Похищение Софи - Гэбриел Сара. Страница 50

– Все прекрасно, – смущенно улыбнулась она.

– Тогда, должно быть, всему виной то, что вы здесь пленница? – прошептал он.

Софи недовольно нахмурилась:

– Мэри Мюррей готовит чудесные супы. Они вкусные и сытные. А больше мне ничего и не нужно, правда. К тому же сейчас я не голодна. Спасибо вам за заботу. – Лоб Софи разгладился, девушка улыбнулась тепло и искренне.

Коннор мгновенно растаял, его раздражение исчезло. Макферсон не переставал поражаться вежливости Софи, ее приятным манерам. Самое удивительное, что с появлением девушки все обитатели Глендуна стали вести себя иначе. Они старались быть предупредительными и галантными, хотя подчас это получалось у них довольно неуклюже.

– Может быть, мистрис предпочитает французскую кухню шотландской? – предположил Родерик. – Пшеничный хлеб, улитки и всякое такое, что они там едят.

– Я с удовольствием вспоминаю шотландские блюда, которые готовили у нас в Данкриффе в детстве, – призналась Софи.

– А что вы ели в Брюгге? – поинтересовался Эндрю. – Мне кажется, что монашки едят хлеб и пьют воду.

– Нас там очень хорошо кормили. В монастыре была довольно большая кухня и пекарня. Почти каждую неделю мы ели свежий хлеб, пудинги, десерты, сыры, супы, яйца и овощные блюда. Часто в меню бывала свежая рыба, цыплята, иногда бекон или ветчина, хотя мне не особенно нравятся такие вещи.

– Ну вот, я уже снова проголодался, – пожаловался Эндрю. Тогда Падриг пододвинул к нему свою тарелку, где еще оставалось немного рагу.

– А у нас тут готовят отличную говядину по-горски, – мечтательно сказал Родерик. – Уверен, за границей вам такого не подавали. Еще мы едим оленину и крольчатину. Иногда удается достать фазана, куропатку или глухаря. Рыбку тоже ловим, хотя большинство горцев не очень-то любит рыбу.

– Вы обязательно должны попробовать нашу говядину по-горски! – воскликнул Эндрю. – Она вернет вас к жизни. А то вы уж больно худенькая.

– И еще баранину, – подхватил Падриг. – Мы попросим матушку зажарить ягненка и устроим настоящий пир.

Софи побледнела.

– Дли меня нет ничего лучше шотландской овсянки, – сказала она и положила в рот ложку каши, которая уже успела застыть.

– Да, – кивнул Коннор. – Мы зажарим ягненка, а то и двух в честь нашей свадьбы. И приготовим сочный говяжий бок с кровью. Наедимся на славу.

Софи стала белой как полотно, а ее пальцы судорожно вцепились в ложку.

– О нет в этом нет нужды. Спасибо. – Она с трудом проглотила холодную кашу.

– Вы не любите баранину или говядину? – попробовал угадать Коннор. – Или вообще не едите мяса?

Софи смущенно пожала плечами:

– Я обхожусь без мяса, но ем яйца и рыбу.

– Без мяса? – всплеснул руками Эндрю. – Вы дали обет в монастыре?

– Это не религиозный обет. Я перестала есть мясо, потому что так решила. Мне не пришлось переламывать себя. – Софи потупилась. – Поэтому меня и тошнило в ту ночь, когда мы… поженились. Мне не удалось избежать обильного застолья у сэра Генри, а там подавали слишком много мясных блюд.

Коннор кивнул.

– Rara avis, – задумчиво прошептал он.

– Чего? – пробурчал Эндрю с набитым ртом.

– «Редкая птица», – перевела Софи, глядя Коннору в глаза. – Разбойник знает латынь?

– Как и его жена, – усмехнулся Коннор.

– Этот разбойник знает не только латынь, а много чего еще, – вмешался Родерик. – Он выучил французский, итальянский и греческий. У него есть комната, полная книжек. И он прочитал их все от корки до корки. Да что там, он даже играет…

– Довольно, – оборвал его Коннор.

– Твоя девочка слишком разборчива в еде, поэтому лучше я сам это съем, – заметил Эндрю, схватив со стола остатки сыра. – Ее стошнило в ночь свадьбы прямо на башмаки жениху, – шепнул он Родерику и Падригу. Близнецы покатились со смеху.

– У меня действительно чувствительный желудок, – признала Софи, глядя на Коннора. – Но я искренне не понимаю, как вы можете заботиться о своих ягнятах, умиляться их кроткому нраву, а потом забивать их и съедать. Вы ухаживаете за Фионой с такой любовью и заботой, чтобы потом зажарить ее.

– Я не собираюсь есть Фиону, – возразил Коннор. – Она корова, которая дает молоко. А что касается остальных, то большую часть скота мы выращиваем, чтобы продавать на рынке. Овец мы обычно стрижем ради выручки. Время от времени мы пускаем на мясо часть скотины, но совсем не так много, как вы думаете.

– Еще мы разводим кур и ловим рыбу в озерах и реках, – добавил Родерик. – Охотимся на оленей, птиц и прочую живность. В этом нет ничего плохого. Уж так Господь устроил, чтобы прокормить род людской.

– Мне жалко животных. Я не могу есть их с такой легкостью, как вы, – вздохнула Софи.

– Что ж, в наших краях вполне можно прожить на сыре, капусте и яйцах, – рассудил Падриг. – Такая простая пища не редкость в Шотландии.

– Да, но вам вряд ли стоит беспокоиться обо мне. Возможно, я не задержусь здесь надолго. Ваш лорд добьется своего и отошлет меня назад. – Софи бросила на Коннора пронзительный взгляд. – Он ведь хотел совсем другую жену.

– Нуда, – хохотнул Эндрю. – Но после того, что случилось вчера…

Коннор сверкнул глазами.

– Вчера? – Софи перевела удивленный взгляд с Эндрю на Коннора.

– Я видел ваших кузенов, Алана и Дональда.

– О! – Софи выпрямилась и взволнованно вцепилась в край стола. – Как они? Что они ответили, когда вы рассказали им о нашей свадьбе? Вы ведь рассказали, верно?

– Мы говорили об этом. Я заверил их, что вы в безопасности. А что касается прочего… я встречался с сэром Генри. – Коннор бросил взгляд на Эндрю.

– Что он сказал? – спросила Софи. Ее голос звучал настороженно и приглушенно.

– Поговорим об этом позже. – Коннор встал и убрал за собой посуду, – Сейчас мы с Падригом должны пойти в коровник и позаботиться о вечерней дойке, если удастся выдоить хоть каплю молока. Родерик останется с леди, а у Эндрю и Нейла, насколько я помню, есть на сегодня кое-какие дела.

– Да, Киннолл, – откликнулся Нейл.

– Тогда идите все вместе, – предложила Софи. – Я соберу посуду и приведу в порядок стол. А с вами, Киннолл, мы встретимся позже. Только вы и я, верно?

Коннору показалось, что его имя в устах жены звучит как прекрасная мелодия, хотя девушка говорила настороженно. Софи казалась расстроенной и встревоженной предстоящим разговором. И Коннор не мог ее в этом винить. Когда остальные мужчины потянулись из зала в коридор, Киннолл наклонился к Софи:

– Я буду ждать вас в кабинете, девочка моя. – Коннор выбрал тихое и спокойное место для беседы, но не спальню, где кровать отвлекала бы его. – Вам нужно будет просто пройти по коридору.

– Я знаю, – решительно кивнула Софи. – Я здесь изучила каждый дюйм. В Глендуне больше нечем себя занять. Остается только бродить по замку или возиться в саду, ожидая, пока вы решите, как долго станете держать меня здесь.

– Вас охраняют ради вашего же блага, хоть вы в это и не верите. – Коннор повернулся и направился к двери.

– Остаются еще главные ворота, – бросила Софи ему вслед. – Я всегда смогу ими воспользоваться.

– Попросите Фиону показать вам пролом в задней стене, – предложил Коннор.

«Не следовало так резко отвечать», – упрекнул он себя, спускаясь вниз по лестнице. Но временами Софи заставляла его забыть о сдержанности. К тому же их обоих ожидал трудный разговор. При мысли об этом Киннолла сковывал холод.

Он пересек задний двор и, скользнув рассеянным взглядом по сторонам, с удивлением заметил, что огород стал значительно чище. Его окружал густой бордюр из зеленых листьев, а на грядках виднелись ростки. Крошечные цветы подняли свои головки, а в зеленых бутонах уже пестрели цветные лепестки.

Странно. Возможно, попытки Софи очистить этот клочок земли позволили пробиться к свету растениям. И все же Коннор был уверен, что в Глендуне не цветут цветы. Это просто невозможно.

«Мильтон уже не моден в наши дни, как, впрочем, и Спенсер», – подумала Софи, подняв повыше свечу и разглядывая корешки книг на полках в библиотеке. Софи любила их поэзию. Видимо, Коннору тоже нравилось перечитывать Мильтона и Спенсера, потому что издания «Потерянного рая» и «Королевы фей» выглядели потрепанными. Так обычно бывает, когда книги часто берут в руки.