Грозный змей - Кэмерон Кристиан. Страница 14

Граф Зак нахмурился:

– Я должен похоронить несчастного говнюка.

– Только когда колонна пройдет, – уточнил капитан, – пусть видят.

– Охотник? – тихо спросил сэр Майкл.

– Черт, я и подумать не мог. Бедная женщина. – Сэр Габриэль вздохнул. Сэр Майкл кивнул.

– Я пойду, – сказал отец Арно. Щелкнул пальцами, и лорд Уимарк, который присоединился к ним в гостинице в Дормлинге и передал слова совета, принес ему шлем.

– Хорошо, – ответил капитан, подумав, – возьмите с собой Уилфула. Снимите тело. Похороните, как положено… Отец, предложите семье идти с нами. Возьмите телегу. Черт. Целый день потратим.

– Это может спасти вашу душу, – сказал отец Арно.

Их взгляды пересеклись.

– Мне приходится думать о благе многих, – спокойно ответил капитан.

– Правда? – переспросил отец Арно. – А я говорю сейчас с Красным Рыцарем или с герцогом Фракейским?

Двое мужчин сидели на конях, уставившись друг на друга.

– Майкл, ты можешь придумать, как бы мне сказать святому отцу, что он прав, но при этом не показаться слабаком? – Он рассмеялся. – Хорошо, отец. Я вразумлен. Боевого коня мне и шлем. Сэр Майкл за главного. Если память мне не изменяет, примерно в полулиге, за речкой, можно встать с обозом. Дайте мне пустую телегу, и еще я возьму Зака и половину его людей.

– И меня, – сказал сэр Гэвин.

Капитан ехидно улыбнулся:

– Защитник слабых и обиженных. Отец Арно, Гэвин, наши копья и Зак. И всё. – Он поднял руку.

Вызывались и другие, и Изюминка подумала, что они просто дураки. Плохиш Том тоже захотел идти.

«Пустые» телеги оказались доверху набиты добычей из южного Фраке, и побагровевшие лучники и пехотинцы смотрели, как их барахло скидывают на мокрую каменную дорогу.

Капитан ругался:

– Хороши мы были бы, вздумай они напасть прямо сейчас. Нас бы разорвали на куски просто потому, что у нас столько всякой дряни. Приберите это, господа. Или выбросите в сортир. – Он отсалютовал сэру Майклу.

Сэр Майкл вдруг преобразился из приятного молодого человека, которого они так хорошо знали, в дворянского отпрыска.

– Что ж, господа, – заявил он, – время идет. Я только произнесу молитву за успех капитана. После этого я попрошу Мэг сжечь все, что осталось на дороге. Ясно?

Мэг улыбнулась.

Изюминка расхохоталась. Десять минут спустя, когда они снова двинулись в путь, она спросила Мэг:

– Ты бы правда все это сожгла?

– С огромным удовольствием! – Мэг засмеялась.

Изюминка выругалась.

– А он говорил прямо как капитан, – заметила она.

– У него были хорошие учителя. – Мэг снова засмеялась.

Капитан взял с собой главные копья: Эткорта, Фольяка, де Бозе и Латернума, а также новых рыцарей из Окситании, Данведа Ланваля и Бертрана Стофаля. Вместе с копьями отца Арно и сэра Гэвина войско выходило внушительное. Весеннее солнце сверкало на их ало-золотых одеждах, пока они ехали по дороге обратно к дыре. Граф Зак держался впереди, и рыжий лисий хвост его личного штандарта сиял на солнце. С каждой стороны рассредоточились по лесу полдюжины степных кочевников.

Лучники ехали по обе стороны от телеги. Все они были ветеранами, а главным над ними оказался Калли, лучник капитана. Он сидел на прекрасном степном коне и поглядывал вокруг. Все лучники держали луки в руках, снаряженными. Рикар Ланторн ехал верхом, не снимая стрелы с тетивы тяжелого лука.

Пажи прикрывали тыл. У капитана даже пажи носили легкую броню и имели луки. И они тоже были готовы к бою. Предусмотрительность капитана себя не раз оправдывала.

Весенний день был чудесен. Солнце стояло высоко, леса казались тихими и спокойными, как и весь мир вокруг. В кронах буков заливались малиновки. Дятел начал свой бесконечный стук, выискивая ранних жуков в высоком мертвом стволе. Вокруг колонны кружили редкие насекомые. Было еще прохладно, и поддоспешники вкупе с несколькими фунтами брони не очень мешали. В просветах между деревьями виднелись Эднакрэги – на севере они были низкими холмами, заросшими лесом, – а дальше за ними вставали высокие острые пики, увенчанные снежными шапками.

Все чувства капитана обострились до предела. Брат то и дело поглядывал на него.

– Спишь, что ли? – спросил он с улыбкой.

– Что-то не так, – ответил Габриэль.

– Кроме того, что мы едем в засаду?

– Это существо… кем бы оно ни было. Я бы хотел видеть тело. Оно не отсюда, – он с трудом подбирал слова, – и, когда я вспоминаю рассказ мастера Смита, я не понимаю, что это все значит.

Гэвин посмотрел на него взглядом, ясно говорившим, что высматривать засаду в лесу было бы полезнее.

– Мне нужно… не важно. Несколько минут не стоит со мной разговаривать. – Габриэль передернул плечами, на мгновение перенося тяжесть брони на них.

– Меняем лошадей? – спросил Гэвин.

– Нет еще. Мой боевой конь нужен мне свежим.

Вокруг него были первоклассные рыцари, которым доводилось убивать жутких чудовищ. Он…

…повернулся и вошел во Дворец воспоминаний. Все было на месте. Он поклонился улыбающейся Пруденции.

– Пригляди за мной, – попросил он, – мне нужно туда войти.

Она повернула костяную голову и поглядела на дверь.

– Это останется на твоей совести. Но там должно быть безопасно.

Осторожно, как будто приближаясь к спящему тигру, Габриэль шел к красной двери. Глубоко вздохнув – для эфира это ничего не значило, – он коснулся ручки и открыл дверь.

И тут же оказался во Дворце воспоминаний Гармодия. Все здесь было мутным и нечетким, если не считать золотой двери у него за спиной и зеркала Гармодия, которым тот часто пользовался. Этот артефакт позволял «увидеть» любую силу, любое работающее заклинание, направленное на него. Гармодий слишком много времени провел в плену, в чужой вымышленной реальности, чтобы допустить подобный обман снова. Габриэль мимоходом задумался, почему старик не забрал артефакт с собой, но тут же улыбнулся. Это же артефакт воспоминаний.

Заброшенный Дворец Гармодия начинался с шахматной доски и зеркала и терялся в дальней пыльной тьме. Он походил на летний домик, где редко бывают хозяева. Габриэль осторожно прошел по паркетному полу и еще осторожнее рискнул изучить некоторые воспоминания старика.

Было очень темно, и он еле различал предметы. В своем Дворце воспоминаний ему редко бывало страшно. Плести заклинания посреди битвы очень трудно, а во Дворце времени не существует, и поэтому герметист может действовать спокойно и тщательно. Но в этом темном пространстве разума, принадлежавшем другому человеку, Габриэль пугался едва ли не до смерти. Он не представлял, какие правила здесь действуют. Он только знал, что, раз этот человек почти год обитал в его голове, красная дверь должна была вести сюда. Гармодий довольно часто появлялся во Дворце воспоминаний Габриэля, а вот Габриэль зашел к нему только третий или четвертый раз и впервые после того, как в этом Дворце не осталось хозяина. Разумеется, стоило свету другой сущности исчезнуть, как здесь потемнело.

– Призыв, – громко сказал Габриэль.

Стало светлее. Воспоминание клочьями поползло по полу – как будто картинку для магического фонаря заляпали медом или кто-то наделал дырок в тени. Воспоминание было интересное. Гармодий сидел с королевой Дезидератой и накладывал чары. Она обеспечивала энергию.

Габриэль наблюдал за призывом. Воспоминание было очень ясным, поскольку в нем участвовало создание формы. Габриэль видел ошметки этого заклинания по всему разуму Гармодия.

Его начало мучить странное ощущение. Он не дал бы ему названия, но он чувствовал… он как будто стал Гармодием, перестав быть Габриэлем. Он почти ощущал боль – так случается, когда видишь во сне прокаженного или у тебя на глазах кого-то пинают по яйцам.

Света стало больше.

Он пошел к золотой двери, которая, казалось, отдалилась.

Свет вспыхнул еще ярче.