Разящий клинок - Кэмерон Майлз. Страница 48

Гвардеец развернулся и что-то крикнул. Его голос напомнил Мортирмиру рык двух дерущихся собак.

— Боже милостивый, это что, так звучит нордиканская речь? — удивился юноша.

Его провожатый, схоларий, усмехнулся:

— Вот и мы так говорим.

Деркенсан отвел обоих в сторону.

— Я позвал своего капрала. Послушайте. Император взят в...

— Про это знает весь город, — перебил его Морган.

— Слишком много офицеров погибли за него или же переметнулись на сторону герцога. Этот дворец, уж точно, темное местечко.

— Этот молодой человек предложил привезти еду, — заметил схоларий, протягивая юноше руку для пожатия. — Георгий Комнин к вашим услугам, сэр варвар. Вы, так понимаю, студент?

— Мария Екатерина Комнина — ваша сестра? — уточнил Мортирмир.

— Двоюродная, — улыбнулся жених. — Полагаю, вы встречались с ней в университете.

Морган отвел взгляд. Он не стал говорить что-то вроде: «Она придумала мне прозвище», просто ответил:

— О да, мы встречались. Простите меня за грубость, кириос, меня зовут Морган Мортирмир из Харндона.

— Вы говорите на нашем языке так хорошо, никогда бы не подумал, что вы варвар, — заметил Комнин.

Деркенсан положил руки обоим на плечи.

— Послушайте, друзья, довольно любезностей. Мы хорошие парни, так давайте же поможем императрице. Морган, ты сумеешь привезти еду? Кто-нибудь из вас знает, что нужно сделать для возобновления утренних поставок?

— Мажордом моего отца точно должен знать, — сказал Комнин. — Но, если я покину дворец, половина схолариев тоже уйдет и уже не вернется.

Из казармы вышел черноволосый гигант — единственный здесь, кого Мортирмир видел раньше. Они поклонились друг другу. Нордиканца представили как Дюрна Черноволосого, временного главу спатариосов. Титул показался Моргану весьма странным — его педантичный молодой ум старался переводить с архаики любую мелочь. Само название означало «меченосец». На деле вовсе и не титул.

Дюрн опрокинул пинту неразбавленного вина.

— Герцог жаждет боя, — объявил он. — Мне только что доложили, что он переносит свой лагерь ближе к стенам и грозится применить против города осадные орудия. Нам нужен доступ к фермам, иначе начнется голод.

Каждый раз открывая рот, чтобы что-то сказать, Мортирмир чувствовал себя не в своей тарелке, ведь мужчинам рядом с ним было минимум по двадцать пять. Это представлялось ему огромным возрастом.

— Мне кажется... — начал Морган, но тут же осекся, поскольку собеседники воззрились на него. — Мне кажется, в тавернах и гостиницах должны быть запасы еды.

— Хорошая идея, — одобрил Черноволосый, — но весь город этим не накормишь.

— Зато дворец может продержаться лишний день, — заметил Деркенсан.

— Хватит, чтобы... — сказал Комнин. — Сами знаете что. — Они с Деркенсаном переглянулись. — Рынки не работают уже три дня. К вечеру появятся проголодавшиеся и потребуют открыть ворота.

Глава спатариосов тяжело вздохнул.

— Верно. Юный господин, если ты сможешь привезти для нас две подводы с едой, мы потратим ее не зря. Хотелось бы мне сказать, что императрица будет тебе признательна, но вынужден заметить, что расклад сил пока не в ее пользу.

— А сможет ли она заплатить за продукты? — спросил Мортирмир.

— Только если победит. Жребий брошен, — ответил Комнин.

Полностью осознав положение, Морган засмеялся.

— Ладно, я сам заплачу. Все равно вряд ли вернусь в университет.

Черноволосый хлопнул его по плечу, отчего юноша едва не упал.

— Я этого не забуду, — заверил он. — Гвардейцы у тебя в долгу.

— Оставшиеся гвардейцы, — уточнил Деркенсан.

— Подождите, я напишу записку невесте, — попросил схоларий.

Он вытащил из притороченного к поясу кошелька восковую дощечку в красном кожаном чехле и торопливо застрочил. Затем перевернул дощечку, снова что-то написал и прижал к воску кольцо на пальце.

— Зеленая сторона для деспины Елены Дука. Красная — для кириоса Димитрия Комнина, моего отца.

Доставить послания оказалось не сложнее, чем вернуться на улицу оружейников: четыре высокие мраморные башни особняка Комнинов, влажно поблескивавшие под послеполуденным дождем, возвышались над площадью, а прямо напротив них стоял роскошный дом семейства Дуков. Естественно, промокшего и измученного Мортирмира не пригласили воочию увидеть прекрасную деспину, но он услышал радостный крик, донесшийся откуда-то сверху. Затем по лестнице сбежала красивая девушка лет семнадцати или около того с яркими золотистыми волосами. И Моргану пришлось выслушать нескончаемые заверения в благодарности, предложения денег и еще сотню других вопросов вроде: все ли в порядке с ее женихом? не ранен ли он? проявил ли себя как настоящий герой? чем занята императрица?

Он стоически перенес допрос, осушил кубок с вином и с намеком сообщил отцу девушки, что дворец остро нуждается в съестных припасах.

Лорд Андроник Дука слегка поклонился своему забрызганному грязью гостю:

— Разумеется, но, пока не будет законного императора, ничего предпринимать мы не станем.

Мортирмир возразил:

— Кириос, я всего лишь бедный невежественный варвар, но мне кажется, императрица постепенно восстанавливает порядок, из чего можно сделать вывод, что она победит.

Особого действия его слова не возымели, но Мортирмир искренне надеялся, что они хотя бы заставят Дука поволноваться.

Он попрощался с сопровождавшими его учениками и понес второе послание главе дома Комнинов. Старый патриарх встретил его лично и вежливо поклонился — не то что лорд Дука.

— Как там мой юный оболтус? Попал в переделку и как следует позорит имя своей семьи? — поинтересовался он, но, прочитав послание, осклабился. — Полагаю, вы студент, а не просто посыльный. Я подготовлю повозку с продуктами и дюжину тяжеловооруженных всадников, чтобы сопроводить вас. Могу ли я еще как-то помочь?

Морган поклонился:

— Я был бы вам весьма признателен за кольчугу и лошадь.

Два часа спустя деспина Стелла наполнила повозку продуктами и вином. За окорока, колбасы, свежеиспеченный хлеб и чечевицу Мортирмир отдал сумму, равную стоимости четырех семестров обучения в университете. Стелла вместе с мужем, вооружившимся копьем, обшарила все таверны по соседству и нашла телегу, лошадей и копейщиков из местных для сопровождения.

Никто не осмелился напасть на них по пути на встречу с повозкой, собранной кланом Комнинов. В сопровождении тяжеловооруженных верховых страдиотов и десяти арбалетчиков из гильдии оружейников они пересекли главную площадь и подъехали к переднему двору. Тут окончательно выбившийся из сил Морган запаниковал, поскольку огромные ворота оказались закрытыми и никто не спешил их открывать.

А еще он услышал топот копыт. Звук доносился издалека — за десять или двадцать кварталов, — и, судя по всему, лошадей было немало. Город окутали предрассветные сумерки; на улицах караулов не наблюдалось, и огней никто не разжигал. Поэтому топот копыт казался зловещим.

Тяжеловооруженные всадники Комнинов сгруппировались и достали кавалерийские копья из кожаных петель, подвешенных к стременам.

Морган забарабанил кулаком в кожаных перчатках в обшитые бронзой дубовые створки ворот пятнадцати футов высотой. Выходило слишком тихо. Тогда Мортирмир вытащил кинжал и принялся стучать рукоятью.

— Кто там? — тут же спросил стражник.

— Еда! — ответил Мортирмир.

Где-то в темноте приближались всадники: теперь топот копыт напоминал раскаты грома.

Харальд Деркенсан свесился из караулки над воротами.

— Морган! — позвал он.

— Я здесь!

— Я не могу поднять ворота. На улицах полно вооруженных людей — их сотни. Если они застанут ворота открытыми... — Голос нордиканца звучал подавленно.

— Ради бога! — воскликнул Мортирмир. — У нас тут две телеги и двадцать человек. Открой ворота, во имя Господа. Ты и «Аве Мария» не успеешь прочесть, как мы будем уже внутри.

Послышался тяжелый вздох Деркенсана.

— Я не могу рисковать. Прости, Морган. Я серьезно отношусь к клятве, принесенной императору.