Лучшая доля (СИ) - Окишева Вера Павловна "Ведьмочка". Страница 11

Жабоподобных я не любила, какой бы крутой материал они не производили. И не потому, что они что-то мне сделали, нет. Причина была примитивна — я жаб боюсь. А тут в штаны лезть! Как вообще он это себе представлял?

Я сглотнула ком в горле, слепо глядя на стену, облепленную стикерами. Виктор Иванович любил работать по старинке, не умел пользоваться органайзером и все самые нужные мысли расклеивал на стенке, чтобы не забыть. Также он очень гордился своими грамотами и наградами, которые выставлял на всеобщее обозрение в отдельно отведённом для этого шкафу. Как же мне хотелось взять увесистую статуэтку и огреть его по лысой башке. Старый перец! Конечно, ему-то что, не он же будет практически обнажённым рассекать между столиками и извращенцами. Нужно что-то придумать. Если хоть один из них ко мне прикоснётся, я же в обморок грохнусь.

— Виктор Иванович, а может, я сама найду про кого репортаж сделать? — заискивающе взглянула на редактора, когда более-менее успокоилась.

— Нет, его жена уже заплатила, так что постарайся. Я знаю, ты сможешь.

Меня как током прошибло. Жена заплатила? Жена? Как он мог? Взял деньги. Репортаж заказной? То есть и муж, возможно, не изменял, а я должна сама к нему в штаны залезть, чтобы казалось всё именно изменой?

— И много? — глухо уточнила у Виктора Ивановича.

— Что много? — словно не понял он меня.

Я собралась и уже твёрже спросила:

— И много она мне заплатила за то, чтобы я сфабриковала измену?

Редактор аж крякнул от возмущения.

— Ты на что намекаешь? — завопил он. — Обычный тариф, и даже не думай меня уламывать!

Я сложила руки на груди.

— А вот это мы ещё поспорим! — крикнула в ответ. — Это не вы будете своей голой задницей перед носами нонарцев вилять, а я. Так что сколько стоит репортаж?

Мои моральные принципы были давно забыты. Я так устала рвать свою душу между надо и нельзя. Хотелось, наконец, сбежать из этого замкнутого и порочного круга. Да, я продажной души человек. Я полна презрения к самой себе, но всё это я делала ради сестёр, у которых, в отличие от меня, может быть нормальное будущее. Будущее, где есть место морали. Я уверена, что и Лилия, и Роза выйдут замуж, и им нечего будет скрывать от своих мужей, а я просто не захочу марать чужое имя своими поступками.

Я выторговала себе тройное вознаграждение. С пеной у рта доказывала редактору, что лучше со мной не ссориться. Да, я могу потерять работу, могу потерять имя, но и за собой на самое дно утащу его и весь галаканал. Уж что-что, а раздувать скандалы Виктор Иванович меня научил мастерски, теперь и сам не рад. Но я всё равно осталась недовольна собой. Почему я не могу, как нормальные люди, уволиться, уйти с гордо поднятой головой? Почему в моём будущем нет ничего светлого и прекрасного для меня лично? Хотя нет, сейчас я обманывала саму себя. Было у меня светлое как в будущем, так и в настоящем, — это моя семья. Сёстры — вот тот луч света в моём тёмном царстве.

Даже сейчас, несясь по коридорам станции, оглядываясь на огромные иллюминаторы, я видела не космос с его невообразимо холодными и бесчувственными звёздами, не поверхность мёртвой планеты, а своё отражение. Кто я? Девочка без будущего. Очередная маска, которую примерил на себя мой псевдоним Марго Валентино. Кто я? Лицемерная гадина, смеющая играть с чужими жизнями, строящая из себя сильную и расчётливую стерву. Я должна что-то поменять в своей жизни и начать, наверное, стоило с себя. Начать заново, сжечь все мосты.

Ворвавшись в закрывающийся лифт, тяжело дыша, я привалилась спиной к стене, оперлась руками о колени, стала рассматривать свои кеды. Смогу ли я исполнить поручение редактора? Нет конечно, но зато могу подставить его. С этим у меня проблем никогда не возникало. Нужно было лишь дождаться, когда он заплатит выторгованную сумму и всё. Никаких угрызений совести. Ничего не будет. Я и опоздала только потому, что уничтожала все возможные зацепки к моему настоящему имени. Ничто не должно меня выдать. Скрупулёзно выстроенная система за многие года меня ни разу не подвела, и стоило ввести пароль, как активировался вирус, уничтожающий все мои данные как в базе медиа-холдинга «Индепендент ньюс», так и галаканала «Эвредей-ньюс».

Я сглотнула, оглядываясь по сторонам. Пассажиры лифта, парочка пожилых землян, тихо переговаривались между собой. Ехали они вместе со мной на больничный уровень, который был специально создан для удобства проживающих на станции. В одном месте сконцентрировались все известные клиники с самыми именитыми названиями. Даже унжирские и нонарский госпиталь. Лишь манаукцы строго придерживались странного суверенитета и не выходили за рамки своего уровня. Скоро первый десяток стукнет, как их признали членами Союза Свободных Рас, а они всё держатся особняком и не пускают к себе никого из землян. Конечно, велись переговоры по поводу посещения неопасных для землян планет, таких, как Рай и Новоман, но президент Манаука Дорнир, который в этом году сложит с себя обязанности, передав их преемнику, а также король Юрий Первый, на которого вообще заведено уголовное дело по статье предательство Земной Федерации, единогласно противились этому. А Унжир, как ни странно, поддерживал их в этом вопросе. В тонкостях политики я никогда не разбиралась. Лишь удивлялась несправедливости, которая установилась в нашей галактике по отношению к землянам. Мы словно изгои. Целая раса ущемлённых в правах и никто не поддерживал нас в нашем стремлении отстоять их перед другими расами.

Переведя дыхание, я выпрямилась, так как цифры на табло подсказывали, что скоро лифт остановится. Запах медикаментов уже проникал в кабину и противно давил на психику. Я опять опоздала. А всё Виктор Иванович! Если я не успею хотя бы к концу операции, то Роза меня съест!

Глава 3

Маргарита

Я первой вылетела из лифта, не дав створкам разойтись в стороны до конца. Бежала, ориентируясь по указателям, выискивая нужную больницу. Сердце в груди уже зашкаливало, когда я во всего маху чуть не врезалась в вышедшего из-за поворота мужчину. Он придерживал пожилую леди под локоток, что-то ей вещал. И мне стоило больших усилий не врезаться. В миг, когда столкновение было неизбежным, меня вовремя, правда, несколько резковато дёрнули за шкирку и оттянули назад.

— Юноша, это госпиталь, а вы носитесь как угорелый! — нарочито строго произнёс кто-то над моей головой.

Я схватилась за ворот куртки, хватая ртом воздух. Кислорода не хватало не то что вскрикнуть, но и просто вздохнуть. Оглянувшись, смогла разглядеть, что меня держал манаукец, коротко стриженный по-армейски брюнет в чёрном деловом костюме. Его взгляд алых глаз источал осуждение, перемешанное с презрением.

— Отпусти, — прохрипела я в ответ. Хотя, конечно же, сначала хотела поблагодарить, пока задыхаться не стала. Ведь столкнись я с пожилой дамой, возможно, навредила бы ей, а оплачивать больничные счета мне было неоткуда, я безработная теперь!

— Ой, — услышала я, прежде чем, наконец, смогла сделать желанный вздох.

Бейсболка была сорвана с моей головы и волосы рассыпались по плечам.

— Девушка? — удивился Капитан Очевидность.

— Простите, — кивнула я пожилой паре, которая так и стояла, наблюдая за мной и манаукцем.

Но время на коммуникаторе неизбежно отсчитывало минуты, и я снова сорвалась в бег. Роза меня точно сожрёт с потрохами и не подавится! Ну как я могла опоздать на целый час!

Я скользила по гладкому полу больничного уровня, судорожно выискивала указатели, огибая нерасторопных пешеходов, и радостно вскрикнула, когда, наконец, нашла вывеску больницы Святого Стефана. Вот надо было мне не в тот лифт сесть, ведь были же ближе!

Ворвавшись в светлый холл больницы, я ринулась к регистратуре, чтобы узнать в какой операционной Лилия. Девушка-администратор в розовой форменной одежде медсестры с логотипами больницы приветливо улыбнулась, приветствуя меня. Никак не могла понять такого лицемерия. К ним человек с острой болью, а они им в ответ улыбаются. По мне так это было слишком цинично.