Темное сердце магии (ЛП) - Эстеп Дженнифер. Страница 30

Мой отец.

Моё сердце сжалось, когда я увидела могильную плиту, и в груди забурлили всевозможные эмоции. Я в первый раз пришла туда, где был похоронен отец. В первый раз у меня было реальное доказательство того, что он действительно существовал, если не считать нескольких старых фотографий, которые показывала мама.

Я никогда не знала своего отца, но мама рассказала мне о нём всё. Люк Сильвер был стражем семьи Драконисов, прежде чем Виктор убил его. Виктору не понравились, что у Люка были отношения с моей мамой, особенно когда он узнал, что Люк сделал ей предложение. Виктор интерпретировал это как неверность семье Драконисов, поэтому отправил отца разобраться с медной плющилкой, проникшей в одно из семейных предприятий.

На самом деле, это было обычное задание, но Виктор не сказал отцу, что там находилось целое гнездо медных плющилок, поэтому монстры застали Люка врасплох, одержали верх и убили. Вскоре после его смерти мама покинула Клоудбёрст Фоллс. Мой отец так и не узнал, что мама была беременна мной.

Я не переставала поворачивать на пальце кольцо со звездообразным сапфиром — это было обручальное кольцо моей мамы. А сердце в груди судорожно сжималось, как будто вокруг него обвилась медная плющилка, выдавливающая из меня жизнь.

Однажды я сказала Феликсу, что отношения между семьями, подобные отношениям Ремео и Джульетты, обречены на провал; если уж Виктор так легко смог придать своего стража, своего помощника, своего предполагаемого друга, то без колебаний утроит подобный несчастный случай для Феликса.

Все эти глупые, бессмысленные семейные интриги и политика были ещё одной причиной, почему я как можно скорее хотела покинуть Клоудбёрст Фоллс, как только позабочусь о том, чтобы Феликс, Девон и другие Синклеры были в безопасности.

Эта часть кладбища была не так хорошо ухожена, как остальная, и везде вдоль забора росли полевые цветы. Я сорвала ещё одну голубую незабудку и положила на надгробную плиту моего отца. Я открыла рот, но поскольку не знала, что сказать, сжала губы и ещё раз повернула сапфировое кольцо на пальце.

Затем вздохнула и потёрла разболевшуюся голову. Сказать было нечего. Люк любил мою маму и был убит, потому что Виктор не одобрил их отношения. Ещё одна история любви с трагическим, горьким концом.

На этом кладбище не было ничего, кроме призраков, боли и сожалений. И иногда я чувствовала тоже самое по отношению к Клоудбёрст Фоллсу в целом: касательно Главной Аллеи, площадей, даже потрясающего вида с горы. Всё это напоминало мне о маме и обо всём, что я потеряла.

И всё это заставляло болеть моё сердце от глубокой, кровоточащей раны, которая никогда не заживёт.

Поэтому я снова вздохнула и отвернулась, готовая оставить позади кладбище и все болезненные воспоминания, и вернуться на ночь в особняк Сиклеров. Я подняла голову, и у меня перехватило дыхание.

У ворот кладбища стояла женщина.

Глава 14

Я была так удивлена обнаружить здесь кого-то после наступления темноты, что мой мозг на мгновение прекратил свою работу, и я даже не подумала о чём-то таком толковом, как перепрыгнуть через забор и убежать. Всё, что я могла, это смотреть на женщину с открытым ртом.

Длинные, золотистые волосы, тёмно-синие глаза, бледная кожа, мерцающая в лунном свете. Она была одной из самых красивых женщин, которых я когда-либо видела, словно ожившая, сказочная принцесса. Но что-то в ней казалось странно… знакомым. Как будто я видела её уже где-то раньше, хотя не могла вспомнить, где.

Но какой бы красивой она ни была, в то же время её внешность казалась немного странной. Её стройное тело покрывала длинная струящаяся одежда, больше похожая на ночную сорочку, чем на настоящее платье. А её ноги были босыми, несмотря на палки, камни и листья, покрывающие землю кладбища. Одна прядь её золотистых волос была заплетена и завязана сапфирово-синий лентой. Она спадала вниз с правой стороны её лица. А с руки свисала плетёная корзина с кроваво-красными розами.

Женщина смотрела на меня, и было очевидно, что она видит меня, несмотря на туман и темноту. Это означало, что у неё была какая-то зрительная магия. Я ожидала, что она откроет рот и позовёт охранников, но к моему удивлению её губы изогнула нежная улыбка. Благодаря этому теплому выражению лица она стала ещё красивее, словно небесный дух, резвящийся на кладбище под луной.

— Серена!

Она отбросила свою корзину и бросилась ко мне.

— Ты, наконец-то, вернулась!

Даже если бы она начала кувыркаться и делать колёса, я не была бы более шокированной. Серена? Она считала меня моей мамой? Почему? Почему она так думала? Конечно, у меня были те же чёрные волосы и голубые глаза, и на мне был даже одет её плащ из паучьего шёлка. Но всё же было очевидно, что я не она.

Но женщина, похоже, этого не понимала. Она остановилась прямо передо мной протянула руки и крепко меня обняла.

— О, Серена, — сказала она срывающимся от волнения голосом. — Прошло так много времени. Так невероятно много времени.

Я просто стояла там, разинув рот. Мои руки свисали по бокам, и я задавалась вопросом, кто эта женщина и почему считает меня моей мёртвой мамой. Через несколько секунд женщина отпустила меня, она всё ещё улыбалась.

— О, Серена, — прощебетала она, чуть ли не нараспев. — Мне так много нужно тебе рассказать. О Деи и Лайле и обо всём, что происходит между семьями.

Меня снова охватил шок. Она знала моё имя? Но если она знала, что я дочь Серены, почему тогда думала, что я моя мама?

Я посмотрела ей в глаза и поняла, что они были неестественно яркими, как будто вместо глаз кто-то вставил два сверкающих камня. Но самым странным было то, что моё зрение души не сработало автоматически, как это обычно происходило, когда я смотрела кому-то в глаза.

Я ждала… и ждала… и ждала… но не почувствовала никаких эмоций, хотя таинственная женщина явно была рада меня видеть. Не было ни тёплого счастья, ни глубокого убеждения, ничего. Вместо этого мой разум заполнило странное, парящее ощущение, как будто в моей голове был лёгкий воздушный туман, окружающий нас; как будто мой разум каким-то образом отделился от тела…

Я моргнула, и чувство исчезло, хотя глаза женщины оставались такими же яркими, как и прежде. Я попыталась отойти от неё, но она схватила меня за руки с такой силой, что я поняла, у неё есть также талант силы.

— Мы должны предостеречь девушек от волка, — тихо и настойчиво сказала женщина. — Волк хочет поглотить их обоих, сожрать, пока не останется ничего, кроме костей и кликов… Никакой крови, только кости и клинки… кости и клинки… кости и клинки…

Она вздрогнула и отпустила мои руки. Обхватив своё тело, она крепко обняла себя, как будто случилось что-то ужасное.

— Вы в порядке? — спросила я. Я понятия не имела, что происходит и почему.

Женщина посмотрела на меня, её лицо было безрадостным и обеспокоенным. А в следующий момент она моргнула, и её губы растянулись в очередной лучезарной улыбке.

— Теперь, когда ты здесь, я чувствую себя отлично, Серена.

А потом она повернулась, взяла свою корзину с розами и протанцевала мимо меня. Серьёзно, она протанцевала, как будто у неё не было никаких забот и тревог. Женщина направилась прямо к надгробию моего отца, затем опустилась на колени, вытащила красные розы из своей корзины и начала раскладывать их на его могиле, всё время напевая тихую мелодию.

А я могла лишь стоять с отвисшей челюстью и выпучив глаза. Я чувствовала себя так же, как Алиса в Стране чудес, когда она упала в кроличью нору. Чем дальше, тем всё более странным это становилось.

— Я уже сегодня на турнире подозревала, что это ты, — сказала женщина. — Но, конечно, я сидела высоко в ложе, поэтому не была точно уверена.

Значит она была той женщиной, которая сидела в ложе Драконисов — блондинка в белой шляпе. Но я всё ещё не знала, кем она приходится семье, но, на самом деле, это не имело значения. Важно было покинуть это место до того, как меня заметит кто-нибудь ещё…