Вестник Темной башни (СИ) - Кошкин Алекс. Страница 6

— Грего, я еще хочу! Дай соснуть!

— В горлышко не пролезешь.

— Пролезу, пролезу. Дай еще!

— Вылезай. Сам возьмешь.

Из амфоры вылез маленький скелетик, чуть больше стрекозы и с такими же крылышками. Лысый череп оскалился множеством тонких как иглы зубов. Скелет больше всего напоминал высушенное насекомое и казалось рассыпется на глазах. Но скелет полз.

— А ты красивый. Мне нравится.

— Ты тоже, Дан. Скучал по мне?

— Очень. Всю ту неделю, пока меня засушивали.

— Надеюсь, ты там не постарел?

— Нежить не стареет. Так что, чем скорее ты дашь мне жрать, тем скорее я верну себе вид, подобающий сидхе.

— Не терпится стать живым?

— Скажешь тоже. Учителя хорошо потрудились, что бы меня упаковать, но я знаешь ли, только на четверть фей. Мне как то хочется вернуть свой человеческий вид.

— Не думаю, что ты вернешь его до конца. Все человеческое в тебе давно умерло.

— Ты слишком плохого обо мне мнения, друг. Не пройдет и недели, как я смогу принимать прежний вид.

— Тем не менее, пока тебе придется жить у меня на шее, в амфоре. Меня зачислили в школу. На мага смерти.

— На кого?!

— Узнаешь. Кусай давай, и ползи обратно. Рубашку постарайся не испачкать. И много сразу не жри.

— Не учи ученого.

Дорога обратно заняла не так много времени. Рубашку по чистил заклинанием уже у себя.

Утро началось с бега служанок. Девицы укладывали вещи в сундуки. Ну да, Крис любил красивые тряпки. Значит я тоже. Хотя, я может и сам люблю красивые вещи. Вот только не было повода их носить.

— Подать мой парадный доспех! И готовить коня и оружие! В карете пусть маг зад отбивает!

Суета поднялась еще больше. Но уже за дверями, куда выбежала служанка. Меня повели мыться. А после, два парня наряжали меня в доспех. Метал блестел сусальным золотом, и завитушками. Кольчуга звенела начищенными звеньями. Не самый тяжелый доспех, подходящий как конному так и пешему, защищал преимущественно спереди. А главно, выглядел просто великолепно. А уж мое новое прекрасное лицо, и белые волосы на золотом. Да и шелковый поддоспешник, красивого голубого цвета, добавлял изящества.

Базаль встретил за завтраком. В своей черной мантии, он вызывал жесткую ностальгию по прошлому.

— Утро доброе, мэтр.

— Доброе. В карете не очень удобно в доспехе.

— Вот и сидите там в мантии. Лошади отца, то есть уже мои, редкой породы. Говорят, сами проклятые выводили ее для себя. Я не хочу трястись по кочкам, когда можно прокатиться с ветерком. Черешня, мой конь, весьма резв и вынослив. А рядом с каретой даже не устанет.

— Это не приемлемо. Выезд за пределы крепости всегда рискован. Мы можем встретить нежить, нечисть, да и разбойников.

— Крестьяне же как то живут. Даже на полях работают.

— Гурьбой и с арбалетами. А так, за деревню с частоколом и носа никто не сунет.

— Вы мне не отец и не указ! Я герцог! Вот упечете меня в башню, тогда и командуйте.

Беляк даже не смутился от моих слов. Как уплетал завтрак так и продолжил. Тоже мне мэтр. Да любой метр, за такие слова, уже перекинул бы через колено и выпорол. Хотя, мэтр и не стал бы прятаться в карете от нежити. Напротив, собрал бы коллег и устроил знатную охоту.

Карета напоминала ту, на которой я приехал. Вот как будто и не прошло больше сотни лет. Но нет, время шло. И то, что сейчас ездили на бронированных каретах, и даже на лошадей одевали легкий доспех, говорило о том, что с тварями беляки без нас так и не научились справляться. Или в этой кудрявой башке нет какой то важной информации. Потому, что даже я знаю достаточно светлых заклинаний, хорошо уничтожающих тварей.

Черешня, боевой конь, явно с примесью крови морфов, отнесся ко мне весьма радушно. Пахло от меня так же, голос не поменялся, а больше ему и не надо. И пусть Крис ездил на нем не так уж и часто, другого такого хорошего коня в замке нет. Косточка отца был уже стар.

Слуги вытащили ступеньки, что бы я мог легко забраться. Ну и хлюпик же был этот мальчишка. Надеюсь зелья уже привели его тело в норму. Не хотелось бы пострадать из за того, что он не часто тренировался.

Черешня получил свое имя за бурые, почти темно красные пятна на белоснежной шкурке. Все что осталось от черной масти его предков. Почему кони в яблоко ценились, я честно не знал. На мой взгляд, чисто черный жеребец куда красивее. Но у светлых было свое мнение о прекрасном.

***

День провел в седле. Ехал и удивлялся, как изменился мир. Каждые пол версты, стояла деревянная башенка, с площадкой на верху и приставной лестницей. Деревни ощетинились частоколом. У пахотных земель, стояли сараи и сторожки. В дороге встретились две крестьянки, дергающие редис, так их охраняло трое мужиков с луками и мальчишка с арбалетом. У меня к седлу были приторочены аж два арбалета. Многозарядных, самовзводных. Не человеческой работы. Это не считая лука, колчана полного стрел, меча, который я носил на поясе, ножа для другой руки, маленького щита. Да в мое время так только на войну ездили, а меня в город снарядили. И это большая часть пути по телепортам. Только от замка до большого города два дня в седле. Карета тоже не была беззащитной. Не считая светлой магии, ее охраняло два сурового вида мужика в панцирном доспехе, в котором только на ровном поле строй на строй идти. У каждого был лук. На крыше закрепили два больших арбалета, не иначе против драконов, и даже у возничего был короткий меч. А служанку, усадили в карету, к господам. Что на мой старый взгляд немыслимо. Но память парнишки выдавало это как норму.

Впереди показался трактир. Высоки забор, в два этажа, из заостренных бревен. Большие ворота. Факела на стенах, через каждый большой шаг и уже горели через два. Суровые морды на маленьких башнях у ворот.

Дал шпор коню, и помчался к воротам. Как не странно, их открыли при моем появлении. Влетел во двор, и осадив коня, навернул пару кругов. За мной влетела карета. Ворота тут же закрыли. Во дворе стояло еще несколько морд, с топорами и луками. Но мужики смотрели на нас спокойно. А вот хозяин трактира выскочил, вместе с женой и парой слуг. Все кланялись закрытой двери кареты. Дворовые мальчишки смотрели на меня, как на явление светлой богини лично. Кони в карете фыркали как кошки, и шипели, мотая головой. Хмурые стражники откидывали ступеньки. Прижал Черешню и поднял его на дыбы. Ну так, для пущего эффекта.

Беляк вышел и оторопел.

— Встречайте метра Базаля. Чего застыли!

Я рыкнул. И бросил три мелких золотых монетки в сторону трех дворовых мальчишек, так, что бы монеты упали у их ног на землю.

— Комнату метру! Лучшую! Купальню горячую, вина, еды подать! Живо! А ну не стойте, проводите!

Беляк взглянул на меня, впрочем вполне спокойно, и пошел в дом. Слуги и хозяева склонились чуть ли не до земли, и лебезя рассказывали, какая для них великая честь, принимать такого важного гостя.

Слез с коня и повел его к конюшне лично. Охрана разделилась. Один пошел за метром, второй остался со мной. Косился он на меня, как в первый раз увидел.

— Чего стоишь, коней помоги распрячь. Чем быстрее покончим с лошадьми, тем быстрее сядем за стол.

С лошадьми и повозкой управились за пол свечи. Возница остался на конюшне, дабы ничего не по крали лихие люди. Еда у него была своя, выпивка тоже. А на козлах, вполне можно спать, если под крышей. Воин смотрел на меня все так же молча и удивленно. Подумаешь, герцог коня сеном лично обтирает. Я и в прошлой жизни своего коня кому попало не доверил бы, и в этой не буду.

Из общего зала были слышны звуки колесной лиры и мандолины. Приоткрыл дверь, и вошел. Мой охранник вошел следом. На нас, да что там, на меня смотрели все гости. Оглядел зал. Увидел в углу, нашего охранника, и махнув трактирщика направился к нему. За моей спиной шел второй. Серьезный и угрюмы.

— что изволите?

— известно что. Еды, пива. Не по травишь?

— упаси светлая, господин. Все сделаю.

— и место на ночь, кости бросить организуй.