Лили (Том 1) - Гэфни Патриция. Страница 15

– И вам добрый вечер, – через плечо бросила Лауди с глуповатым кокетливым смешком.

– Какая нечаянная радость – встретить в таком месте двух прекрасных дам! Вот мы с братом и подумали: может, вы не откажетесь прогуляться с нами вокруг озера? Мы могли бы даже.., окунуться вместе еще разок, если вы не против. Ну, что скажете? Вас устраивает такое предложение?

Лауди ответила “да”. У Лили язык отнялся от изумления и ужаса. Но Лауди сказала “да”, Лили не ослышалась. Теперь она закивала и вновь разразилась глупейшим хихиканьем. У Лили руки чесались схватить ее за плечи и встряхнуть так, чтобы застучали все ее щербатые зубы.

– Вот и отлично, – подытожил Клей, рассмеявшись вместе с нею. – А что насчет вас? – спросил он прямо на ухо Лили.

– Нет! Прощу вас, уходите.

Она вздрогнула всем телом, когда Дэвон Дарквелл проговорил тихим и властным голосом, раздавшимся скорее у нее в душе, а не в ушах:

– Да, я думаю, так будет лучше. Младший брат взглянул на него в недоумении, и Дэвон пояснил:

– Оставь нас, Клей. Ступай со своей подружкой, желаю вам приятной прогулки.

Эти слова наконец-то заставили Клея замолчать: он был поражен, но еще больше разочарован. Лауди безо всякого стыда повернулась к нему лицом, он машинально, даже не взглянув, взял ее за руку.

– Не знаю, что на тебя нашло, Дэв, – удрученно бросил он через плечо, уводя прочь свою голую, весело хихикающую спутницу, – раньше ты никогда не пользовался преимуществами старшинства в ущерб мне.

Он ушел, и Лили осталась наедине с виконтом Сэндауном.

Дэвон усилием воли отбросил вопрос о том, какого черта ему вообще здесь нужно, решив поразмыслить об этом на досуге; стоило ему задуматься хоть на минуту прямо сейчас, и он бежал бы прочь от этой девушки, даже не оглянувшись. Но ему не хотелось уходить. Не хотелось отворачиваться.

Чего ему действительно хотелось, так это дотронуться до нее. Платье, что было на ней в тот день, когда она вошла к нему в комнату, даже в отдаленной степени не намекало на прелести, таившиеся под выцветшим синим ситцем. Словно со стороны Дэвон увидел свою собственную руку, поднявшуюся и застывшую в воздухе где-то в дюйме от ее плеча. Тень от его руки косо упала на ее белую спину, по которой темным потоком струились, скрывая лопатки, густые влажные волосы. Лунный свет серебрил ее кожу, отчего она казалась особенно нежной. Он заметил, как побелели костяшки пальцев, вцепившихся в плечи, и ему на мгновение пришло в голову, что она, наверное, испугана. Ему хотелось еще раз услыхать ее голос.

– Ты не хочешь повернуться? – спросил он тихо. Она отрицательно покачала головой.

– Нет? – переспросил он.

– Нет.

– Но ведь придется! Ты что, никогда не слыхала о droit du seigneur [9]? – В голосе Дэвона послышались обычно столь несвойственные ему и поразившие даже его самого игривые нотки.

Лили сгоряча брякнула первое, что пришло в голову:

– Это норманнский обычай, а не корнуэльский, да и то его отменили еще шестьсот лет назад. Дэвон отдернул повисшую в воздухе руку.

– А ты откуда знаешь? – Он был явно огорошен. Лили прикусила язык.

– Прошу вас, пожалуйста, я не могу разговаривать в таком виде!

– А почему бы и нет? Ты что, стесняешься? Ему казалось, что он видит перед собой ожившую мраморную богиню, высокую и стройную. Его одолевало желание дотронуться кончиками пальцев до каждого из хрупких позвонков, медленно продвигаясь сверху вниз к тонкой талии и упругому, округлому, задорно вздернутому заду.

– Ты так красива, что тебе нечего стесняться. Давай встретимся сегодня, только позже. Приходи в мою комнату, – добавил он порывисто и тотчас же пожалел о своих словах.

Лили была на грани истерики.

– Нет, я не могу, не могу. Вы меня не за ту приняли, милорд, я не такая.., как Лауди.

– Ты имеешь в виду свою подружку? Она кивнула.

– Это верно, – согласился Дэвон. – Ты совсем не такая, как Лауди.

Все его сожаления улетучились, колебания исчезли, ничто больше его не удерживало от желания прикоснуться к ней: в конце концов, она была всего лишь служанкой! Но когда он откинул в сторону ее мокрые волосы и провел пальцами по хрупкой камышинке позвоночника, она тихонько ахнула и уронила голову на грудь; он чувствовал, как ее бьет дрожь, проходя волнами по спине к стройным белым бедрам.

– Вы должны меня отпустить, – принялась умолять Лили.

– Я тебя не держу.

– Прошу вас. Вы не понимаете.

Он понял только одно: к ней требуется более деликатный подход. С огромной неохотой Дэвон опустил руку. При этом его пальцы случайно коснулись ее бедра, отчего она вновь задрожала и напряглась всем телом.

– Тогда давай встретимся завтра, – предложил он шепотом. – После обеда. Пойдем на прогулку.

И опять она сказала первое, что пришло в голову:

– Завтра после обеда мне надо мыть пол в буфетной.

Дэвон усмехнулся.

– Хвалю тебя за усердие. Но я полагаю, ты могла бы немного отложить это увлекательное занятие, не так ли? В четыре у ворот в парк.

Лили глубоко вздохнула.

– На прогулку?

– На прогулку, – кивнул он с важностью.

– Если я приду, вы сейчас оставите меня одну?

– Уж ты не торговаться ли со мной вздумала? Она не ответила, и он со вздохом уступил:

– Ладно, я уйду.

– Хорошо. Я.., я завтра приду.

– Рад слышать.

Неужели она думает, что он смирился бы с отказом?

Повисла длинная пауза.

– Итак? – решительно спросила наконец Лили, не в силах больше выдержать затянувшегося молчания.

– Ах да, я забыл. Уговор дороже денег. – Дэвон отступил на шаг, в последний раз охватил ее взглядом, и, чувствуя себя святым Антонием, устоявшим перед искушением, пошел прочь.

Глава 6

…В четыре часа следующего дня Лили стояла на коленях в пышном, не меньше дюйма толщиной слое мыльной пены и терла щеткой из свиной щетины плитки пола в буфетной. Дэвон обнаружил ее там в двадцать минут пятого. Он пребывал в крайнем раздражении: при ярком свете дня ему представлялось непостижимым то безумие, которое нашло на него прошлой ночью, а главное, он не понимал, как можно было уже сегодня принять вчерашнее помешательство всерьез. Но он действительно отправился на свидание с этой поломойкой, ждал ее в условленном месте, как какой-нибудь сельский дурачок, пришедший женихаться со своей любезной, а она еще имела наглость не явиться! Клей был прав, с досадой подумал Дэвон: ему бы следовало чаще появляться на людях. В следующий раз, когда его брат отправится в бордель в Труро, он составит ему компанию. Может быть, это излечит его от склонности выставлять себя на посмешище в своем собственном доме.

Усердно надраивая пол, Лили заметила его длинную черную тень, упавшую на нее. Она выпрямилась, по-прежнему стоя на коленях, щетка выпала из ее скользких от мыла пальцев. Откинувшись назад, девушка в испуге принялась расправлять подоткнутые юбки. Нижняя юбка промокла насквозь, но подол платья, который надо было непременно уберечь от соприкосновения с мыльной водой, был подвязан шнурками. Она чувствовала себя растрепанной и неряшливой, настоящим чучелом.

– Я не смогла прийти, – заторопилась Лили прежде, чем он успел раскрыть рот. – Миссис Хау говорит, что я должна закончить тут, а потом помочь старшей горничной прибрать наверху и почистить бронзу. Извините. Я хотела прийти, но.., не смогла.

– Встань.

Она заглянула ему в лицо. Обычно суровое и замкнутое, сейчас оно выглядело не на шутку рассерженным. Этого Лили не ожидала. Торопливо поднявшись на ноги, она вытерла руки о холщовый фартук.

– По-моему, ты стала жертвой заблуждения. Ты работаешь не на миссис Хау, а на меня. И если хочешь сохранить место, тебе придется выполнять мои указания, а не ее – если, конечно, они вступят в противоречие с моими. Это ясно?

Лили вздернула подбородок и расправила плечи.

– Да, милорд, это совершенно ясно. Увидев, как она пытается сдержать раздражение, Дэвон почувствовал, что его собственный гнев утихает.