Любовь оборотня (СИ) - Кащей Мирослава. Страница 7

— Костик, я перезвоню, — сказала девушка и окинула меня пристальным взглядом. Нахмурилась и кивнула: — Жди здесь.

Через три минуты я расслышала ее щебет в смотровой. Вскоре счастливая клиентка покинула клинику, Аннушка вернулась ко мне.

— Рассказывай, — велела она. Я прикусила губу, щеки покраснели. Что рассказывать-то? Как я с ума схожу от навеянного сновидением красавчика? Да ну… — Гелька, я тебя пять лет знаю, сейчас ты сама не своя. Колись, что случилось? Опять этот клоун тебя достает.

Судорожно мотнула головой и снова умолкла.

— Геля, ты меня пугаешь…

— Бродяга.

— Что с твоим псом не так?

— Он странный… А ещё сны… После того, как я его к себе привела, мне начали сниться сны…

— Та-а-ак, — протянула подруга. Вытащила из шкафчика початую бутылку, разлила в рюмки. — Давай глотай без закуси!

Послушалась, выпила, Аннушка вторую наливает и наравне со мной пьет. Щеки ее окрасились румянцем, глаза засияли пухе прежнего, а меня слегка повело.

— Ну что готова к разговору?

— Ага… — кивнула я и вывалила все, что накопилось в душе.

Аннушка слушала, не перебивала, а потом налила по третьей.

— Мужика тебе надо! — сказала она, подняла рюмку, провозгласила тост: — За любовь до дна.

Выпила, рукавом халата занюхала, в голове так легко стало, все тревоги улеглись, сейчас бы сюда ещё того красавчика из сна, вообще чудесно было бы.

— Я вызову тебе такси! — изрекла Аннушка, жестом оборвала возражения, вытащила телефон. — Завтра, чтобы и духу твоего на работе не было. А как только закончится все это безобразие с мошенниками, я помогу выбрать путевку в края, где много горячих красавчиков. Все! Снимай халат.

Приехала домой, упала на кровать и поняла, что не представляю, чем себя занять. Голова чуточку кружится, хрен поймешь недопила или перебрала.

Бродяга и тот жалостливо на меня поглядывает.

— Чего уставился? Устала я, полежу чуточку, может полегчает.

Зверь фыркнул и побрел в зал, скрипнул диван. Вот же зараза лохматая, с кровати я его согнала, так это чудище диван облюбовало, дорогой, кожаный. Надо пойти согнать, а постелька такая удобная. Ладно позже. Обнимаю руками подушку, ещё пять минут и пойду задам чертей лохматому.

Открываю глаза, а вокруг темно. Как так? Растерла лицо руками, осмотрелась и поняла, что сплю у себя дома. Странный звук раздался из прихожей, прислушалась. Будто с дверью кто-то копошится.

Поднимаюсь усаживаюсь на кровати. Даже головой тряхнула, может показалось. Звук повторился. Встаю на цыпочки и крадусь на кухню, Бродяга перед входной дверью сидит глазами ее сверлит. Услышал меня и шерсть дыбом встала.

Заскрежетал замок, но не поддался, а меня обдало ледяной волной. Бросилась на кухню, схватилась за нож. Не то! Вытащила из духовки самую увесистую сковородку.

— Ну, все, пускай только сунутся!

Хотела идти встречать незваных гостей, но Бродяга заступил дорогу.

— Кыш! Уйди! — ага проще скалу подвинуть, чем одного отдельно взятого песика. — Кому говорю! Кыш!

И тут песик увеличился в размерах, хотя куда уж больше то.

— Мамочка… — ноги подкосились, я плюхнулась на попу, обнимая увесистое оружие.

Щелкнул замок, отворилась дверь с тихим скрипом. Лохматое чудовище бросилось наперерез чужакам. Слышу звуки борьбы, удары.

— Бродяга! — медленно поднимаюсь на колени, встаю и бегу в прихожую. Нащупала выключатель, щелкнула и на все горло заорала:

— Всем стоять не то убью! Э-э-э…

Посреди моей прихожей стоял Бог войны. Голый, вот прямо совсем, даже фигового листика не наблюдалось. Подле его ног валялось два бессознательных тела, в которых, с некоторым трудом, узнала давешних мордоворотов. Клоун в лазурном костюмчике сучил ногами и тщетно пытался разжать стальные пальцы на своем горле. Бог войны тряхнул его как щенка, чтоб не трепыхался и на меня глянул, прекрасными глазами цвета янтаря.

Грозное оружие выпало из рук, прям на пальцы, с языка сорвалось непечатное словцо.

Клоун решил, что с него достаточно впечатлений и обмяк. Новоявленный эксгибиционист разжал пальцы, и мужик свалился на пол, как мешок картошки.

Стою поедаю взглядом красавчика. Было бы мне лет двадцать, я быть может и смутилась бы, но в свои извечные двадцать девять с хвостиком, я бессовестно наслаждалась статным незнакомцем. Высокий, кожа светлая, грудь накачанная, отличный пресс и ниже все очень даже ого-го-го… А какие у него руки, Господи, какие плечи.

Мысленно влепила себе затрещину и наконец-то подняла глаза на лицо. Красивое лицо, мужественное, а глаза лукавые, как у черта. Стоит улыбается, если ещё и мышцами начнет играть, ей богу врежу меж глаз сковородкой.

Вот тут в мою осоловевшую головушку закрался первый разумный вопрос, а откуда этот красавчик взялся? Мозги свернулись в кукиш и продолжили созерцать прекрасное, не желая терзаться всякими глупостями.

— Привет, — произнес мужчина, а у меня по телу мурашки пробежали. Я мигом узнала этот голос, он принадлежал таинственному соблазнителю из моих снов. Меня бросило в жар, потом в холод, нагнулась схватила сковородку, зачем не знаю, но с нею как-то спокойнее. — Я — Даромир.

— Евангелина.

Мужчина улыбнулся и оружие снова выпало у меня из рук. Он сделал шаг в мою сторону и в этот миг на полу зашевелился один из мордоворотов. Даромир, пнул мерзавца ногой, чтобы не портил торжественный момент и протянул раскрытую ладонь.

— Иди ко мне, — позвал красавчик, — смелее.

Стою и туплю. Одна часть души кричит, не тормози дура — вдруг он сейчас передумает. А вторая требует образумиться и не делать поспешных решений.

— Кто ты?

Мужчина улыбнулся, рыжевато черная прядь волос упала на лицо.

— Лин, ты уже знаешь ответ.

— Бродяга?

Красавчик шагнул ещё ближе и провел пальцами по щеке. Ощущения показались такими знакомыми, что я подалась навстречу и оказалась в плену его губ.

— Моя, — выдохнул он, крепко прижимая к себе.

И вот тут в меня как будто бес вселился, толкнула мужчину в бок и отпихнула подальше.

— Твоя! Ты что себе удумал! Кто или что ты такое? Почему раньше не показался! Я чуть с ума не сошла. Зачем ты мне сны навеял! — кричала я и с каждым словом ударяла кулачками ему в грудь.

— Ну-ну, тише! — Даромир легко поймал мои руки, а затем сгреб в объятья меня всю целиком. Хотелось бушевать, но я не могла даже пошевелиться. — Я — оборотень, меня серьезно ранили в межклановой стычке, я не мог обратиться, — пояснил мужчина и мимолетно сорвал ещё один поцелуй с моих губ. — Ты спасла мне жизнь, — сказал он, глядя в глаза, — ты не представляешь, как я благодарен, ведь любая другая на твоем месте бросила бы меня посреди дороги.

— Но почему ты даже не намекнул? Ни разу. Черт да я перед тобой голышом расхаживала, — щеки все же покраснели.

— Лин, я хотел, но не знал — как. Опасался, что ты испугаешься и больше не захочешь меня видеть.

— Потому ты придумал эти дурацкие сны?

— Такие уж дурацкие? — заулыбался Дар, а на дне бесстыжих, янтарных глаз вспыхнул огонек желания.

— Я серьезно — зачем?

— Лин, я же не железный, а тут ты, такая красивая… Потом тебе приснился кошмар, я захотел тебя оградить от этого, потому затянул в свой сон. А когда я увидел тебя, такую беззащитную и бессовестно соблазнительную, то не смог удержаться. Хотел разжечь в тебе интерес, а потом сам увлекся, — он смотрел на мои губы, но тут лицо его сделалось жестким он вновь поймал мой взгляд и сказал: — Евангелина, ты моя! Понимаешь? Навсегда, моя.

— Но я…

Мужчина просто заткнул мне рот поцелуем и тогда я осознала, да — его. Потому что с ним хорошо, на него можно положиться, а если надо, то можно легко спрятаться за его широкой спиной. Руки скользнули на плечи, поднялись чуть выше и я зарылась пальцами в его жесткие волосы, вот после этого ощутила себя самым счастливым человеком на свете.

— А с этими что будем делать? — кивнула в сторону бессознательных балбесов.