Воскрешение - Кин Брайан. Страница 62

— Шевелись, — рявкнул один из охранников. — Ступай до конца!

Их загнали внутрь плотно набитого немытыми людьми кузова. Джима, Мартина и Харингу оттеснили в самый тыл. Там они встали так, что Джим и Харинга прикрыли Мартина от остальных заключенных, при этом позаботившись, чтобы старика не придавило к стене.

— Надеюсь, вы не страдаете клаустрофобией, — заметил Харинга. — А то будет совсем плохо.

Наконец прицеп заполнился до предела. Дверь захлопнулась, оставив их в душной темноте. Затем мотор ожил, и машина тронулась с места.

Джули махала им, пробираясь в толпе, и Фрэнки казалось, что та выглядела чуть ли не счастливой, словно собиралась всего лишь прокатиться на выходные с парнями, с которыми они познакомились на вечеринке. У Фрэнки аж свело желудок. И пока Джули приближалась к ним, она старалась подавить в себе гнев. Наконец девушка, хихикая, протиснулась между Фрэнки и Джиной.

— Готова поразвлечься? — спросила Джули.

— Да, черт возьми! — улыбнулась Фрэнки. — Сама понимаешь, подруга. Надеюсь, там парни симпатичные.

— О да, — заверила ее Джули. — И как я сказала, они нежнее, чем большинство. Тебе стоит подцепить кого-нибудь на постоянку.

Джина схватила Фрэнки за руку и отвела в сторонку.

— Ты уверена в том, что делаешь? — прошептала она.

Фрэнки кивнула:

— Уверена. Просто держитесь пока с Эйми. А я тем временем заведу себе новых друзей. Узнаю, что смогу. А потом вытащу нас из этой задницы.

К ним приблизилось двое солдат — один поднял Джули в воздух и покружил на руках. Она завизжала от восторга.

— Поставь меня, — игриво потребовала она, а потом повернулась к Фрэнки.

— Это Блюменталь. — Она провела рукой по его широкой груди. — А это Лоусон. Лоусон, это моя подруга, Фрэнки. Это она вчера надрала зад той кобыле.

Лоусон внимательно посмотрел на нее, задержавшись взглядом на груди и бедрах.

— Такая кроха? С виду не скажешь, что ты можешь надрать зад.

Фрэнки многозначительно облизнула губы:

— Я полна сюрпризов.

— Не сомневаюсь. — Он повернулся к Блюменталю. — Она может поехать с нами?

Рядовой усмехнулся и притянул к себе Джули.

— Конечно, бро, без проблем. Только так, чтобы сержант Форд не узнал.

— Я надеялась, вы нас подвезете, — сказала Фрэнки. — Так чего мы ждем? Вперед.

Лоусон, тихо присвистнув, хлопнув ее по заднице:

— Сюда, дамочки.

Джина проследила за тем, как они исчезают в толпе, а потом отправилась искать Эйми. Девушка стояла в оборонительной позе, окруженная группой женщин. Рядовой первого класса Крамер переминался неподалеку и зловеще ей ухмылялся. Джина с отвращением заметила, что его штаны вспучились от эрекции.

Их отвели к прицепу и запихнули в кузов. Крамер так и не сводил глаз с Эйми, пока не отметил место, где она разместилась. Сама Эйми, видела Джина, этого не заметила.

Когда дверь прицепа захлопнулась, Джина вздрогнула. Последним, что она видела, оказалось ухмыляющееся лицо Крамера.

— Доброе утро. — Шоу приветственно кивнул. — Добро пожаловать на борт, профессор Бейкер. Я очень рад, что вы смогли к нам присоединиться.

Червь сидел связанный и с кляпом во рту. Когда Бейкер поднялся в командирскую машину, его глаза выпучились от смеси ужаса и облегчения. МакФарланд устроился слева от мальчика, небрежно упершись стволом пистолета ему в ребра. Гонзалес располагался прямо перед ними, и соседнее с ним сиденье пустовало. Шоу взмахом руки указал Бейкеру на него.

Ученый подчинился и шепотом успокоил Червя:

— Все хорошо. Мы просто прокатимся. Они нам ничего не сделают.

Мальчик просиял, расслабившись всем телом. Он откинулся на спинку сиденья, не сводя глаз с Бейкера.

— Он вам доверяет, — заметил Шоу с пассажирского сиденья спереди. — Почти как сын. Это хорошо. Вы наверняка не предадите его доверия. И будете помнить об этом, профессор Бейкер.

— Я человек слова, полковник. Надеюсь, что и вы тоже.

— Ваши инсинуации меня ранят, профессор. — Он повернулся к водителю. — Силва, что там у нас?

— Первая группа выехала десять минут назад, сэр, — доложил водитель. — И лейтенант Торрес только что подтвердил, что вертолет уже поднялся и проводит воздушную разведку. Пора ехать.

Шоу кивнул.

— Тогда вперед.

И колонна двинулась в путь.

— Как думаете, мы быстро едем? — прошептал Мартин.

— Отсюда трудно сказать. — Харинга хмыкнул. — Миль сорок в час, наверное?

— Маловато, — сказал Джим.

В грузовике было холодно, а сырой затхлый воздух вонял потом и мочой. Света было очень мало. Джим мог различить Мартина и Харингу, что находились рядом, но не более того. Пол под ними дрожал. Плечо у Джима хоть и заживало, но еще пульсировало болью. Кто-то в темноте пукнул — за чем последовал нервный смешок и притворный крик ужаса.

— Как ваша щека? — Джим указал на марлю, которая перевязывала лицо Мартина и не претерпела особых изменений с нападения на ферме.

— Нормально, — сказал Мартин. — Инфекции не чувствую. А твое плечо как?

— Побаливает слегка, — признался Джим, — но это ничего.

— Вы двое здорово натерпелись, — заметил Харинга, и Джим кивнул.

— Кто-нибудь взял фонарик? — крикнул кто-то, вызвав новый взрыв смеха.

— У меня есть карты, — донесся ответ. — Хотя вряд ли от них сейчас будет толк.

— А кто-нибудь в курсе, что происходит? Куда мы вообще едем?

— Они хотят отравить нас газом, — ответил кто-то спереди, — как нацисты травили евреев. Отравить и скормить зомби.

— Что за бред!

— Нас перевозят на научно-исследовательскую базу в Хеллертауне, — раздался в темноте голос Джима, и все разговоры смолкли. — Полковник Шоу хочет там обосноваться. Бо́льшая ее часть находится под землей, и она защищена лучше, чем Геттисберг.

— А ты что, ему как-то помогаешь? — с вызовом спросил кто-то.

— Нет, — ответил Джим, — и если бы я мог сейчас встать и до тебя дотянуться, я бы тебя задушил за эти слова.

— Я узнал твой голос. Это ты думаешь, что твой сын еще жив. Я тебя слышал вчера ночью.

— Ага, — сказал Джим. — А что с того?

— Ты тупой придурок, вот что. Не может быть, чтобы он остался жив. Свыкнись уже с реальностью. Твой пацан давно зомби.

Джим напрягся всем телом, и Мартин в темноте потянулся к нему, чтобы успокоить.

Накануне ночью Джим начал экспериментировать с мыслью, что с Дэнни за это время могло произойти непоправимое, хотя он и был по-прежнему уверен, что сын жив. Но если даже и нет — а эту реальность он принять не мог, во всяком случае пока, — ему все равно необходимо было всё увидеть своими глазами, иначе он сойдет с ума.

Он подумал о Дэнни — каким тот был светлым и жизнерадостным. Попробовал представить сына сейчас — одним из них. Но его сознание отказалось это делать.

— Мой сын жив, — тихо заявил он, — и если ты еще раз скажешь то, что сказал, то я убью тебя.

— Иди ты нахер, — ответил невидимый задира.

В затхлом трейлере нарастало напряжение — оно становилось почти осязаемым.

Вдруг заговорил Харинга:

— Ну, народ, что за дела? Я в том смысле, что я тут закатил вам вечеринку, а вы только и делаете, что жалуетесь, мол, нет света и вам тесно. И я, конечно, ничего не хочу сказать, но кто из вас сегодня утром забыл воспользоваться дезодорантом?

Трейлер взорвался смехом, и напряжение рассеялось в мгновение ока.

Увидев, что его усилия возымели эффект, Харинга продолжил:

— Может, споем «Девяносто девять бутылок пива на стене» [27]?

Смех сменился стоном.

Джим молчал, но с каждой милей в нем все сильнее нарастала ярость, которая никак не желала утихать.

Фрэнки притворно застонала, когда Лоусон вошел в нее. Крепко обхватив ногами его спину, она притянула его к себе. Его пропитанное табаком дыхание коснулось ее шеи.