестов и вопросов, только наименование: «Разлом №1». Остальные тоже имели нумерацию, всего их было около сотни – по крайней мере, на глаза попался сто второй номер, а дальше специально я не искала.

– Ага, – прокомментировал Вадя.

– И что это значит?

– Не знаю. Но я был прав, – он ткнул пальцем в Разлом №1.

Хорошо. Только вот прав в чем?

Я не стала спорить. Не знаю, что такое этот Разлом, но, как по мне, все эти точки могли означать, что угодно. Да хотя бы наиопаснейшие источники маградиации. Что, кстати, несложно проверить по картам маградиации – но точно не сейчас. Сейчас мне не терпелось посмотреть, что там на камнях, и отправиться уже домой. Успокаивать нервы после сегодняшнего провального ограбления.

Два других камня разочаровали еще сильнее – на обоих были данные о замерах маградиации, при том, вообще непонятно, где и за какие периоды. По высоким значениям можно было предположить, что тоже где-то внутри Радиуса Невозврата, но с точно такой же вероятностью это могли оказаться любые консервы и даже Глушь.

Четвертый был почти пуст. Единственное, что я успела туда скопировать – зрительный образ. Компьютер перевел его в формат фото, и…

– Это что, твой дядя?

Молодой парень с грязной щетиной и избитым в фарш лицом действительно чем-то походил на дядю. Но.

Но зачем Талию Джонасу информация о дяде – да еще, судя по молодости лица, такая древняя – да еще в таком виде – да еще и в секретном сейфе?

Может, это какой-то компромат? Что тогда ЕЩЕ было на том камне?

Я закусила губу, пытаясь прогнать неясную тревогу.

– Не знаю. Может, не он?

Вадя странно на меня покосился и эхом повторил:

– Может, и не он.

Он еще раз пролистал карты с первого камня и со вздохом выключил компьютер.

– Блин.

Да уж. Риск не оправдал себя.

Я покосилась на камень с образом молодого дяди и запретила себе об этом думать. Что бы там ни было, глупо строить догадки. Вернется дядя, я у него и спрошу. Да и вряд ли дядя испугался бы какого-то компромата – у него такая репутация, что никакой компромат не может сделать ее еще хуже.

– Ничего здесь о катастрофе нет, – устало сказала я. – И про Пик Невозврата кроме этого Разлома №1 – ни слова.

– Ты скопировала не все камни, – Вадя сосредоточенно глядел на выключенный экран.

– На остальных тоже наверняка ничего нет.

– Есть, – упрямо мотнул головой Вадя. – Они должны быть. То, что от нас скрывают правду о катастрофе…

– Ва-адя, – протянула я. – Ну, хватит. Какая правда о катастрофе? Кучка фанатиков собралась и решила подорвать мир. Вот и вся правда.

– Все не так просто! И потом, должны быть технологии! Способы!

Я достала из сумочки расческу – после «прогулки» от работы до дома Джонасов я так и не привела себя в порядок.

– Ты меня пугаешь. Хочешь по-новой подорвать мир?

– Я хочу его спасти! Там, в прошлом моего двойника, осталось совсем немного времени до дня катастрофы!

– Так там и лидеры Кварты мертвы, ты же сам говорил.

– Все не так просто! Мы должны выяснить всю правду.

– Всей правды никто не знает. А ты – просто любитель конспирологических теорий. Помнишь, как с эльфами и драконами? – я попыталась увести разговор в сторону, и лучшей темы не было, чем его любимые теории фэнтезийных заговоров.

Расческа вернулась в сумочку, и я достала помаду с зеркалом. Даже если Вадя предложит ужин – что вряд ли, зная его рассеянность – у меня совсем не было аппетита.

– Между прочим, если их нет сейчас, еще не значит, что они не существовали в прошлом, – пробурчал он, не удержался. Еще бы – я знаю его, как облупленного.

– Остались бы кости, – подначивала я, еще дальше уводя от опасных фантазий. У Вади всегда была масса навязчивых идей. Наверное, это от недостатка любви в детстве – бегство от реальности и все такое прочее из области психоанализа.

– Остались кости и даже яйца!

– Эльфийские? – уточнила я, забавляясь его запалом.

– Драконьи, – он, как всегда, пропустил подначку, даже не заметив. – Говорят, те, что хранились в Москве, были настоящими, а не подделкой. Просто от нас это скрывают…

Я не хотела, смех вырвался сам.

– Ну, да. Драконов с эльфами скрывают, философский камень скрывают и правду о конце света тоже ныкают в закрома истории, – я поправила тушь и закрыла, наконец, сумочку.

– Это вообще не смешно. На кону судьба мира.

Мне нужно выпить, кажется, так говорят. Если бы я пила, я бы сейчас выпила.

Я встала.

– Мы должны попробовать снова.

И чуть не села обратно.

– Вадя. Ты совсем ебобо?

– Рина! – он взволнованно вскочил и чуть не налетел на меня.

– Иди и пробуй сам! Чокнутый чебурашка! Я там сегодня чуть не умерла! – я ткнула его пальцем в грудь и вылетела из комнаты, пока он не начал нудить со своими АРГУМЕНТАМИ о спасении мира и всеобщем заговоре.

Нет уж, дальше мир пусть спасается как-нибудь без меня.

Глава 19. Отражения

– Рина, – вечером Вадя приперся ко мне домой. Мать была счастлива – она недолюбливала Талия Джонаса, но обожала Вадю. В ее воображении мы уже давно поженились и завели троих детей. Знала бы она, ЗАЧЕМ он приперся.

Вообще, я весь день ждала загадочного шепота из-за спины: «Пс, девушка, спасение мира не интересует?» Но весь день он ходил с обиженным видом, призванным, видимо, разбудить во мне совесть, благородство и глупость, и я уже было расслабилась, когда… вот.

– Что? – я не отрывалась от учебника по Преобразованиям третьего уровня. Из-за этих его безумных идей я совсем запустила учебу и накопила уже целую стопку домашних заданий.

– Ну, э… Как дела?

Я посмотрела на него поверх учебника и взяла конспект.

– Просто прекрасно.

Я начала перелистывать конспект, и напряженная пауза заполнилось шелестом исписанных страниц. Меня уже почти увлекли десять исключений из шестого правила волшебства – « Все, что было заколдовано, можно расколдовать», когда Вадя сказал:

– Рина, вот что ты думаешь… – он помялся, когда я выгнула бровь, вчитываясь в третий пункт. Что это за сокращение – «в. п-т»? О чем я думала, когда это писала? Вот мне бы сейчас точно пригодилась фантастическая связь с собой из прошлого – чтобы разобрать эти шифры. – Что ты думаешь о теории Отражений?

Я раздраженно закрыла тетрадь. Он что, решил собрать все легенды и мифы? Одна конспирологическая теория краше другой!

– Вадя.

– Отражения не выдумка!

– Угу, – я поджала губы. Отражения – параллельные миры, отражения Истинного мира, который якобы раскололся на миллиарды частей эн тысяч лет назад. Такая теория строения вселенной официально признана мифом и идет где-то следом за плоским диском на черепахе. Мы проходили эту чуть в третьем классе Базовой ступени.

Я демонстративно посмотрела на часы на стене. Мне еще готовить эссе и доклад по Энергопотокам, а вечер – не резиновый. Тем более, сегодня снова пришлось задержаться на работе – на этот раз действительно из-за работы. Я не могла вот так сразу вникнуть во всю ту рутину, которой теперь мне приходилось заниматься вместо Жанны. А ведь еще приходилось готовить кофе, поливать цветы и вежливо улыбаться посетителям. «Талий Джонас сейчас примет вас», «Да, конечно, я передам ему ваш отчет», «Нет, на три часа перенести встречу не получится, господина Джонаса не будет на месте». Уф.