Идеалы (СИ) - Бельская Леся. Страница 11

– Нет, час, может два. Но я не могу тебя оставить. Ворота скоро откроются.

– Дэвид, иди, – сказала я. Я понимала, что это очень важно и не хотела стоять между Дэвидом и его долгом.

– Ты уверенна?

– Дэвид, иди. Я тебя подожду здесь. Обещаю, если через два часа ты не вернёшься, я уйду сама. Портал я найду.

– Вик, я постараюсь вернуться быстро.

Он приобнял меня и поцеловал в лоб.

Я сидела на скамейке и рисовала носком обуви узоры на свежевыпавшем снегу.

– Это же ты, любимая?

Я даже потеряла дар речи. Передо мной стоял Алекс.

– В жизни ты такая милая, обаятельная, а твои ямочки они такие прелестные.

Ты такая маленькая, стройная и хрупкая, как принцесса. Моя принцесса.

– Как? Откуда? Как такое может быть, – шептала я.

– Любимая, я так скучал по тебе. Думал, что ты меня разлюбила, заблокировала, бросила.

Потом переживал, что с тобой что-то произошло. Как ты сюда попала, когда?

В голове царил беспорядок, и всплыла только одна фраза Дэвида, чтобы никому не говорила о том, сколько я на острове.

– Это произошло месяц назад, -начала я свою ложь, – мой брат стал куда-то пропадать по ночам. Однажды я проследила за ним и увидела, как он уплыл на лодке на какой-то остров. Только я не рискнула пойти за ним. А он не вернулся.

Тут я реально прослезилась.

– А следующую ночь я повторила его путь, но озера и острова нигде не было. Я как ненормальная повторяла это месяц. А сегодня путь снова открылся, я попала на остров, долго блуждала и, о чудо, встретила доброго самаритянина, который предложил мне помощь. Мы искали брата и встретили его случайно. Он стал успешным и очень счастлив здесь. Я сбежала в расстроенных чувствах, заблудилась, и опять Дэвид нашёл меня, и предложил проводить на выход. Потом у него появилось срочное дело, и он попросил подождать его тут.

– Не боишься, что этот мужчина пошёл за дружками и сделает тебе больно? Ты такая наивная.

–Не поверишь, хоть я его знаю одну ночь, я верю ему, у него добрые глаза.

–Если бы ты не была такой невинной и нежной, я бы уже сгорал от ревности. Ты же знаешь, что я очень сильно тебя люблю. Если б не то, что я застрял здесь, и не мои обстоятельства, я бы предложил тебе большее. Я бы давно позвал тебя замуж..

– Ты меня смущаешь, – прошептала я, пряча лицо в волосах.

Мне было довольно сложно. Столько комплиментов, его улыбка, в душе снова проснулись все чувства, которые я чувствовала к Алексу.

–Пройдёмся? -спросил Алекс.

–С радостью, – ответила я,– только я бы хотела услышать твою историю.

Мы гуляли с Алексом, он рассказал о себе, как жил до острова, как попал сюда, чем живёт на острове и как мечтает о свободе.

На сердце стало неспокойно. Внутри зудело. Хотелось признаться, что я могу спасти Алекса, своего брата, весь остров и Дэвида. А потом мы вместе будем счастливы.

Только вместе с кем я хотела быть счастливой я так и не поняла.

Пока витала в своих мыслях выпала из цепочки монолога Алекса. Кажется, он расписывал мне, что если я вернусь и решусь быть с ним, то он сможет сделать меня счастливой.

Это так странно: один просит вернуться и обещает сделать счастливой, другой просит уйти ради моего же счастья. Как быть, какое решение верное.

Прогулка длилась долго, мы попеременно возвращались к месту встречи, но Дэвида все не было. Портал должен был уже скоро захлопнуться, и мне пришлось согласиться с Алексом, что мне пора.

– Дальше я не могу тебя проводить, – сказал Алекс. Затем резко обернул меня к себе и улыбнулся.

– Я люблю тебя и не хочу терять, ты самая лучшая, ты и только ты создана для меня, мы две половинки одной вселенной, но я не хочу принуждать тебя остаться. (Он коснулся пальцами моего подбородка и заглянул мне в глаза) Уходи и будь счастлива, а я буду помнить о тебе как о самом прекрасном существе на земле. (Тут Алекс отвернулся) Нет, я не смогу тебя отпустить, я эгоист. Ты моя любовь, моё счастье, мой дар небесный. Ты ангел, пришедший спасти меня из темноты и повести к свету, вернуть желание жить и подарить мне второй шанс. Я буду ждать тебя каждое полнолуние. Хоть изредка навещай меня, иначе я сойду с ума от одиночества. Ты можешь присылать мне весточки, чтоб я знал, что у тебя все хорошо. Я буду ждать тебя каждый день у ворот, я верю, ты вернёшься. Нет, не возвращайся, беги из этого гиблого места. (Его глаза умоляли меня остаться.) Он наклонился для поцелуя, я отклонилась назад, имитируя, будто поскользнулась.

–Макс, оставь её в покое, – прорычал Дэвид.

Я отшатнулась от Алекса или все же Макса. Только я стояла слишком близко к порталу, и он стал затягивать меня в мой мир.

Я видела, как оба мужчины кинулись в мою сторону.

– Я вернусь, – прошептала я.

– Я люблю тебя,– по губам Дэвида прочла я.

Миг и все исчезло. Я снова оказалась в нашем огород. Я закрыла калитку и поплелась к дому. Тихо прошла в дом и посмотрела на свой телефон. Я вернулась в ту же ночь, когда мы с братом ушли.

А из головы не лезли мысли, что делать дальше.

Но теперь я точно была уверена, что мне придётся вернуться ради брата, ради себя и своей семьи и ради любви. Только я могу спасти брата, только я знаю, где он и если придётся пройти все испытания ради этого, то я готова пожертвовать жизнью ради него. Я обещала брату позаботится о семье, а как же лучше всего это сделать, если, не вернув его.

А ещё мужчины, всё так запуталось, кому верить и кого в итоге я люблю Алекса или Дэвида. Ладно, подумаю об этом завтра.

***

Дэвид (из разговора с Вики)

Я опустошён…

Ем, сижу, дышу, двигаюсь, однако не потому что я так хочу, а потому, что если я остановлюсь, станет ещё хуже. Каждый раз, как только я замираю хотя бы на мгновенье, сердце сжимает такая острая боль, что хочется кричать и биться об стенку головой. Однажды я попробовал это сделать, в тот момент боль накатила на меня с неведомой силой, подойдя к стене, я ударил в неё кулаком, потом снова и снова, а затем стал колотить кулаками и ногами по стене, что есть мочи. На секунду мозг отключился, а когда сознание вернулось, костяшки пальцев были сбиты в кровь, и боль вернулась. Ударив с отчаянием ладонью по стене, я обернулся и бессильно съехал на пол. Легче не стало, боль никуда не ушла, а к ранам душевным добавились ещё и физические.

Полгода назад мы с невестой ехали домой от родителей. Ливень был стеной, дворники не справлялись с потоками воды, стекающими на лобовое стекло. Сквозь эту завесу воды еле различимо горели фары машин, мы ехали достаточно медленно, так как боялись попасть в ДТП.

Моя невеста много говорила в тот вечер, она, кажется, строила планы на будущее, говорила о детях, о собственном доме, о маленьком лабрадоре и ещё о чем-то. Дальше все как в тумане, как потом мне рассказали, водитель из соседнего ряда не справился с управлением, его развернуло, вынесло на нашу полосу движения, и он врезался в мою машину с той стороны, где сидела она. Марта умерла мгновенно. Врачи говорят, что боли она не почувствовала, это было как со спичкой, миг и она потухла. Водитель, виноватый в ДТП, прожил ненамного дольше моей невесты, он умер от болевого шока от многочисленных переломов по дороге в больницу.

Первые дни я просто сидел на стуле и не мог отойти от шока, я сидел и пялился в одну точку на стене часами или сутками, время для меня ничего не значило в тот момент, пока кто-то из знакомых не навещал меня или не звонил. Наш дом, который Марта оформила по своему вкусу в персиковых тонах и который был весь усыпан цветами и всякими побрякушками, теперь казался серым и безликим.

Я проснулся утром и взглянул в окно, зелень на улице была угольно серой, я вскочил на ноги и метнулся к окну, действительно мир на улице пестрил оттенками серого. Я подошёл к зеркалу и не узнал человека в отражении. Я очень исхудал, окружающие говорили, что мои взгляд утратил жизнь и стал суровым, глаза поблекли, а лицо ужасно осунулось, говорили даже, что я постарел на десять лет, однако я этого не замечал ранее. Прошло уже две недели, я начал есть и кажется, вышел из ступора, все говорили, что скоро станет легче, что время лечит и в ближайшее время все пройдёт, но стало ещё больнее и краски так и не вернулись в мою жизнь. Иногда боль накрывала с головой, и хотелось выть. Хотелось накрыться одеялом и плакать как маленький ребёнок, но некому было меня утешить, да и слезы застревали в горле и наружу рвались лишь стоны и сухие хрипы.