Приговоренные к войне - Вольнов Сергей. Страница 23
Чуточку портил миловидную Шэтти Энч Гукх большой рот, который плохо, по мнению Амрины, сочетался с заметными скулами. Но этот признак несовершенства можно было простить при одном взгляде в её большие, чуть раскосые, глаза диковинного оливкового цвета. Ещё больше красил Первую незаурядный интеллект; о том, что он ЕСТЬ, знали, пожалуй, все локосиане.
Семиархи оживились – теперь можно заняться делом. Хотя некоторые не скрывали и своего личного интереса к Первой. Например, Мидж Аскэ Тиук Пятый – он прямо расцвёл, решительно отогнав думы, в которых пребывал до её появления.
Вначале всё было как обычно – иначе и не позволяла установленная исстари, раз и навсегда, Церемония.
– Да пребудут Разум и Локос в едином времени и пространстве! – начал заседание по праву «первой печати» отец Амрины, семиарх Инч Шуфс Инч Второй.
– Пребудут! – слитно прозвучали голоса семиархов.
– Да не оставят нас Память, Мысль и Слово!
– Не оставят!
– Да вспомним – ничего личного, только Благо Локоса!
– Вспомним-м-м!
Глухое «м-м-м!» породило мнимое эхо в голове Амрины. Продолжало звучать, неохотно слабея. И, как дождевые капли неумолимо гасят обессилевший костёр, возникшие частицы тишины, необъяснимо звеня, заглушили собой фальшивое эхо.
Только мягкие шлепки секунд – удары, как по металлическому листу, по огромной вуали тишины – и непрерывный давящий звон пустоты, которую не продохнуть. А может, этот звон в ушах, и тяжёлое дыхание объяснялись проще: она ещё не восстановилась до нормы после своего «воскрешения»? Даже не все мужчины могли быстро оправиться от такого удара, что же взять с хрупкой женщины? Ещё бы – мгновенная остановка времени. Или даже времён: внутреннего размеренного порядка и локального внешнего, граничащего с телом, охраняемым силами всего гравитационного комплекса мира Локос. И мгновенная же телепортация материи, находящейся в охранном поле носимого терминала «Спираль». Пресловутая защита «от пули-дуры». А пуля и действительно такая… Как и название защитного процесса – дурацкое! Прилепилось на языки исследователей древнеземной истории, вынужденных долго-долго шастать в прошедших временах подопытной планеты. Откопали это высказывание блестящего древнерусского воителя – Александра Суворова. Присвоили…
Миновало восемь дней. Именно столько длилась реабилитация. Отлаженная и полностью подконтрольная процедура позволила быстро привести её организм в норму. Почти. За исключением психического фона.
Тишина.
Молчание семи правителей Локоса. И ещё более старательное молчание пяти условно присутствующих скуффитов.
Амрина посмотрела по сторонам – на голограммы себе подобных. Потом скользнула взглядом по напряжённым лицам семиархов. Выхватила узкую кисть руки, сползавшую по щеке Юолу Сфе Оол Третьей. Не упустила полуприкрытых в ожидании век Айф Тхэ Ыдш Седьмого. Заметила, как Четвёртый переглянулся с Шестой. Только Первая спокойно смотрела перед собой – раскрепощённая поза, внутренняя улыбка и радушие. Чем был занят Мидж Аскэ Тиук Пятый, находившийся дальше всех, она не успела разглядеть. Шэтти Энч Гукх Первая обернулась к её отцу и кивнула – «Начинай».
Резкий взволнованный голос смял вуаль напряжённого молчания. Вернее даже – порвал её пополам.
– Пора наконец-то сказать об этом! Хоть и между нами, но вслух! – Инч Шуфс Инч Второй находился в заметном возбуждении. – Одновременно со словами он порывисто выбросил вперёд руку, разжав кулак и растопырив пальцы, словно швырнул горсть этих звуков в лица собравшихся. – И я говорю, о достойнейшие из достойных… Проект «Вечная Война» вышел из-под контроля окончательно. Дальнейшее промедление может вызвать непоправимые последствия. Да! Я предвижу вопросы: «Не ты ли ратовал за этот проект? Не ты ли убедил всех? Не твоё ли это детище?!» И я говорю, ДА! Я! Я! Моё! Было моё… пока не стало нашим. Общим. После вашего одобрения… после ударов ваших печатей. Итак… Я излагаю суть своего требования: Проект «Вечная Война» должен быть прекращён! Свёрнут в самом экстренном режиме. И неважно, какими методами. ЛЮБЫМИ!
По залу пополз шёпот – Четвёртый обменивался мнением с Шестой. Лицо Первой застыло. Остальные переглядывались.
Амрина впилась взглядом в отца, высказавшего эти неожиданные слова. Она боялась пошевелиться, чувствуя, что вот-вот и… подавится пульсирующими внутри секундами, задохнётся.
– Нет надобности говорить о деталях. Вы их знаете. Вы имели возможность ознакомиться с самой сутью происходящего сейчас на Эксе в том объёме и так, как вижу это я. Мне пришлось воспользоваться правом Первой Печати, чтобы Вне Регламента собрать всех вас в этом зале. Я послал вам Ознакомительное мнемо высшей категории защиты… Теперь я спрашиваю, в соответствии с нашей Церемонией…
«Ознакомительное мнемо с защитой высшей категории – один из основных документов Официального объёма. Оно подготавливается инициатором внеочередного заседания Высшей Семёрки и размещается в сверхзащищённых входных блоках персональных мнемопортов каждого их семиархов. Оговоренный срок на ознакомление – семь дней. Восьмой день после рассылки Ознакомительного считается назначенным днём заседания формата Вне Регламента», – Амрина старательно формировала мысли для записи, для возможных проверяющих.
– …я спрашиваю, в соответствии с Ритуалом. Спрашиваю вас, опора и гордость Локоса… Не противоречит ли направленность моего требования сути Свода Запредельных Кшархов?* Говорите.
Инч Шуфс Инч склонил голову и замер в ожидании.
Первым по традиции поднялся со своего места Айф Тхэ Ыдш Седьмой. Невероятно худой и оттого казавшийся высоким. Его лицо педанта, испещрённое резкими морщинами, выражало озабоченность, как минимум, за судьбы всех окрестных галактик. О дотошности и последовательности Седьмого на Локосе слагались легенды, поэтому было неудивительно, что он, единственный из всех, был одет по форме «полного соответствия» – в длинную ниспадающую тогу салатного цвета, для внутренних официальных мероприятий. Остальные семиархи находились в серебристых одеяниях, предназначенных для публичных мероприятий. «В жизни не бывает мелочей. В государственной жизни не бывает даже мысли, что мелочи допустимы!» – кредо Айф Тхэ Ыдш Седьмого проступало из каждой детали его внешнего вида.
Глядя на подвижные, поблескивающие глаза Седьмого, Амрина тщательно продиктовывала свои мысли: «Согласно Церемонии, после оглашения Требования, изложенного семиархом, который воспользовался правом Первой Печати, наступает время Ритуала. Так называется предварительная часть заседания Высшей Семёрки. Сам Ритуал заключается в поочерёдном выступлении всех присутствующих семиархов. Главная цель выступления каждого – оценить оглашённое Требование на соответствие либо несоответствие его Своду Запредельных Кшархов. При этом, семиархи выступают по очереди, в порядке – от Седьмого к Первому…»
– Я, Айф Тхэ Ыдш Седьмой, смотритель Запредельного Кшарха «Нарушение традиций», говорю…
Он говорил долго и витиевато. Казалось, Седьмой наслаждался предоставленной ему возможностью – говорить, не пропуская ни единой мелочи. Оценивая, не вступает ли суть Требования в конфликт с устоями склуфрового общества либо с традициями семьи, семиарх пустился в такие подробности, что…
Амрина заметила, как «эмгэ» слева от неё зевнула, и тут же испуганно и торопливо прикрыла рот ладонью. «Джэш Огри! Что же ты, красотка? Непростительная слабость для скуффита».
Айф Тхэ Ыдш Седьмой перечислил все имевшиеся устои и традиции семьи, потом – все существующие склуфры. Ах, если бы можно было что-то перечислить ещё… Он бы… Он, не только «по должности», но и по велению души обязанный пресекать любые помыслы на нарушение или разрушение основ главных локосианских традиций… Если бы он только мог отыскать малейшие противоречия смысла требования Инч Шуфс Инч Второго сути Запредельного Кшарха, курируемого им!
Таковых не имелось.
– Я, Эйе Ллум Анх Шестая, смотрительница Запредельного Кшарха «Распутство», говорю…