Любить и беречь (Грешники в раю) - Гэфни Патриция. Страница 60

– Несмотря на то, что меня скоро сменят?

– Несмотря на это.

Она взяла его руку и прижала к щеке.

– Если это правда, значит, мы оба не способны знать себе цену.

– Думаю, да.

– Думаю, бывает хуже.

– Гораздо хуже – мы могли бы переоценить наше значение.

– Мм, – сказала она с сомнением. – Разве это хуже? Подумай, насколько мы были бы счастливей в нашей высокомерной заносчивости.

Он засмеялся и подошел к ней. Она дала себя обнять, и некоторое время они тихо стояли, прислушиваясь к журчанию воды в реке.

– Боже, как мне повезло, – сказал наконец Кристи.

– Почему? – спросила Энни, улыбаясь с закрытыми глазами.

– Потому что ты мой лучший друг и моя возлюбленная.

«Не в последнее время», – заметил голос в ее голове. Но вслух она сказала:

– Я думала о том же.

– Чего бы ты больше всего хотела… после того, как мы поженимся?

Это была любимая тема их разговоров.

– Больше всего? Пройтись по Главной улице, держась с тобой за руки, – ответила она без колебаний.

– Я думаю, мы можем это сделать, будучи помолвлены.

– На самом деле? – взволнованно переспросила Энни. – А что еще мы можем сделать?

– Ну, если ты возьмешь в спутницы Сьюзен Хэтч, я думаю, мы могли бы съездить отдохнуть в Эксетер.

– Через Эксетер я только проезжала на поезде. Ты мог бы показать мне собор.

– Ну вот и хорошо, что может быть респектабельней?

– Кристи, а что, если мы однажды случайно встретимся в Тэвистоке? Я буду там на ярмарке зерна, а ты…

– Я буду с визитом у городского настоятеля.

– Это звучит респектабельно. Мы встретимся на улице и, конечно, пойдем вместе.

– Может быть, мы будем проходить книжный магазин. Мы зайдем и вместе поищем книги.

– Как мило. Потом мы выйдем и где-нибудь выпьем кофе.

– Может быть, даже поедим, – смело предположил он.

– Подумай об этом – есть вместе на людях!

– Чего мне действительно хочется – это показать тебе морской берег в Девоне. Мы могли бы взять двуколку и поехать в Плимут…

– Должны ли мы для этого быть женаты?

– Конечно, я имею в виду, после того, как мы поженимся. Мы остановимся в отеле…

– Отель, – вздохнула она. Это звучало как земной рай.

– И мы будем гулять по берегу. Примерно в часе ходьбы от Девонпорта есть маленькая рыбацкая деревня, Лутон-Уотер. Она находится на скале, обращенной к проливу, и сто тринадцать каменных ступеней ведут вниз, на пляж.

– О-о.

– Мы можем устроить пикник на песке.

– Мы можем войти в море.

– Мы будем встречать людей, общаться с ними, как делают путешественники. Пообедаем в ресторане с приятной парочкой…

– Потом пожелаем ей спокойной ночи и поднимемся в свою собственную комнату. – Слов больше не было.

– Ты никогда не была в Корнуолле и на островах Силли, – сменил тему Кристи. – Мы можем поехать на поезде на несколько дней. Сент-Остель, Пензанс, Маунтс-Бэй, куда хочешь.

– Уэльс я тоже хочу увидеть.

– Лландидно, – говорят, там красивое побережье.

– Залив Кардиган.

– Аббатство в Тинтерне.

– Кристи, как в раю может быть еще лучше, чем здесь?

Энни прижала ухо к его груди и закрыла глаза, чтобы лучше слышать сильное биение его сердца.

– Меня об этом не спрашивай.

Она чувствовала, что он улыбается. Она так хотела его в эту минуту, что позволила невыразимо сладкому томлению разрастись в груди, но стояла неподвижно, стараясь, чтобы он не узнал.

Но он знал.

– Это даже труднее, чем я думал, – сказал Кристи слегка охрипшим голосом. – А я ведь знал, что это будет сущий ад.

– Не волнуйся. Все будет хорошо. – Одна из любопытных особенностей этих ужасных сорока дней воздержания состояла в том, что она изо всех сил старалась помочь ему сдержать обет. Не раз она отчаянно старалась успокоить его.

– Я думаю, это так трудно, потому что я знаю, чего лишаюсь. Если бы мы не были любовниками… – Он запнулся.

– Нет.

– Нет, – подумав, согласился он. – Легче не было бы.

Она подняла голову.

– Кристи, я так тебя люблю. – Нежность его глаз заставила ее растаять.

– Я не должен даже целовать тебя. Тебе и делать ничего не надо – ты просто ходячий соблазн.

Энни не спорила, даже не ответила; она знала, что он сейчас ее поцелует.

– А главное чудо в том, что ты даже представить себе не можешь, о чем речь. Но потом, потом…

– Когда пройдет потрясение.

– Верно. Ты никогда не спорила со мной об этом. Знаешь, как я тебе благодарен?

– Как ты думаешь, почему я не стала спорить?

Он улыбнулся, но не отклонился от своей темы.

– Я не знаю, чем я заслужил тебя. Милая Энни, я люблю тебя. Ты моя радость, отрада моего сердца.

Он наклонился к ней и нежно поцеловал в губы. Ей нравилось ощущать его теплое дыхание на своей щеке, она касалась теплой кожи у него на шее под воротником. Его руки легко-легко скользили по ее спине. Они целовались все жарче, их охватила неудержимая страсть. Ее дыхание ускорилось, его руки крепче сжались вокруг ее талии. Она издала низкий горловой звук, стон удовольствия, прозвучавший как предупреждение. Будь осторожен. Но медленное скольжение его языка заставило ее открыть рот шире, приветствуя его, упиваясь его вкусом. Она прижалась теснее, желая ощущать грудью его твердую грудь, желая еще большего. Осторожнее. Горячий, влажный поцелуй становился все самозабвеннее, Энни стремительно теряла самообладание. Нельзя! Она с трудом отвернулась, задрожав, когда его теплый открытый рот скользил вдоль линии ее скулы.

– Это испытание характера, – проговорил он, прижимаясь губами к ее шее. – Мы пока можем не останавливаться.

Только теперь она заметила, что стоит, вцепившись обеими руками в рукава его сорочки. Разжав пальцы, она разгладила хлопковую ткань сорочки на его мускулистых плечах.

– Это не испытание характера, – сказала она, задыхаясь. – Кристи, это пытка.

Прижавшись лбами, они хором возопили:

– Еще три недели!

Затем жалобно застонали.

Потом они пошли домой, обнявшись. Добравшись до перекрестка, они остановились, оттягивая время расставания, как только можно. Их тайником был дуплистый каштан в нескольких футах от дороги, стоявший посреди кустарника.

– Я оставил кое-что для тебя, – сказал Кристи, пока они стояли на тропинке.

– Правда? Я давно не заглядывала из-за дождя. Это письмо?

– Нет, просто пустяк. Правда, – принялся уверять ее Кристи, увидев, как она переживает, что не взяла сразу его подарок, – ничего особенного. Не ходи, трава мокрая. Я сам достану.

Энни ждала, пока он прокладывал путь в кустах. Им нужно было подыскать новый тайник, подумала она, заметив, что они уже успели протоптать тропинку. Кристи нагнулся, чтобы достать что-то из дупла; она заметила только, как мелькнуло что-то желтое, до того как он спрятал это за спиной и с виноватым видом вернулся на дорожку.

– Ничего особенного, – повторил он, встав перед ней. – Не стоило и беспокоиться.

– Давай посмотрим.

Она протянула руку, и он показал свой подарок: жалкий, мокрый, увядший букет анемонов. Она засмеялась над Кристи и его глупыми цветами, но дыхание пресеклось у нее в горле, ее охватило сильное чувство.

– Ты приходил под дождем, чтобы оставить их для меня?

Он пожал плечами.

– У меня был зонт.

– О Боже, я должна поцеловать тебя прямо сейчас. Я непременно должна это сделать. Куда нам пойти?

Единственным подходящим местом была опушка дубовой рощи в двадцати ярдах от них, где начинался парк Линтон-холла. Сдерживая смех, они быстро пошли по дороге, стараясь не бежать. Бросив вокруг взгляд, чтобы убедиться, что кругом ни души, они углубились в лес, чувствуя себя браконьерами. Под ногами хрустели сухие ветки. Лес не был густым, им пришлось далеко зайти, чтобы деревья заслонили их от дороги.

Все еще сжимая в руках злосчастные цветы, Энни дала себя обнять со смехом и вздохом.

– Я совсем без ума от тебя, – сказала она, покрывая нежными поцелуями его лицо. – Ты заставил меня почувствовать себя молоденькой девушкой. Молоденькой дурочкой, витающей в облаках.