Любовь с московским акцентом - Монакова Юлия. Страница 25

«Продюсер — это Азимов!» — подумала Люська в смятении. Тот самый, который внушал ей непонятный страх, который был так холоден и даже невоспитан в их первую встречу… Она как-то упустила из виду, что он тоже может быть здесь, в клубе. Неужели же ей придется терпеть его компанию?..

Мало-помалу туман в глазах рассеялся, и она стала с любопытством рассматривать присутствующих. Клуб был буквально нашпигован знаменитостями. Дамы, не относящиеся к «звездной» тусовке, гордо несли на своих ухоженных телах шикарные вечерние туалеты, меха и драгоценности; сразу становилось понятно, что они — супруги сильных мира сего. На «звездах» наряды были хоть и подешевле, но, тем не менее, слепили своей яркостью, пестротой и вычурностью, искрили и переливались стразами от Сваровски, перьями, поражали откровенностью глубоких декольте и смелых мини — в общем, Люська со своим зеленым классическим платьем почувствовала себя замарашкой, Золушкой на балу во дворце. Она невольно сжалась в комочек за столом и постаралась отодвинуться в дальний угол, где было потемнее.

Дима скоро вернулся к столу вместе с продюсером. Люська оробела и нерешительно пискнула: «Здравствуйте…» На этот раз Юрий Азимов даже соизволил ответить легким кивком головы. Дима, в свою очередь, ободряюще подмигнул ей: не дрейфь, мол! Но она совсем зажалась в присутствии этого сурового человека, и даже то, что Дима был рядом, не облегчало ее мук. Азимов со скучающим видом уселся за тот же столик и принялся осматриваться в поисках знакомых, не обращая на нее никакого внимания. Дима присел рядом с Люськой и шепнул ей на ухо:

— Ничего, скоро привыкнешь и расслабишься! Хочешь чего-нибудь выпить?

— Хорошо бы сока, — нерешительно произнесла Люська. Дима покачал головой:

— Новый год же… Может, шампанского? Или хотя бы вина?

— Тогда лучше вина… пока. А шампанское — уже ближе к полуночи, хорошо? Я с шампанского быстро пьянею, не хочу встретить две тысячи пятый год, валяясь под столом.

— Без вопросов! Да я и сам много пить не буду, от силы пару бокалов, мне потом еще за руль… — Дима уткнулся в карту вин. — Ты какое вино предпочитаешь?

Люська растерялась. Бог его знает, какие вина полагается пить в подобных заведениях, не осрамиться бы…

— На твой вкус, — уклончиво ответила она. — Я всякое люблю.

— Юрий Васильевич, а вы какое хотите? — обратился Дима к продюсеру.

— Здесь, кажется, было неплохое «Шато батайе», — отозвался Азимов. Люська вздохнула, почувствовав себя необразованной коровой, которая даже в марках вина не разбирается.

Официант принес три бокала. Дима провозгласил тост:

— За уходящий год! За все его приятности и неприятности, встречи и разлуки, смех и слезы… Спасибо за то, что он был!

Они «чокнулись» и сделали по глотку. Вино было вкусным, со смородиновым ароматом. Но в общем-то, ничего такого, чтобы прям: «Ах, умереть от восторга!» — Люська не ощутила. Ей стало еще более неловко за это. Между тем клуб наполнялся народом, становилось все более оживленно и шумно. Люська то и дело узнавала в толпе известных людей и артистов. Группа «Хай-Тек» (в жизни они, надо сказать, выглядели весьма серенько и скучненько), интеллигентный и милый Дмитрий Валиков, великолепная и одновременно самовлюбленная Жанна Фризе… Игорь Николашкин, который подчеркнуто старался не пересекаться со своей бывшей супругой Наташей Царевой, а разгуливал под ручку с Катей Шмель… Эпатажные и гееподобные Толя Моисеев, Валерий Леонов, Николай Бардов… Звезды все прибывали и прибывали.

Наконец явились «монаршие особы» — король поп-сцены, как он сам себя скромно называл, Кирилл Фикоров и его супруга, Анна Пугач, которая вот уже несколько десятков лет считалась певицей номер один в России. Все трепетали перед этой парой, в четыре руки удерживающей бразды правления российским шоу-бизнесом. Впасть в немилость у Анны или Кирилла считалось концом света, ибо грозило полным карьерным крахом. Король с королевой не прощали врагов, сурово их карая. Впрочем, Люська не была в курсе всех этих тонкостей. Песни в исполнении Пугач она слушала с самого детства, потому что Анна Борисовна являлась любимой певицей Люськиной мамы. Творчество экстравагантного Фи корова не было ей близко, да и сама его личность казалась отталкивающей, несмотря на то, что Кирилл считался писаным красавцем. Высоченный смуглый брюнет со смоляными волосами и карими бархатными очами, всегда в яркой модной одежде от знаменитейших мировых кутюрье — этакий оживший греческий бог. Кстати, его предки по отцовской линии были как раз греками, отсюда экзотическая внешность и буйный темперамент. О темпераменте же Кирилла ходили байки одна страшнее другой — то он с кулаками набросился на интервьюирующую его журналистку, еле оттащили; то устроил скандал во время гастролей и сорвал концерт из-за того, что поклонники вручили ему букет цветов, с которого капала вода… Благодаря влиянию Анны Борисовны шумиху в СМИ всегда удавалось довольно быстро замять, и народ относился к «королевским» замашкам скорее снисходительно — мол, чем бы дитя ни тешилось… Он действительно вел себя временами как ребенок, этакий обаятельный enfant terrible, привыкший, что ему прощают все капризы и дерзкие выходки. Люська подозревала, что без поддержки Анны Пугач самозванный король мигом слетел бы со своего трона. И все-таки они были эффектной и загадочной парой. Что удерживало их друг возле друга? Красивая пиар-история о том, как юный Кирилл влюбился в знаменитую певицу и тоже подался на эстраду, чтобы приблизиться к Анне? Якобы в конце концов она одарила начинающего артиста своим благосклонным вниманием — мега-популярная, на много лет старше него, уже трижды разведенная до этого… Или это и в самом деле была настоящая любовь?

При приближении звездной пары все почтительно расступались, освобождая путь к лучшему столику. Люська близоруко щурилась, всматриваясь в Анну с Кириллом с искренним любопытством — они были для нее живыми легендами. Пугач выглядела значительно старше, чем на экране телевизора. Даже в полумраке клуба было заметно, сколько грима на ее лице, отчего оно напоминало карнавальную маску. Поравнявшись со столом, за которым сидели Азимов и Люська, королевская чета внезапно остановилась.

— Здорово, Васильич, — хриплым прокуренным голосом изрекла Анна Борисовна, милостиво склонив голову с гривой кудрявых рыжих волос, слишком красивых и пышных, чтобы быть натуральными.

— Здравствуй, Аня, — ответил Азимов, приподнимаясь им навстречу. — Привет, Кирилл. С наступающим вас!

— Здравствуйте… — на всякий случай пискнула Люська куда-то в пространство. С ней не здоровались, но молчать было невежливо. Анна Борисовна приподняла бровь, окидывая девушку рентгеновским взглядом. Кирилл преувеличенно галантно поклонился ей, отчего Люська смутилась еще больше.

— А ты, Васильич, по молоденьким девочкам решил ударить? — то ли прикалываясь, то ли всерьез спросила Пугач, не отрывая взгляда от журналистки. — В твоем-то возрасте… Ты поаккуратней давай, сердечко может не выдержать, — и тут же сама громко засмеялась, давая понять, что пошутила. Люська вспыхнула как маков цвет. Азимов взглянул на нее, как ей показалось, с видимым отвращением.

— Это Димина… ммм… спутница, — выдавил он наконец, — Людмила.

Люська поразилась — ну надо же, Азимов, оказывается, запомнил ее имя!.. Ей думалось, что она для него является не более, чем назойливой мухой, прицепившейся к его подопечному.

— А где же сам Дима? — Пугач огляделась по сторонам. Азимов махнул рукой по направлению к сцене:

— В гримерке, наверное… Он выступает сегодня.

— В новогоднюю ночь? — она всплеснула полными руками. — Не бережешь ты парня, Васильич. Загонял его совсем.

— Ну, не все артисты пока достигли твоего уровня, Анечка, — миролюбиво отозвался Азимов. — Ты-то можешь позволить себе расслабиться, а мы с Димой только начинаем работать.

— Да просто мальчишку жалко, зеленый ведь совсем, — Анна повела плечами. — Ну, счастливо. Еще увидимся… — и она царственным жестом увлекла Кирилла за собой. В глубине души Люська не могла не признать, что Пугач права насчет Димы — тот действительно работает на износ. Однако сама певица ей не понравилась, слишком уж властная.