Уроборос (СИ) - Липатова Софья. Страница 23

Кажется, что и у меня самого было нечто похожее.

Ощущение того, что я каждый раз хватаю за нить что ведет к обрыву, тянуло внутренности, вытаскивая наружу отчаяние. Тряхнув головой, я вновь посмотрел на некроманта.

— Да, — ответил Назар, отворачиваясь.

— Отлично.

Макс поднял голову. Его глаза блестели все так же, но сын держался. Надо объяснить ему, что это вредно. Сдерживаемые эмоции иногда приводят к плохим последствиям. Даже сказал бы к плачевным. Присев на корточки снова, я щелкнул сына по носу.

— Смотри, — прошептал я, — внимательно.

Подняв руку, я направил ее в сторону леса. Что-то внутри напряглось, отыскивая знакомое. Не знаю, наверно то, что они называют след. Не понимаю, как, но я хорошо сейчас чувствовал круг. Словно кончиками пальцев успел обежать всю границу Леса. Улыбнувшись, я потянул нить, что сияла внутри сгустком, обжигающим внутренности. Пламя рвануло с ладони, окутывая Пограничный лес огненным куполом.

Языки огня Врат сияли, переплетаясь с ветвями деревьев, но не касаясь их. Они словно обнимали обитель тьмы, отрезая ее жителей от всего живого. Отбрасывая тени, пламя танцевало по кругу, что раньше замыкала кровь Валери. От мысли о жене перед глазами побежали пятна.

Воздух в легких словно загорелся, заставляя задыхаться и кашлять. Хотелось забраться внутрь, раскрыть давящие сейчас так сильно ребра. Боль, что сковала в секунду, когда блеск из синих глаз исчез уступая место непроглядной черноте. Слишком быстро. Она словно умерла и тут же вернулась другой.

Потому что то, что в следующую секунду сжимало когтистой рукой мое горло, с любопытством заглядывая в глаза, не имело никакого отношения к моей Валери. Вены вздулись по всему ее телу, напитанные черный кровью, они проглядывали сквозь неестественно белую кожу. Сила, что раньше была лишь инструментом в руках Валери полностью захватила ее. То, с каким садистким удовольствием она прокрутила кинжал в ране, парализуя мое тело новой сводящей с ума болью.

Первым порывом было не сопротивляться и позволить Чудовищу забрать меня. Боль, что разрывала внутренности в ту секунду была нестерпимой. Но бросить Макса одного. Оставить надежду.

Разве для этого я был Сильнейшим?

Если у Валери есть шанс, то я найду его.

А он есть. Мы просто что-то упустили. Ушли не туда. Не заметили, пробежали. Все произошло слишком стремительно. Просто еще раз пройти весь путь.

— Ты с ума сошел?! — закричал Назар, рванув ко мне, — Сильнейший, а круг? Мы не сможем возобновлять его больше. Они выберутся!

— Нет, — я смотрел на лицо сына, в глазах которого отражался лес, объятый пламенем, — неужели ты еще не понял, Старейший? Страха они бояться больше, чем боли. Они помнят, что это, Пламя. И ни за что не переступят через него снова.

Вой, что каждый раз окутывал Пограничный лес, стоило мне ступить на его территорию. Тот самый, как тогда. Каждый раз, когда слуха касался этот звук, перед глазами вновь возникли глаза твари, что попятилась, прижимаясь к земле. Как все они остановились в секунду.

А в следующую я слышал уже не только вой.

Запах горящей плоти ударил в нос.

Вздрогнув, я обернулся к Назару. Старейший сложил руки на груди, словно задал мне какой-то вопрос перед тем, как я вновь ушел в свои мысли. Он терпеливо смотрел, но не увидев в моих глазах узнавания, вздохнул, опуская руки.

— Мне нужно забрать кое-что из вещей, исследования, — Назар нервно потер горло, повторяя фразу, — да там уже вся жизнь моя осталась.

— Нет, — просто ответил я.

Старейший тяжело вздохнул, стараясь успокоиться. От каждого движения знаки Безмолвной переливались в языках пламени и что-то настойчиво щекотало череп изнутри. Знаки. Что-то было в этих рисунках, что с начала веков обвивали тела некромантов, даруя связь и силу Безмолвной.

Поднятия того, что мертво.

Упокоение того, что не должно жить.

— Эрик, — спокойно начал Назар, но я прервал его, отрицательно покачав головой.

Старейший отвернулся.

— Хочешь туда войти — пройди через Пламя, — усмехнувшись, я сложил руки на груди.

— Я бессмертный, — прошипел Назар, теряя терпение.

— Вот и посмотрим.

Старейший задумчиво наклонил голову на бок, а я внезапно отметил, что сжимаю кулаки. Просто замечательно. Теперь я еще и нарываюсь, словно неуравновешенный наполненный гормонами юнец. Осознание оказалось настолько внезапным, что я отступил назад, потирая виски. Сейчас нужен разумный Эрик Крейн, а не взбесившийся Осирис в поисках Исиды. Если она чувствовала это, когда я воткнул кинжал в свою грудь, то не удивительно, что от Рэндала не осталось толком и оболочки. Который раз в жизни мне снова хотелось разорвать эту связь.

Пальцы противно дрожали, а в голове вновь промелькнуло что-то, за что пока рано было цепляться.

Глядя на свои пальцы я вдруг понял, что если бы у Всевышнего была Исида, то наверное я бы оправдал каждый его выплеск.

— Эрик, но ее потоки могут коснуться пламени, — раздался за спиной голос Бака.

Друг поднялся с травы и успел подойти ко мне, похлопывая по плечу. Бак был единственным, кто знал эту историю от самого начала и до конца. Сочувствие можно было разглядеть и без глаз на затылке. Оно сочилось из Бака, как и всегда, а от этого чувство возникало лишь желание придушить его. Чтобы больше никогда не падать так низко.

Я не чертова тряпка.

Прости, что все заканчивается так.

Конца, Крейн?

От последней мысли Пламя скакнуло к кончикам пальцев, а Бак резко отстранился, поднимая руки вверх.

Это не конец.

Для двух бессмертных всегда найдется время на поиски выхода.

— Конечно, — кивнул я, наблюдая за тем, как свет вновь уходит вглубь тела, — но это не прямое Пламя. Оно уже не связано со мной. Это, — я подбирал слова, чтобы описать саму идею, но не находил нужных.

— Врата, — сказал Макс, поднимая на меня голову, — ты сделал Врата?

— Можно и так сказать, что-то вроде Врат, через которые пройти могу только я. Круг цикличен и его питаю теперь не я. Пламя питает само себя, замкнувшись. Оно как бы, — я подбирал слова, — пытается сжечь само себя, поэтому не идет наружу или внутрь. Пока мы во всем не разберемся — ни одна душа не войдет и не выйдет оттуда.

— Нестор в сознании! — сказал Бак, кивая на ноутбук, — Он пришлет все то, что найдет в пещере. Не стоит тебе лишний раз переступать эту границу.

Бак кивнул на огненный купол, стараясь не смотреть на него напрямую. Друга можно было понять. Человек, который в моих же воспоминаниях, в моей голове видел это Пламя совершенно другим. Неспокойно сияющим, а уничтожающем все вокруг. Картина, которая, я знал наверняка, сниться и ему по сей день.

Это невозможно просто забыть.

Тем более, что список тех, кто пострадал по моей вине, три года назад существенно расширился.

Слишким многим пришлось умереть прежде, чем я научился справляться с этой силой.

Валери винила себя в том, что произошла с мамой. А я не мог отдать этот груз ей. Ведь если бы не Пламя, что вырвалось в ту секунду, она бы ни за что не достала Книгу.

Хороша семья. Только и делаем, что пытаемся побольше вины отобрать у другого и взвалить на свои плечи. Словно сами ловим какой-то мазохисткий кайф от страданий. Как существа, что питаются жизнью, мы наполняемся от ощущения бессилия.

Очень плохая привычка.

— Замечательно, — ответил я, не отрывая взгляда от пламени, — у нас все получится.

Люди о чем-то говорили. Шум на поляне постепенно стихал, а я все также стоял, впитывая каждый миг представшей передо мной картине. Что-то было в этом. Притягательное и ужасающее. Вой существ, что метались возле стены, доносился сквозь раздающиеся вокруг звуки. Тот самый, от которого хотелось поежиться и снова почувствовав себя маленьким запрыгнуть в кровать, накрывшись одеялом с головой. Первобытный страх. Вот оно, точно. Ужас, что старше самой жизни. Вот что вызывали обитатели Пограничного леса.

Когда-то

Дом Рабоса