Не по плану (ЛП) - Фантом Стило. Страница 37

— Интересно, чего лишаешь себя ты, когда сваливаешь и шлёшь мне дерьмовые письма, — бросила она ему в ответ.

— Отличный аргумент. Я идиот.

Уставившись в потолок, Лили медленно восстанавливала дыхание. Его письмо. Каждое его слово глубоко врезалось ей в мозг, и все же они снова вернулись к тому, с чего начали.

Нет, это не так. Алмазы рассыпались по полу, он их не взял. Даже на них не взглянул. Марк сказал, что с ней чувствует себя как дома. Уверил ее, что сожалеет. Объяснил это тем, что она была для него слишком хороша.

«Это ложь? Или все остальное было ложью? Запомни — никогда больше не влюбляйся в наемников. Им нельзя доверять».

— Скажи мне одну вещь, — ее голос казался хриплым, и в тишине комнаты прозвучал неожиданно громко.

— Все, что угодно, — ответил Марк и принялся нежно покусывать ей шею.

— Ты написал это дурацкое письмо в Касабланке, — напомнила ему Лили, и он замер. — Так почему ты еще тогда мне его не отдал? Почему ты еще тогда ничего мне не сказал?

— Потому что..., — его голос стих, и Марк какое-то время молчал.

— Ты боялся, что я тебе не поверю? — предположила она.

Марк покачал головой.

— Нет. Я боялся, что ты меня отговоришь, — объяснил он, и Лили затаила дыхание. — Ты была мне так нужна… Ты и то, что между нами было. Я не хотел, чтобы это заканчивалось. Но узнав об объявленной за твою голову награде, я понял, что дальше это продолжаться не может. Я знал, что должен о тебе позаботиться, а это означало, что мне необходимо с тобой расстаться. Когда дело касается тебя, я становлюсь безвольным, и, если бы я сказал тебе всё в лицо, ты бы стала за нас бороться. И ты бы победила. Это было бы неправильно. А я хотел... я должен был поступить правильно. Лили, я плохой человек. И делал жуткие вещи. Но ты, ты — лучшее, что у меня было, и я должен был поступить правильно.

Что ж. Кто бы мог подумать, что «прославленный» наемный убийца Марсель Де Сант умеет говорить такие красивые слова? Лили обняла его за плечи и обхватила ногами за пояс.

— Я поняла, Марк. Наконец-то, я всё поняла. И ты прав, я бы за нас боролась и победила бы, и мы могли бы сделать все это вместе. Это, конечно, трогательно, но ты все равно облажался, — сказала она ему.

Марк снова усмехнулся.

— И так всю жизнь, дорогуша.

Откуда-то подул ветерок, и Лили вздрогнула, ее блестящая от пота кожа покрылась мурашками. Они оба по-прежнему были голыми и мокрыми, Марк все так же лежал на ней. Лили подняла голову и, посмотрев ему через плечо, окинула взглядом его тело. Залюбовалась его мускулистой спиной и сильными ногами. Она застонала и снова уронила голову на матрас.

— Боже, Кингсли меня убьет, — простонала она.

— Ты слишком много о нем говоришь, — заметил Марк.

— Это ты вспомнил о нем во время секса.

— Лили, заткнись.

— Это был очень опрометчивый поступок. Ты ведь это понимаешь, да? — спросила она.

— Возможно. Но должен сказать, что у нас с тобой… получаются самые лучшие на свете «опрометчивые поступки», — ответил он.

Лили засмеялась, но тут его рука скользнула к ее груди. Затем упиравшееся ей в бедро колено сдвинулось вперед, и ей вдруг вспомнилось, как они уже однажды совершили «опрометчивый поступок» в темном переулке, на заднем сиденье угнанного внедорожника.

— Ммм, может, у нас есть время еще на один такой «опрометчивый поступок»? — поёрзав под ним, прошептала она.

— Дорогуша, мне нравится ход твоих мыслей.

ДЕНЬ ДВЕСТИ ВОСЕМНАДЦАТЫЙ

Лили медленно просыпалась, не спеша выбираясь из окутавшей ее темноты, но тут какое-то движение у кровати резко выдернуло её из дремоты. Все еще не совсем проснувшись и плохо ориентируясь в темноте, Лили скользнула в сторону. Она тут же полезла под подушку в поисках пистолета, с которым обычно спала.

— Полегче, принцесса. Я думал, сегодня утром ты будешь ко мне менее враждебна.

В голосе Марка слышался смех, и Лили поняла, что он сидит в ногах кровати. В ногах его кровати, вот почему под подушкой не оказалось пистолета. Лили зевнула и села, проведя рукой по растрепанным волосам.

— Который час? — оглядевшись вокруг, спросила она.

Все лампы по-прежнему были выключены, но сквозь шторы пробивался солнечный свет.

— Начало восьмого, — сказал он.

Лили посмотрела на него и с удивлением обнаружила, что Марк полностью одет. Он даже ботинки надел, как, впрочем, и куртку.

«Ой-ой».

— Что происходит? — насторожилась Лили и прижала к груди простынь.

— Прошлая ночь не была опрометчивым поступком, — заявил он.

Лили уставилась на него.

— Ну, раз ты так считаешь.

— Да, считаю. И могу признать, что, скорее всего, писать тебе то письмо... отказаться от тебя, вот что было опрометчивым поступком, — продолжал он.

Лили фыркнула:

— Не то слово.

— Ты потрясающая, — продолжил Марк, и она удивленно замолчала. — Я наблюдал за тобой в Колумбии и даже в доме у Дамиано. Кингсли был прав — он редко ошибается — на тебя стоит посмотреть. Ты даже лучше, чем я мог себе вообразить.

— Он хороший учитель, — тихо сказала Лили.

— Да, это так.

— Ты мог быть частью этого, — добавила она.

Марк пожал плечами.

— Теперь уже поздно. Ты права, я тебе не нужен. Возможно, я никогда не был тебе нужен. В Африке ты прекрасно справилась бы сама, — рассмеялся он, но Лили рассердилась.

— Не говори так, — бросила она.

— Нет, я не говорю, что об этом жалею. Черт, Лили, во время нашего путешествия меня каждую секунду могли убить, но это по-прежнему самое счастливое время в моей жизни. Я бы не задумываясь повторил всё снова, — заверил ее Марк. — Я просто говорю, что теперь понимаю. То, что ты говорила с тех пор, как мы познакомились. Ты сильная. Ты более чем способна о себе позаботиться. Ты ничем не хуже меня, Кингсли и всего того, что встало у тебя на пути. Я тебе не нужен. И не хочу тебе мешать.

Лили не знала, что на это ответить. Это было лучше, чем его извинения за письмо, лучше, чем объяснения, почему он ее бросил. Он признал, что она ему ровня. Это значило для нее больше всего на свете. Ей показалось, словно с ее плеч свалился тяжкий груз.

«Наконец-то. Чтобы это признать, ему потребовалось всего лишь полгода и три континента».

— Это много для меня значит, — прошептала она и откашлялась.

Марк вздохнул и, встав, схватил что-то с тумбочки.

— Вот, это тебе, — сказал он, протянув ей холщовый мешок со всеми алмазами. — Дело было не в них, теперь ты мне веришь?

— Начинаю, — медленно ответила Лили, забирая у него сверток.

— Ты заслужила их, как никто другой. Слушай, Станковский будет в Нью-Йорке. Есть одно крупное событие, ювелирная выставка, которая проходит в месте под названием «Алмазный квартал». Он собирается туда на торжественное открытие своего нового магазина. Там будет довольно людно и шумно, но для тебя это наилучший шанс. Я тут кое-что разузнал, у него есть дом в Нью-Йорке. Какая-то ферма недалеко от Итаки, — объяснил Марк.

— Ферма? Зачем ему ферма? — удивилась Лили.

— Понятия не имею. Он показушник, может просто захотелось иметь кусок Американы. Он там не остановится, у него огромная квартира на верхнем этаже здания, где находится его магазин. Скорее всего, Станковский будет там. Но на всякий случай, я записал тебе оба адреса, — сказал он и кивнул на тумбочку.

Лили оглянулась и увидела там блокнот, первая страница которого была исписана его каракулями.

— Зачем ты их записал?

— Чтобы они у тебя были. Я записал их, а также всю остальную информацию, которая может тебе пригодиться. Больше никаких секретов. Никаких сделок. Теперь ты знаешь то же, что и я. Всё как на ладони, — заверил он ее.

Лили прищурилась.

— Тогда почему у меня такое чувство, что я чего-то не понимаю? — спросила она.