Серая мышка для черного волка (СИ) - Чащина Татьяна. Страница 24

— Все хорошо, я взяла билеты. Поезд через полчаса. Как вы?

— Живы. Потерпи, скоро будем.

— Я терплю.

Моё ж ты солнце! Да тебе цены нет! Знал бы кто, как мне даётся самообладание в её присутствие. Я только от заикания отошёл. Вот, как меня припечатало истинной парой. Я расстилаться перед ней готов, не то что жизнь ей спасать. Теперь я точно знал, что умру без неё. Другие от тоски волками оборачиваются, когда пару теряют, а мы с Карачуном без неё не сможем. Совсем.

— Я люблю тебя, — призналась Мышка и тут же от стыда отключила звонок.

Ей вот тяжело это сказать. Признаться трудно. А мне почти невыносимо. Я лучше делами докажу свою любовь. До последней капли крови за неё биться буду.

Кинул взгляд на хромую волчицу рядом. Мы уже вышли на освещённую улицу. Людей немного, но и то умудрились сказать:

— Мужчина, собаку надо на поводке выгуливать.

— «Коза, бл*дь», — рыкнул в моей голове Карачун. — «Где она собаку увидела?».

— «Суку», — мысленно ответил я.

— «Не оскорбляй Алию. Вечным простые девочки в пару не выпадают».

Я опять глянул на рыжую оборотницу, она уже не хромала, и кровь высохла, опала с пушистой шкуры. Регенерация и скорость, а ещё выносливость. Карачуну она нравилась. Мышь тоже нравилась, потому что своя, а эта… восхищение вызывала. Мышка, после того случая, когда я с Алией голый валялся в детской, ходила, молча ревновала. Мне не нравилось, а Карачун кайфовал от её реакции. Питался мой зверь эмоциями Наташеньки. Тварь плотоядная. Я его гоняю за свою девочку, а он мне припоминает все мои похождения. Он терпел тогда чужих баб подо мной, ни разу никого не укусил, ни задушил, хотя волку не пара противна до лютой агрессии.

Вообще, с волком мне повезло, и даже очень. Мне было с кем сравнивать. Мой брат близнец по имени Марко был редкостный задрот по жизни, и я считал своим долгом пи*дить его каждый день. За это меня родители турнули из дома в тринадцать лет, отправили на обучение к одному бойцу, который и сделал из меня Тень. А Марко тренировал отец. Пока Марко в университетах кончал, я за клан бился. А потом нам стукнуло по сто лет, и появились наши волки. Мой адекватный Карачун, чутка извращенец и садист, и Дрёма у моего брата. Так вот Дрёма на то и был так назван, чтобы спать все время, потому что когда он бодрствовал, умирали все, кто попадался под лапы. Так погиб соседний клан, Марко тупо не справился со своим волком. И поговаривают, мало бы кто с таким справился. На счастье моего брата, появилась в нашем посёлке Алёна и стала ему женой. Это она умудрилась усмирить волка Дрёму и примерить с ним человека Марко. Одним словом, Дрёма зависел от Алёны на столько, что правила кланом, по сути, она. Это, естественно, не понравилась законникам, и один из Вечных Дрёму пришил.

А ведь я брата любил. По-своему, конечно. И сильно переживал, как он там с Дрёмой уживался. Даже пытался помочь.

Убили моего брата, отца моего, и мать погибла без пары. Алёнку… а вот эту красу не убили, её вместе с детьми утащили в лес. Но эта история мрачная и тёмная, лучше всем знать, что Алёна тоже умерла, и детей её убили, остались только близнецы.

Вспомнив о мальчишках, я тут же позвонил Егору. Он у нас лидер, будущий вожак.

— Как дела? — спросил я у мальчишки.

Тот шептал в ответ:

— Девять, семеро пришли, вас ищут. Марта их так уболтала, что они чай остались пить.

— Кто такие? — насторожился я.

— Питерские, — ответил Егор. — Они все навороченные, так что смени телефон, а то найдут.

— Герыч, слушай команду. Берёшь дедов Парабеллум и ещё минут на пятнадцать их задерживаешь. Понял?

— Понял, — с готовностью ответил мой племянник. Мой парень! Весь в меня!

— Мы сказали, что вы с Натальей Викторовной в Москву на похороны отца уехали.

— Молодцы, так держать.

Я свернул в подворотню. Впереди местные мелькнули. Меня не заметили, но не стоило показываться на глаза. Это моя стая меня покрывает, чужаки сдадут за милую душу.

По дворам мы добрались до вокзала. У дороги в компании таксистов плевался шелухой Стёпа. Высокий в спортивном костюме втёрся в доверие к людям и караулил. Я же не мог оставить Мышку совсем одну. А Стёпа свой. Ему я доверяю. Хотя он и деревенский рубаха-парень, и волк его Аука-дебила кусок. Обернулся Высшим и первым делом своими когтями научился семечки лузгать. Пи*дец, а не зверь.

Заметив нас, Стёпа распрощался со своими новыми знакомыми и, закидывая чёлку на бок, подбежал.

— Как обстановка? — спросил я.

— Тихо. Двоих уложил. Один из местных, другой обычный волк, пришлый какой-то, — отчитался Аука.

— До поезда десять минут.

Нависла пауза. Куда я еду, как сложатся дела, не известно. А у Стёпки никого не осталось, кроме меня. Есть пара, но среди бойцов все новенькие. Мы же с ним с детства знакомы, вместе Марко в колодце мочили.

— Вы возвращайтесь, — выдавил Стёпа.

Я хлопнул его по плечу и направился к вокзалу. Теперь Стёпка альфа клана. Но я вернусь. Вытащу своё сокровище, чтобы никакой Злыдень не смел подходить, и вернусь.

В зале ожидания, поджав к себе ножки, сидела моя маленькая Мышка. Волосики в хвост собраны, личико, перепуганное, с большими невинными глазами серо-зелёного цвета. Моего любимого цвета. И волосы у неё чистый шёлк, ароматные и густые. А под одеждой она само совершенство. Даже Алька меня так не привлекала, как истинная пара. Хотя у рыжей было на что посмотреть.

Волчица прошла по залу, приковав к себе внимание работников вокзала. Взяла в зубы чёрную сумку и побежала в сторону женского туалета.

— С животными нельзя, — сказал мне охранник.

— Это не моя собака, — ответил я и раскинул руки в стороны, чтобы поймать свою девочку.

Меня самого к ней на встречу с такой силой толкало, что с трудом удержался. Но не мужское это дело, сентиментальные сопли разводить. Хватит того, что у меня лапушка такая. Вся на эмоциях! Прижалась крепко ко мне, а у меня на душе покой, елеем по сердцу радость растекалась. Бедняжка так переволновалась, что разрыдалась. Я гладил её по волосам, дав время прийти в себя. Заплаканная, Мышка всхлипывала. Встала на носочки и потянулась за поцелуем. А ротик её нежный, просто с ума меня сводил. Вот всё устаканится и попрошу минет.

— Крис, — обиженно протянула она, когда я упёрся в неё своим стояком. Щёчки алым цветом вспыхнули, и Наташенька стала чистым соблазном. Моя. Моя чистая девочка. Моя скромница невинная, а в постели такое уже вытворять начала, что сил моих больше не было ждать.

Я схватил наши сумки и потащил Мышку за собой.

— Алия, — беспокоилась моя пара.

— Догонит, — усмехнулся я её заботе о той, что стала причиной ревности.

Мышка ответственная. Как я ей сказал, так она и сделала. Нам взяла купе отдельное с двуспальной кроватью, а Альке что попало. Мы зашли в вагон и заперлись в купе. Поезд тронулся, и я успокоился. Пока малышка расстилала наше ложе, я аккуратно снял одежду. Болело всё жестоко, словно в мясорубке побывал. Хотя так оно и было, Высшие просто так не бьют, калечат серьёзно.

Мышка ахнула, увидев моё сине-бардовое тело.

— Крис, — заплакала.

— Мне надо лечь, — я расстегнул штаны и разделся полностью.

У моей крошки вспыхнули щёки. Я, конечно, убит, но член стоял. На неё, мою хорошую. От её запаха ум за разум заходил.

— Тоже догола, и ко мне под бок, — тихо приказал я и со стоном рухнул на кровать.

Рядом с истинной парой регенерация усиливалась. Чем больше площадь прикосновения кожными покровами, тем скорее затягивались раны. Распластавшись на спальном месте, я подтащил к себе девушку. Аккуратно уложил на себя.

— Крис не надо, тебе же больно.

— Не шевелись.

Её мягкие груди на моём торсе создавали впечатление прекрасного. Рука легла на мягкую попку, другая закопалась в волосы. Я замер. Кости с хрустом вставали на место. Боль невыносимая, я застонал, но Мышку от порывов милосердия остановил.

— Лежим, не шевелимся, — рыкнул Карачун.