Ритуалист (СИ) - Мерлянов Юрий Николаевич. Страница 41

Затем был двухсекундный перекур, взгляд оббежал окрестности, и руки вцепились в чужие предплечья. Черт! Тяжелая какая! Хребет, казалось, сейчас попросту рассыпется, не с моими двойками и тройками в силе, ловкости и прочем тянуть на себя подобный вес. Я же не лебедка, а дохлый, ни на что не годный нуууб! От усердия даже губу прикусил, пошла кровь, во рту появился солоноватый привкус, и мне не оставалось ничего другого, кроме как решиться: пан или пропал. Не сдюжу, значит, не судьба, сам обратно рыбкой нырну, а как получится — что же, выходит, не такой уж я и неудачник, как могло показаться.

Наши глаза встретились, ее, перепуганные, так как уже понимала, сейчас что-то будет, и мои, сосредоточенные, немигающие. В следующую секунду я скривился от боли и хлынувшей в глотку крови, прикусить язык оказалось очень и очень болезненным опытом, но иного выхода просто не видел. Горячий глоток и мысли запросили плату, всего на несколько секунд повысить силу до возможного потолка, что бы потом еще и идти нормально мог, а не валяться пластом.

— Ыыых! — рывка она явно не ожидала, по крайней мере, не такого. Ее руки сорвались в считанные доли мгновения, даже вскрикнуть не успела, затем небольшой пас в сторону, чтобы не подрала брюхо и самое ценное и мягкое, и дикий, из последних дарованных на выходящие секунды сил, рывок обратно, к себе. Почти бросок, я бы сказал, и тут же полетел на спину, банально не удержавшись на ногах, все, время вышло! Получилось…

Пару минут мы просто лежали, переваривая случившееся, не знаю, как она, а мне было довольно хреново, язык все еще ныл и словно противился заживлению, а еще слабость во всех членах, временная, но очень и очень неприятная. Своего рода откат, смягчение вместо долгоиграющей расхлябанности на сверхсильную, зато кратковременную.

— Ты это сделал, — внезапно подала голос она.

У меня же не было сил даже промычать что-то в ответ.

— Ты это сделал! — и сверху тут же придавило тоннами веса, змееногая буквально выпрыгнула на грудь и уставилась неверящим взглядом, скользя по моему лицу. Мне же захотелось умереть, вот прямо сейчас взять и свалить на перерождение, эта дура что, совершенно не соображает, сколько весит?! Или это откат ритуала так меня подкосил…

— Слезь… — только и смог, что прохрипеть, язык уже зажил, а вот грудная клетка обещала вот-вот сломаться, причем внутрь и протыкая ребрами все, что будет на пути, ахрененный конец после стольких мучений.

— Извини, — она тут же перевалилась в сторону, позволив мне свободно вздохнуть.

Вокруг же стояла полнейшая тишина, а еще темень и подозрительное отсутствие хоть кого бы то ни было, обычно лес старался всячески преподносить подлянки в виде праздно шатающегося мобья, но сейчас все было иначе. Ни души, никого.

— И что будешь дальше делать? — вновь подала она голос.

— Отдышусь, для начала, — слабость все еще не проходила, чувствовал себя буквально тряпкой какой-то безвольной, а все из-за этой, ради нее так подставился.

— А потом? — похоже, змееногая начинала приходить в себя, слишком живая какая-то стала.

— А потом домой пойду, — буркнул, нехотя.

— Ты тут живешь, в лесу?

— Да.

— Далеко?

— Нет.

— А меня приютишь? — наши взгляды встретились и я, уже обреченно, односложно бросил:

— Да.

— Хорошо, — думаю, в этот момент она улыбалась, меня же одолевал лишь один вопрос — не сглупил ли? И что произошло бы, откажи, прибила бы? Кто знает, но согласился не поэтому, просто в памяти сразу же всплыли ее мягкие округлости, а еще показалось мерзким вот так вот поступить пусть и не с человеческой, но все-таки женщиной.

— Весмир, — представился спустя мгновение, полагая, что непись не может видеть надписи над головой, — меня так зовут, Весмир.

— А я Шаррат, — раздалось совсем уж рядом, почти над ухом, черт, что она творит. Затем моя голова оказалась заботливо приподнята, и под нее тут же ввинтился чешуйчатый хвост, — так лучше?

— Э, да, пожалуй, — кажись, мне таки выпал счастливый билет, и намерения у этой, у этого, в общем, у нее довольно безобидные. Или же я просто дурак и меня банально разыгрывают, как слепого котенка, а там и в суп попаду, сам того не ведая.

Спустя полчаса отпустило, легкая волна жара окатила нутро, ноги, руки и меня словно отпустило, разжало тиски, в тело начала вновь поступать жизнь. А через минут десять мы уже двигались, стараясь особо не шуметь, кто знает, что в этих дебрях выходит на охоту по ночам. Шли не спеша, мне еще нужно было прикинуть, у какого из оберегов свернуть в сторону, а то заблудимся, как пить дать, хрен потом вообще выберемся. Сзади с тихим шелестом скользила Шаррат, не нарушившая негласной тишины ни единым словом, не задав ни одного вопроса, видать, понимает, что к чему. По пути свезло еще раз, помимо полного отсутствия встречающего и голодного зверья, наткнулись на грибную полянку, и сумка тут же оказалась забита до отвала. Так еще и сами потом шли и грызли неожиданный подгон, хоть желудок набили, везло просто сказочно. Скажи мне кто раньше, что вот так, без приключений, да еще и ночью, во мраке, смогу добраться до дому без единого ухода на респ — не поверил бы. А тут гляди ж ты, только под конец в кустах справа что-то недовольно заурчало, зафыркало и вдруг довольно громко, ломая затрещавшую преграду, ломанулось к нам.

Хорошо еще, что были почти уже на месте, рванули так, что казалось, сам черт по пятам бежит, подгоняя да еще плеткой по спине хлеща. Влетели внутрь, я тут же захлопнул дверь и набросил засов. Тадых! Грохнуло с той стороны. Тадых! Повторилось вновь, потом некоторое время, замерев и почти не дыша слушали, как нечто пыхтит и возится снаружи, видимо, соображая, стоит ли тратить на вышкребание нас оттуда свое время. Но, видимо, удача опять была на нашей стороне, грозно всхрапнув, неведомая тварь довольно громко принялась удаляться, оглашая окрестности раздраженным взрыкиванием.

— Ушло? — прошептали над ухом.

Я дернулся, отстраняясь:

— Успокойся, тут безопасно, — и тут же про себя подумал, что очень на это надеюсь, — сейчас спать давай, а разбираться, кто есть кто, будем уже завтра, хорошо?

— Хорошо, — кивает.

— Вот и славно, лежанка там, — киваю в сторону явно маленькой для ее габаритов кровати, улечься на нее самому, оставив ей лишь пол, просто рука не поднялась. Затем подошел к миниатюрному светильнику, кстати, надо бы старосту попросить, что бы заправил, я-то в этом не шарю, а с каждым разом он светит все меньше и меньше. Выкрутив его в ноль, тяжко вздохнул и поплелся в другой конец дома, если дрыхнуть вот так, то, хотя бы, со стеной под боком, все не так тянуть будет. Затем некоторое время ворочался с боку на бок, а там и заснул, денек выдался тот еще, намаялся страшно, так что в царство Морфея провалился довольно быстро.

Утро встретило затекшими конечностями и тупой, ноющей болью в башке, вот тебе и дебаф за ночевку не на мягком и отведенном под это месте, получи и распишись. В пассивках так и значилось:

"Тяжелая ночь: не стоит пренебрегать удобствами, устраиваясь на ночлег, это может привести к не очень приятным результатам"

Но так, как никаких минусов и штрафов в описании не было, значит, дискомфорт временный и пройдет сам собой, лучше просто не обращать внимания. Моя гостья все еще дрыхла, оккупировав кровать и погребя ее под парочкой тройкой своих колец, вот же ж блин, и какая ей разница, где спать? Все равно сверху лежит, черт, хоть бы встал выспавшимся, а не таким разбитым. Наружу выходил с опаской, мало ли, но зверья никакого не было, тихое и приятное лесное утро, а мучавшую когда-то ранее давящую хрень на мозги я уже давно не замечал. Эх, сейчас бы искупаться, потом сытный и плотный завтрак, да посидеть на веранде, попялиться в лес, отдыхая и продолжая попивать чаек. И что б ни забот, ни опасностей, ничего такого, что любого нормального человека никогда не преследует. К сожалению, я анормален, причем во всем, так что пришлось выкинуть подобные мысли из головы и мотнуться с кувшином к ручью, благо, и в этот раз повезло, спасться бегством ни от кого не пришлось.