Серверный зверь (СИ) - "wayerr". Страница 28

— Готовсь, — шепчет Жанна.

Напрягая драконье зрение, я вижу весь терем, золото в подвале, на охране, на слугах. Сосредотачиваюсь, поле зрения сужается до прицела — за занавеской неспешно движется красный контур с пульсирующим сердцем.

Винтовка вздрагивает, заполняя грохотом ночную тишину, следом звенит стекло. Сердце вспыхивает и меркнет, а тускнеющий контур падает на пол.

— Есть, — комментирует Жанна. Она довольно ухмыляется, поблёскивая глазами.

Только я успеваю раскрыть альпуз на частичную маскировку, и спрятать винтовку, как из окна терема звенят остатки стёкол, высовывается растрёпанная женщина в одежде прислуги и на всё село кричит:

— Уби-и-или-и! Кормильца убили, ироды проклятые!

Женщина исчезает — причитания её всё ещё слышны из дома. В окне появляется охранник с винтовкой и прибором ночного видения, оглядывает округу. И не боится, ведь, что подстрелят. По двору разбегаются охранники, прячутся за домиками и сараями — занимают позиции. Неужели думают, что я буду их штурмовать?

Село, погружённое в темноту будто готовится закипеть — люди бегают от дома к дому, шепчутся. Хлопают двери, закрываются ставни. Что-то очень споро назревает.

Мужики с вилами, лопатами, а некоторые с луками и даже арбалетами, осторожно стекаются к забору терема. Эта тёмная масса вспыхивает огнями, те перелетают забор, со звоном лопаются на стенах терема, крышах дворовых построек. С балкона терема мелькает пара выстрелов — в ответ из толпы летит магический шар, а следом и несколько стрел.

Объятый пламенем терем полыхает в ночи, освещает село. Часть охраны, уже загрузили сохранения где-то подальше от этого всего. А толпа злых лиц в красных сполохах ждёт, когда всё обрушится и догорит. Золото их кормильца никуда ведь не денется.

— Уходим? — спрашивает Жанна.

Соглашаюсь. Что будет дальше я уже видел, чуть иначе, но всё то же самое.

Утром мы вылетаем из лагеря чернокопов — внизу карьер чёрного золота, серые отвалы породы, обугленные лес, наполовину сгоревшее село.

Поднимаюсь выше. Сколько хватает взгляда всё то же самое — где были зелёные поля теперь язвы карьеров, морщины дорог, пылящие эксгуматоры. Только шестигранные столбы всё также возвышаются над этим всем.

— Неужели это Добрынин распространил копию карты раздал и тем убил всё, за что выступал? — удивляюсь я.

— Не знаю! — весело перекрикивает ветер Жанна.

— Чему ты радуешься?

— Полёту! Со всем остальным пусть Админ разбирается!

— Наверное, ты права. Что бы мы не делали, итог один.

— И какой вывод? — Теперь Жанна кричит уже серьёзно.

— Продолжать! — кричу я, хотя, меня-то и так слышно.

Даже сквозь чешую чувствуется горячий поцелуй на моей шее. Это ответ.

14. Страна Весны

В следующей локации солнце оказывается ниже, тени длиннее. Подо мной проплывают тёмные хвойные леса. На полянах тает снег, в прогалинах зеленеет молодая трава. Наверняка, если спуститься ниже, то станут различимы весенние цветы, послышится пение птиц, на редких берёзах удастся разглядеть начавшие распускаться листья. Вряд ли они когда-нибудь распустятся, ведь здесь вечная весна.

Летим мы с Жанной высоко — наравне с нами должны быть лишь птицы и облака, но прямо впереди зеленеет листвой крона огромного раскидистого дерева. Исполинский его ствол, кажется, несколько сотен метров в поперечнике, а в складках коры, похоже, можно спрятаться, может там даже есть и пещеры. Возле этого дерева лежит единственный город локации, он же и столица.

Приземляюсь я неподалёку от дерева — редкие люди, бродящие среди корней по ухоженным дорожкам, лишь мельком глядят на меня и вскоре отводят скучающий взор.

Обернувшись человеком, я подхожу ближе. Небо закрыто огромной кроной, а земля повсюду усыпана крупными красными ягодами. Жанна поднимает одну из них, пробует и кривится — очень кисло. Редкие упавшие с дерева листочки напоминают клюквенные, только гораздо больше.

Рядом с дорожкой на глаза нам попадается табличка:

“Просто большое дерево. Ничего не символизирует. Не исцеляет. Не повышает. Жертв и подношений не требует.”

Табличке люди не верят — корни завалены слабо мерцающими золотом подношениями, среди них сидят оборванные попрошайки.

Надоедливый свет золота. Нищие.

— К Админу можно долететь? — спрашиваю я Жанну.

— Там постоянный шторм и мороз. Даже дракони не помогут, — качает головой она.

Вздыхаю:

— Я устал от проклятия дракона. Вот нищие.

На секунду Жанна задумывается, потом подводит меня к попрошайке, который с жалостливой алчностью смотрит на нас, приоткрывает рот с грязно-жёлтыми зубами.

— Сними куртку, рубашку и сохранись, — говорит мне Жанна.

Как только я сохраняюсь и поднимаю глаза на Жанну, она резко выбрасывает руку прямо мне в сердце, пробивает пальцами грудину.

Темнота.

Загружаюсь, не понимая, что это всё значит. Жанна стоит с моим сердцем в окровавленной руке. Хитро! Монетоприёмник я раскрываю обеими руками, и Жанна туда заталкивает моё сердце.

Я начинаю отчётливо слышать свой пульс. Он раздваивается, нарастает, оглушает меня, удары сердец отдаются в голове, словно что-то хочет разорвать череп изнутри. Меня начинает рвать, выворачивать пустой слизью на щебёнку дорожки. С жижей выпадает золотая монета — дракойн. Ещё одна. И ещё.

Пульс утихает, стук второго сердца исчезает вовсе. Жанна протягивает флягу. Умытый и одетый, я беру монеты. Они склизкие, горячие и немного манящие. Жменя снега очищает и остужает их.

Монеты падают в дрожащие ладони нищего. Он торопливо кивает, улыбается ртом, полным золотых по драконьи острых зубов, и прячет монеты за щёку.

— Всё. Ты человек, — говорит Жанна, когда мы отходим.

— У золотых драконов зубы золотые, — удивлённо бормочу я.

— Ты всё верно, заметил. Потому на него дракойн и не действует.

— Это все нищие такие?

— Не знаю. Возможно, дух золотого дракона вселяется в них на время ритуала. А может ещё что. Тут полно всякой необъяснимой фигни.

— Например, почему я съел один дракойн, а срыгнул целых три?

— Ну-у, — задумчиво тянет Жанна, — есть два варианта. Первый, что ты случайно наелся золота. Но ты, скорее всего, будешь отрицать. Второй вариант многим не нравится.

— И всё же.

— Есть теория, что дракойны, это, своего рода, паразитические драконы. Вроде как личинки, или что-то такое. Я не особо разбираюсь. Они никогда не становятся взрослыми, но если находят хозяина, то изменяют его тело и поведение так, чтобы они максимально размножились.

— Так себе вариант, но пойдёт. Выбираю его.

Жанна ухмыляется:

— Кто бы сомневался.

В столице, я узнаю, что нужно для похода на север, закупаю снаряжение, собираю команду. Выясняется, что на севере, за границей этой локации, то ли сохранение перестаёт работать, то ли ещё что, но возвращаются немногие. Магия, техника — там никак не могут помочь, даже чат перестаёт работать. Только собственные ноги и тёплая одежда. И никто из вернувшихся не знает сколько идти — одни шли день, иные месяц, но все либо вернулись сразу, либо увидев начало Танца Серверных Огней, никто из вернувшихся не видел окончания танца.

Выяснив всё это, я снимаю квартиру. Слишком там опасно, Жанне придётся остаться и ждать меня.

— Если я не вернусь в течении месяца, то уходи.

Грустно улыбаясь, Жанна отвечает:

— Не всё так просто, Игорь. Главное, ты не забудь вернуться, даже если окажешься в реальности.

Про реальность я совсем забыл. Помнил, что надо дойти, разобраться с Админом. А вот зачем и для чего. Да и хочу ли я вернуться? Может я там уже издох и воняю, может в коме, а может меня там уже нет. Ничего не известно и не понятно. И не важно теперь, сплю я, или это всё на самом деле — правдоподобные ощущения складываются в жизнь. Настоящую ли? Если ощущения похожи на настоящие, а мир — нет? Хотя, я его давно уже считаю настоящим.

Здесь я после гибели возрождаюсь. Но как бы выглядел бессмертный в нашем реальном мире? Какой-то закон мира бы нарушался, пусть малозаметным образом. Например, герой переселялся бы в другое тело. Вроде и чудо, и сложно его осязать. А тут, где каждый может загрузить сохранение, если успеет, просто другой язык, иная терминология чуда.