Отправь их в Ад! (СИ) - Виноградов Максим. Страница 30

Глава № 27

Надсадно тарахтя, старый омнибус медленно полз по городу. Высокий, толстый, желтый, он словно пришелец из прошлого, из тех времен, когда вещи делали на века, а не до следующего поворота капризной моды. Двери со скрипом открывались на остановках, пассажиры с трудом преодолевали высокие ступени. Внутри их встречали потертые сиденья и потрескавшиеся поручни.

По осеннему времени в салоне скопилась грязь, мокрый воздух не успевал толком проветриваться. Ливень колотил по запотевшим окнам, кое-где вода просачивалась сквозь прогнившие уплотнители, скапливаясь у ног попутчиков холодными лужами. Внутри витали запахи толпы — сырость, пот, курево и перегар смешивались в душераздирающем амбре.

Пожилой водитель, по виду гораздо младше самого омнибуса, неторопливо крутил баранку. Фары едва-едва освещали несколько метров проезжей части, мотор урчал громко, с надрывом, словно собираясь издохнуть в самое ближайшее время. Шофер то и дело посматривал в громадное зеркало, где отражался салон. Свет уличных фонарей странным образом искажался, проникая сквозь грязное стекло, большинство лиц, как и силуэтов, оставались в тени. Лишь одна высокая фигура в темном плаще четко выделялась на фоне толпы. И каждый раз, когда свет падал на мрачное лицо пассажира, ладони водителя вздрагивали в невольном приступе страха.

Нергал уже давненько не ездил на общественном транспорте, мужчина успел позабыть все прелести данного времяпровождения. Не то чтобы он поразился до глубины души, вовсе нет. Просто нахлынули неприятные воспоминания о голодном детстве, нищете, изнуряющей работе на круглосуточных фабриках.

Рихтер стоял выпрямившись, рука намертво ухватилась за поручень у потолка. Он сознательно старался не приближаться к другим пассажирам, не прикасаться к сиденьям. Это была не брезгливость, скорее определенное равнодушие, неприятие. Все окружение казалось безынтересным, пресным, серым.

Люди и сами обходили статную фигуру стороной, чувствуя ее определенную чужеродность. Нергал стоял среди толпы, но он и там умудрялся сохранить одиночество, отрешенность.

Холодные глаза убийцы уставились в окно, на протекающие мимо зарисовки Берлина. Город разросся, стал выше и шире, но внутреннее наполнение, увы, истончилось. Душа могучего мегаполиса увядала, вместе с теми исполинами, на плечах которых он воздвигался.

Нергал вспоминал о том месте, куда сейчас направлялся. Некогда, по воле судьбы, он оказался вхож в определенные круги уважаемых людей… Что сейчас с ними сталось? Как распорядилось со смертными беспощадное время?

Прошло много лет, все изменилось. Может статься, что Рихтер не встретит ни единого знакомого, более того, не застанет и прошлых обычаев. Молодежь не чтит традиций, не уважает зрелые решения, не стремиться сохранить нажитое десятилетиями…

Нергал усмехнулся… Вроде бы еще не стар, а стариковские брюзжания лезут безостановочно. Что делать, мир сдвинулся, покатился в пропасть. Хорошо, если не прямиком в ад.

Одна за другой проносились мимо остановки, люди заходили и выходили прочь, на миг появляясь в жизни Рихтера, а потом исчезая, вероятно, навсегда. Омнибус выехал из спальных районов, неторопливо проникая в мафиозный центр города.

Дождавшись нужного места, Нергал вышел из душной катящейся коробки. Дождь благосклонно принял убийцу в холодные объятия, ветер кинул в лицо пригоршню воды. Завернув за угол, Рихтер прошел вдоль длинного кирпичного забора, закрывающего просторный двор от любопытных глаз. Остановился у окованной железом двери. Нетерпеливо надавил на кнопку звонка, повторив нажатие спустя пару секунд.

Дверь приоткрылась после четвертого или пятого звонка, гостя встретил настороженный взгляд трех пар глаз. Нергал выглядел весьма мрачно и угрожающе, но эти люди явно привыкли иметь дело с очень серьезными гостями. Насупленных бровей и убийственного взгляда недостаточно, чтобы пронять троицу боевиков мафии.

— Мне нужен мистер Готти, — максимально кратко проинформировал Рихтер.

Встречающие молча переглянулись. Нельзя просто так постучаться в дверь к лидеру мафиозной семьи и потребовать аудиенции. И в то же время… В незнакомце чувствовалась сила и уверенность… Власть и право приказывать… Не от каждого гостя можно просто отмахнуться, необдуманные поступки всегда чреваты последствиями.

— Добро пожаловать, — один из громил слегка посторонился, — Мик, проводи господина в приемную.

Оказавшись в приемной, Рихтер сполна оценил юмор названия.

Полуподвальное помещение с каменными стенами и полом больше походило на пыточную камеру, чем на место для встречи гостей. Широкая комната с несколькими входами и без единого окна навевало невеселые мысли. Наметанный глаз убийцы сходу отметил кровосток в полу и нишу для сброса тел. Из мебели в приемной стоял основательный стол с кандалами для крепления рук и несколько крепко сколоченных стульев.

Лампа над столом бледно освещала скудную обстановку. Толстая дверь вкупе с монументальными стенами надежно блокировала любые звуки как снаружи, так и изнутри. Холодная атмосфера нагнетала мысли о кладбище. Пахло болью, кровью и смертью.

Впрочем, Нергала не особо волновал мрачный антураж. Главное, чтобы беседа состоялась, а где и как — дело десятое.

Рихтер прошелся по гулкому полу, стул со скрипом проехался к столу, на деревянную поверхность со стуком лег шестиствольный пулевик, сразу же приковав взгляды сопровождающих. Убийца спокойно уселся, вытянув руки перед собой.

Боевики удивленно переглянулись, сходу оценив как невозмутимость гостя, так и его оружие. Такая манера поведения вызывала невольное уважение. А вспыхнувший было желтым огнем взгляд заставил зябко поежиться даже бывалого Мика.

Глава № 28

Валерия Готти, дочка легендарного неуловимого Джона Готти, основателя одной из самых влиятельных мафиозных семей Берлина, заинтересованно смотрела на необычного гостя.

Неизвестный мужчина интриговал, приковывал взор. Больше того, он ее пугал… Своим видом, чересчур прямым станом, холодным взглядом и той небрежностью, с какой посматривал на столпившихся вокруг боевиков. Валя и сама любила использовать подобную стратегию поведения при общении с обывателями: умение запугивать и корчить из себя крутизну хорошо заходило среди не очень-то смелых кругов. Но она никогда не думала, что кто-то осмелиться применить данный подход по отношению к ней. А этот не только осмелился… Девушку не покидало ощущение, что для мрачного гостя все присутствующие на самом деле не более, чем резвящаяся перед закланием дичь…

На свете практически не существовало вещей, что могли бы напугать Валерию. Не смотря на весьма юный возраст и смазливую внешность, она с детства крутилась среди парней, в обществе старшего брата и его приятелей. Соответственно могла легко постоять за себя, не раз пускала в ход как кулаки, так и более серьезное оружие.

Более того, на ее правой руке красовалась татуировка из трех звезд Иггдрасиля — знак гильдии убийц. Одна звезда — обычное пушечное мясо; две звезды — признание некоторых склонностей в уничтожению себе подобных; три звезды — явный талант. Девушка принимала заказы гильдии вовсе не ради денег, просто ей нравилось убивать. Такое вот хобби.

Она знала, что говорят за спиной. Серьезная, уверенная, жестокая. Знает, чего хочет и умеет добиваться своего, не считаясь с жертвами. Кажется хрупкой, но это лишь видимость. Не предается излишним размышлениям, когда нужно действовать. Меркантильная, расчетливая, решительная. Что ж, все это так, с первого взгляда Валя казалась сущей пацанкой. Не зря появилась ее кличка — Бандитка.

По сути, девушка была правой рукой своего брата — Рика Готти. Когда отец удалился от дел, оставив дела семьи на попечение отпрысков, они вдвоем, фактически, стали рулить значительной частью криминального мира Берлина.

Рик занимался стратегическим планированием, общался с представителями других семей, заключал договора и заведовал легальной стороной бизнеса. В то же время Валя умела «решать» вопросы. И все знали, что интересы семьи для нее превыше всего.