Комендант некромантской общаги 2 (СИ) - Леденцовская Анна. Страница 64

В сумерках парка на газоне вдоль подъездной дороги кое-где уже проклевывались первые ростки.

Глава 32. О вреде травки

Приезд бантугбана Марью не впечатлил. Бантугбан был проездом, со свитой, важный до невозможности. Дамы, видимо не подходящие под параметры достойных для гарема, были его вельможностью проигнорированы, общался он только с личем, стройку осмотрел и, как сказал Рорх, остался вполне доволен увиденным. Перед тем как тронуться в путь, он даже снизошел до Марьиных пирожков и чая с надерном. Правда, до того как отпить или откусить, проводил по продуктам кончиком пальца с ногтем зелено-желтого цвета. Алхимик объяснил, что на ногте была специальная краска для определения вредных веществ. На оскорбленное фырканье Марьи Габриэль со смешком заметил, что имеется в виду даже не отрава, а банальные аллергены.

— У разных рас своя специфика питания, и неадаптированный организм может среагировать на что-нибудь незнакомое весьма неприятным образом, — пояснил аспирант-целитель. — А для такого важного орка любая болячка — это понижение его статуса. У орков правитель не может болеть, болезнь — это слабость.

Мария Спиридоновна подивилась дикости данного обычая, все-таки живой организм не может быть всегда здоровым, ну да ладно.

Еще внимания высокого гостя удостоились феи, но Рорх сразу обозначил их студенческий статус и все запросы на любые виды магии и приглашения велел направлять официальным порядком в академию.

Орки, оседлав гигантских рогатых нурнов, уехали дальше.

Вечером после ужина по парку, как и в предыдущие дни, сновали студенты с лейками. Подкормка от Манефы и Габриэля шла парковым растениям на пользу. Деревья уже выглядели вполне оформившимися, хоть и тоненькими, с нормальной кроной и достаточно вытянувшимися, а не саженцами-прутиками с парой веточек. Кустики радовали своим густым и зеленым видом, а цветы набирали бутоны.

Рыжая Грета, стоя у газона вдоль главной дороги, озадаченно разглядывала в траве крошечные серебристые бутончики.

— Газонная трава? Я не помню, чтобы кто-то из наших разрабатывал цветущий газон. Эй, Элина, — позвала она бытовичку, — ты тут вроде сеяла? Не помнишь, что за семена были?

— Ты вообще нормальная? — Раздраженная фон Фельдсон с лейкой в руках недовольно обернулась. — Я не обязана разбираться в ваших растительных зародышах! Я разбираюсь в драгоценностях, тканях, вкусной пище, изящной сервировке… короче, в высоком искусстве создания достойных условий жизни.

«Вот курица!» — разозлилась гномка про себя.

— Хорошо, ты в тканях разбираешься. Тогда скажи, в каком мешочке были семена?

— Ну, грубая холщевка, чем-то пропитанная и затянутая красной тесемкой. Еще сбоку был такой круг с орнаментом коричневого цвета. Деревенский стиль. — Девица презрительно сморщила нос и демонстративно отвернулась, показывая, что разговор окончен. Она весь день подбирала оттенки тканей для комнат гарема и сортировала тесьму и бахрому для отделки подушечек. И вот, наработавшись за день, мало того что по-прежнему моет кухню, так еще и приходится таскать тяжести и поливать дурацкую зелень, как будто та сама не вырастет! И эта рыжая со своими вопросами. Дали мешок, она сажала какие-то мелкие семечки и не присматривалась.

Грета, поняв, что семена были из тех, что привез шаман, успокоилась. Может, у орков в моде цветущие газоны. Цветочки крошечные и весьма миленькие, как серебряные звездочки будут смотреться в траве. Она подняла свою лейку, полюбовалась на золотистый кварц уже окончательно замощенной дороги и пошла поливать свой участок живой изгороди.

На газоне за ее спиной медленно раскрылся первый бутончик, выпустив в воздух облачко жемчужной перламутровой пыльцы.

Вечерело, в парке наступила тишина. Закончив работу, и строители, и студенты ушли в лагерь готовиться ко сну. Только у входов на территорию парка и стройки остались патрули, скоро их должны были сменить заступающие на ночное дежурство. Газон вдоль дороги усыпали серебряные звездочки цветов. Бутоны, раскрываясь, выпускали перламутр пыльцы, и она, поднимаясь все выше, расползалась над дорогой прозрачным туманом с едва уловимым в свете взошедших лун мерцанием. Тонкий аромат, сначала почти неощутимый, тоже начал распространяться в ночном воздухе.

Двое боевиков у входа на главную дорогу парка разлеглись на траве. С точки зрения охраны и засады, это было самым правильным. Часовой и охранник должны быть незаметны, и тогда они первыми увидят нарушителя, что дает несомненное преимущество и высокую вероятность удачного выполнения своих обязанностей. Внушают эту святую истину и прививают навыки маскировки еще на первом курсе. Правда, наша парочка не особо маскировалась, просто лежала и тихонько беседовала.

Двуипостасный Бор Данутич и полудемон Шейлим — имя рода полукровке не полагалось — надеялись на свои острые от природы нюх и слух. Да и в темноте оба видели тоже вполне неплохо. Первым на изменения в природе среагировал двуипостасный.

— М-м-м, кивелой потянуло. Ар-р-р. Как мы дома ее собираем. Мелким был, обернусь, выскочу на луг, сразу лапой пук захвачу — и в рот. Обсасываешь, как леденец. Мамка потом по шее как накостыляет. Цветки собирать надо и варенье варить, а мы с ребятней вечно все ближайшие посадки испакостим. Вроде и понимаешь, что не надо так, но вкусно же как! — Данутич еще раз потянул носом. — Может, сбегать посмотреть, где посадили? Потом собрать можно будет, как рассветет, если ее много. Попросим компот сварить. Марья добрая, как моя тетушка по папаше, сварит. Ну а если мало, то просто хоть пару цветков сорву, детство вспомню. — Он вопросительно посмотрел на напарника.

— Вот ты лакомка, — не преминул поддеть его Шейлим. — Ну сходи, тихо вроде. Наткнешься на чупакабру, зови, — пошутил он. — Если поймаем, Лисовские от горя будут две недели рыдать.

— Ага, прям. Минуты две максимум, — загоготал двуипостасный. — Эти два прохиндея дольше горевать не смогут, еще что-нибудь придумают.

Бор легко, несмотря на массивное телосложение, поднялся и, слегка косолапя, скользящим шагом неслышно скрылся в парке.

Шейлим, проследив за уходом товарища, оглядел окрестности, посмотрел в сторону слабоосвещенного лагеря. В районе кухни слегка струился дымок, полудемон принюхался и усмехнулся про себя.

— Повезло, что у нас ночное дежурство. — Поливать желто-коричневой субстанцией зеленеющие посадки ему не нравилось. Пришедшая вдруг в голову мысль заставила его вздрогнуть и вскочить на ноги.

— Какая кивела? Пахнет травой и алхимическим варевом! Не мог Данутич почуять кивелу, ей не пахнет. Может, он просто хотел зачем-то попасть в парк и придумал предлог? — Шейлим задумался, вглядываясь в темноту уходящей дороги. Ему казалось, что там серебрится воздух, но это, скорее всего, лунный свет отражался от плиток дороги. Он тряхнул головой и вновь принюхался и прислушался. В парке раздался странный шум, как будто дождь простучал в лесу по листьям, и тут же раздался рык, эхом прокатившийся в тишине.

Данутич обернулся, и он чем-то недоволен, быстро определил полудемон. Он еще раз оглядел окрестности и, приняв решение, тоже скользнул в темноту.

Утром пришедшая ко входу в парк со стороны развалин смена, не обнаружив другую пару ночных дежурных, только посмеялась.

— Слабаки! Чего еще ждать от ушастого? — Дроу Харо э'Нен иронично приподнял бровь. — Небось уполз к своей палатке, не вынеся сидения на земле. Целитель должен заботиться о здоровье, особенно собственном.

Его напарник змеелюд тихонечко зашипел, смеясь.

— Вампирс-с-ская арис-с-стократичность тоже, видимо, привыкла к мягким перинам. Отдежурим — доложим. Должен быть порядок. — Он присвистнул и махнул руками в сторону лежащей травы забора. Зелень взметнулась вверх.

Дроу, осматриваясь, вдруг неуверенно произнес:

— Вон там вроде трава как-то не так поднялась?

Змеелюд посмотрел в ту сторону. Встающее солнце не давало разглядеть всё по-хорошему, но в одном месте трава и правда казалась пониже и погуще.