Увлеки меня в сумерки (ЛП) - Брэдли Шелли. Страница 67

— Я хочу тебя, — прошептала она. — Только тебя.

— Ты чертовски искушаешь меня… — застонал Саймон, расстегнув свои джинсы, стянул их на бедра и вошел в нее.

Фелиция приветствовала его вздохом, когда он наполнил ее — такой крупный, пульсирующий, такой жаждущий. Она ничего не видела, но чувствовала каждую эмоцию, обнаженную между ними, резко, ярко.

Горячая потребность сворачивалась, наматываясь, накатывая, как волны бурного моря. Настойчивость его прикосновений проникла глубоко в ее сердце.

Он вышел, и Фелиция захлебнулась хныканьем, пока он не схватил ее за запястья и не завел их над головой, соединяя их рты вместе, а затем начал вбиваться в нее настойчивыми ударами.

Фелиция чуть не взорвалась от столь возвышенного удовольствия, что не только пробудило ее тело, но и глубоко вонзилось в нее, навсегда закрепив Герцога в ее сердце. Она ухватилась крепче, чувствуя, как мышцы его мощных плеч напрягаются и перекатываются, когда он глубоко погружается в нее. Она знала, что означает более быстрый темп и резкие мужские стоны.

— Еще, — ахнула она. — Ты нужен мне. Боже… да!

Ее выкрики, казалось, высвободили что-то внутри него. Его пальцы сжались на ее запястьях, вторя напористости его жестких ударов. С каждым толчком он овладевал ею все больше. Его запах наполнил ее, смешиваясь с пьянящим звуком его тяжелых вздохов и ее стонов. Удовольствие вышло из-под контроля. Фелиция запрокинула голову и прохныкала его имя:

— Саймон… Саймон!

— Да. Это я, внутри тебя. Никто другой.

— Больше никого нет, — поклялась она.

Давление нарастало, и ее плоть дрожала, когда она сжималась вокруг него. Ее дыхание убыстрилось, вышло из-под контроля. Сердце застучало, как никогда. Еще более увлекательным было то, что она знала, что он сосредоточен, как будто все чувства и поры были настроены на нее.

Любовь переполняла ее грудь, угрожая задушить. Отчаяние охватило ее. Если бы она открылась ему, остался бы он с ней, даже после того, как опасность минует, даже если его собственный брат ненавидел его за это? Неужели он все еще хочет ее?

Он продолжал бормотать "да". Фелиция прижалась к Саймону, крепко держась за него, так сильно желая верить.

Ее тело вышло из-под контроля. Возбуждение теперь разгорелось еще сильнее, струясь в животе, по ногам. Каждый вздох было трудно сделать.

— Да! — закричала она у его груди. — Никогда не останавливайся.

Каждая мышца в теле Саймона напряглась — спина, бицепсы, плечи. Боже, как она хотела увидеть его лицо. Но мысли покинули ее, и мир взорвался. Она закричала, когда экстаз пронесся внутри, заполняя до краев любовью. Он последовал за ней через край с резким криком удовлетворения, а затем обнимал всю ночь.

Группа проснулась, но без света было невозможно понять, действительно ли наступило утро. Никто не казался посвежевшим. После бурного, волнующего занятия любовью с Фелицией, Герцог крепко спал и проснулся с надеждой. Что-то изменилось между ними прошлой ночью. Он чувствовал ее так, как никогда не чувствовал. Сможет ли он попасть под ее барьеры и использовать свою магию? Она не сказала ему, что любит его, но, черт возьми, он мог поклясться, что чувствовал ее касания.

Он исподтишка попытался использовать магию, чтобы извлечь простую искру света из палочки. Сначала он почувствовал, как собирается магия, возрастает, затем, собственно, движется. Еще секунда, и у него все получится… но потом он врезался в толстые стены ее барьеров.

Она ахнула. Герцог знал, что она должна была почувствовать его попытку. Его энтузиазм превратился в пыль.

— Саймон…

— Не сейчас.

Он был так чертовски разочарован и не мог нести ответственность за то, что сказал.

Он обманывал себя? Действительно ли она позволит себе любить его?

Остальные присоединились к ним. Вместе они прошли несколько минут, прежде чем заметили буквально свет в конце туннеля. Это был не солнечный свет или искусственный свет, а открытый огонь. Звуки воды и запах плесени повисли во внезапно повлажневшем воздухе. Ливень обрушился на пещеру, находящуюся впереди, исходя из сероватого камня сверху и впадая в бурлящую реку.

— Больше магии? — спросила Фелиция.

— Да. По мере приближения дождь должен прекратиться, но что-то в этом выглядит слишком просто. Будьте внимательны к уловкам, — посоветовал Брэм.

Они появились в свете костра, освещающего комнату настенными факелами в каждом ее углу. Дождь прекратился, когда она приблизилась.

— Эта задача требует храбрости.

Фелиция нахмурилась.

— Чтобы преодолеть ливень и реку?

— Видишь этот мостик? — указал Айс. — Он существует не просто так.

— Совершенно верно.

Брэм подошел ближе ко рву.

— У меня есть предчувствие. У кого-нибудь есть пластик, который не нужен?

Фелиция задумалась, затем вытащила зажим для волос из кармана. Брэм взял тот, опустился на колени и окунул кончик в воду. К ужасу Герцога, весь конец маленького украшения для волос внезапно исчез, неровные края дымились от горящего химического разрушения.

— Кислота?

Брэм кивнул.

— Дождь и вся жидкость в реке. Все смертельно.

— Что теперь? — с широко раскрытыми глазами спросила Фелиция. — Раз уж я здесь, можем мы просто пройти по мосту?

— Я подозреваю, что он декоративный.

— Так вот почему Мерлин сказал, что любой, кто выполняет это задание, должен быть храбрым.

Брэм закатил глаза.

— Наверное, это синоним слова "глупый" моего дедушки. Это задание с подвохом. Я пойду первым. У меня больше шансов предугадать планы Мерлина.

Фелиция нахмурилась.

— Не должна ли я быть рядом? Если я творю волшебство… рассеиваю или что-то еще, разве я не буду полезна?

— Ты достаточно близко.

Брэм направился к мосту. Несмотря на его заверения, Фелиция последовала за ним, а Герцог застыл неподалеку, решив сделать все, что в его силах, чтобы сохранить ее в безопасности.

Мост дрожал, скрипел, содрогался. Тем не менее, Брэм поставил одну ногу на искривленную древесную перекладину. Мост покачнулся, но выдержал. Затем он поставил другую. Мост яростно гремел, выглядя хрупким. Брэм перебежал через реку и приземлился с прыжком на другой берег.

— Теперь ты, — крикнул он Фелиции.

Она повернулась, чтобы посмотреть на Герцога, и он прочел потребность в ее глазах, такую же, какую он чувствовал в ее прикосновении прошлой ночью. Она не могла сказать ему ни слова, но, черт возьми, эти голубые глаза заставляли его чувствовать себя единственным мужчиной в ее жизни. Он молился, чтобы это не было его желанием убедить себя, что у него есть будущее с этой женщиной.

Если бы они смогли выбраться из этой проклятой пещеры живыми.

— Пойдем со мной.

Она протянула руку.

— Мы должны преодолеть это вместе.

— Будь осторожен, — попросил Айс. — Это чертовски шаткий мост.

Да, но если он собирался умереть, то предпочел бы сделать это с Фелицией. С этой мыслью он вложил свою руку в ее.

Она наступила на него первой. Поразительно, но мост не сдвинулся ни на дюйм. Для них это была спокойная прогулка в парке, и они перешли на другую сторону без инцидентов.

Трио оглянулось на Айса.

Именно тогда больше таинственных стонов эхом разнеслось по пещере. Женский крик. Затем мужской голос:

— Нет. Боже. Нет!

Герцог замер. Он знал, чей это голос.

— Мейсон! — ахнула Фелиция и побежала с моста на другую сторону пещеры.

Герцог кинулся за ней сломя голову. Он хотел, чтобы голос был уловкой ума, но если да, то как он и Фелиция слышали его одновременно? Матиас мог подкрасться к ним сзади? Прошел мимо них и направился ближе к могиле, пока они спали? Диапазон, в котором Фелиция подавляла магию, был, безусловно, достаточно широк для любой из этих возможностей.

Каким бы ни было объяснение, он должен остановить ее, прежде чем она столкнется с опасностью. Все, что он знал, это то, что Матиас использовал Мейсона, чтобы заманить их куда-то, чтобы устроить ловушку.