Его птичка (СИ) - Попова Любовь. Страница 33

Вот птичка кровать, там твое место, а еще на барной стойке, в кухне или на стиральной машинке.

Раздвинь ноги пошире и прими в себя зачехленный член.

Рома, конечно, распознал причину натянутой улыбки, и прежде, чем я успела открыть двери, задержал меня, коснувшись плеча.

— Аня.

— Рома. — Голос дрожал, как и губы, на которые он взглянул, после того, как развернуть меня к себе.

— Если тебе тяжело принять….

Мгновенное осознание возможной потери. Нет. Нет.

Я вцепилась в его шею практически, запрыгнув, и помотала головой. Я не могла его потерять. Не так. Не сейчас. Я еще не насладилась. Я еще не готова расстаться с этим блаженством, в которое ныряла вместе с ним. Пусть будет больно. Плевать. Главное с ним.

— Нет, нет, нет. Я так глупа. Я принимаю и понимаю. Ты работаешь. Ты любишь свое дело. Я буду с тобой… — лепетала я, осыпая его свежевыбритое лицо поцелуями.

Он долго всматривался в мои глаза, проникал, захватывал в плен, словно старался рассмотреть каждую мысль, промелькнувшую в моей голове.

Затем удовлетворенно кивнул и прижал к себе сильнее. Я с восторгом ощутила, что его член стал твердым. Руки немели от желания прикоснуться к этой будто обтянутой шелком стали.

— Знаешь, — вдруг сказал он после некоторой паузы, заполненной только настойчивым поцелуем. — Ты пожалуй права, мы засиделись дома.

Я восторженно замерла, широко открыв глаза и боясь спугнуть свое счастье.

Неужели он хочет сходить с тобой куда-нибудь, неужели он готов приблизить тебя к себе еще на пару шагов. Это страшно Аня.

Очень страшно. Потому что не знаешь, что повлияло на это решение.

— В эту пятницу у Лехи юбилей, так что он собирает кое-кого.

Я не смогла сдержать игривой улыбки.

Я немного знала о его приятеле, видела пару раз, пару раз слышала от Ромы не совсем лестные комплименты. Зато я знала, что врачи чаще всего общаются с врачами из-за некоторой специфики профессии.

Не каждый может понять их черный, немного жестокий юмор. Чего только стоит замечание Ромы про катафалк, который я могу сама себе заказывать. Так он пошутил в нашу первую встречу, когда я отказывалась ложиться на аппендэктомию.

— Психиатры напополам с патологоанатомами? — поинтересовалась я. — Шутки о безумцах и их возможных, случайных смертях?

Рома засмеялся, откинув голову назад.

— Да, Птичка, ты все понимаешь.

Я растянула губы в самой искренней из улыбок. Тьма отступала. Его смех был лучшей наградой за остроумие. Его смех мог побороть тьму отчаяния. Наверное, потому что был столь же редким, как отсутствие пробок на дорогах столицы.

— А я впишусь? — все-таки осторожно уточнила я.

Лицо Ромы а в миг потемнело, а глаза приобрели тот замечательный оттенок начищенной хирургической стали. Так выражалось его желание порой, накрывавшее за считанные секунды.

Он задрал мой голубой пуховик и сжал задницу руками, а губами коснулся лба, очевидно с трудом сдерживая желания впиться в губы.

— Хочется поиметь тебя за такую ерунду, но нужно иметь и совесть. Ты Птичка, как произведение искусства. Будешь смотреться охеренно, даже в операционной.

Я опустила глаза, смущаясь от такого чудесного комплимента, которые Рома бросал так редко и так к месту.

— Ну что, может все-таки вызовем такси? Нечего тебе по такой погоде пешком шляться.

— Конечно, — не стала я больше спорить, и, прижавшись к двери наблюдала, как он прихрамывая, идет к телефону и открывает приложение «Яндекс такси». Довольно удобное.

— Через четыре минуты, красный ситроен три пять три, — раздался его голос, пока я ждала, прикрыв глаза. Они уже слипались.

Репетиция была не из легких, да и Рома нежностью не отличался. Сколько давал, столько и требовал.

— Спасибо. Я побегу тогда.

— Беги, — кивнул он, уже набирая чей-то номер, и доставая серые боксеры из светлого комода. — Я с утра в пятницу позвоню, — услышала я уже через дверь, прежде чем её захлопнуть.

Я спускалась по лестнице бегом, словно за мной мчалась свора собак, но ведь так и было. Их клыки терзали тело, когда я была рядом со Ромой, и шанса на спасение не было.

Только я могла вытащить себя из этой передряги. Проблема в том, что я не хотела спасаться. Не хотела жить без этих укусов, сносящих крышу, вдохновляющий, и повергающих душу в ад.

Мой личный цербер, мой личный проводник в преисподнюю.

Мой сладкий Рома.

Сев в такси я заметила, как Рома провожает меня взглядом и это принесло новую порцию внутреннего восторга.

Он ведь заботливый, хоть и хочет показаться гадом. А как он ухаживал, когда я после аварии воспаление подхватила. Палату отдельную выделил, телефон купил, маму в любое время пропускал, а вот заведующую напротив, выпроводил.

Я расслабленно откинулась на спинку сидения, проигнорировав заинтересованный взгляд водителя такси, явно не имеющего русского гражданства. Хотя, мне ли судить.

Не успела я смежить веки, как услышала привычный звук входящего сообщения.

Не от Ромы.

"Как потрахалась?"

_______________________________________________________________________________

Сегодня нет картинок) Зато есть история.

Так уж вышло, что сегодня у моей дочурки День Рождение. 3 годика. Зовут Валентина. День на бегу.

Когда заходит речь о врачах, я сразу вспоминаю как ее рожала. Первые роды, я перехаживала 1, 5 недели. Мне проколи пузырь и повезли в родильное отделение. Начали схватки такой силы, что меня раздирало на части. Я ползала за своим врачом и умоляла сделать мне эпидуральную анестезию или….

"Режьте меня, кричала я"

Да, с болью у меня проблемы. Мне сделали эпидуралку. Я спала 8 часов пока шейка матки раскрывалась. В итоге я не смогла родить сама. расслабилась. И когда пришло время ничего не сделала. Все сделали врачи. Шесть человек принимали у меня роды. Они спасли моего ребенка и только за это я буду век благодарна каждому, кто носит белый халат.

На сегодня у меня все, до завтра)) Не болейте, мои дорогие, берегите себя.

А тем, у кого еще нет детей, скажу одно. Не торопитесь. Гуляйте, родить и положить жизнь на ребенка вы всегда успеете))

Несмотря на то, что люди спешили с работы домой, город не готовился к отдыху и сну. Транспортные службы работали на полную катушку, вычищая улицы от налипшего снега, посыпая скользкие дорожки песком и настраивая сломанные светофоры.

Город напоминал человеческое тело, в котором, как по венам текли микроорганизмы, микробы и вирусы. Каждый имел значение, но лишившись одного, организм ничего не почувствует. Совершенно.

Так и в город, даже если лишиться одной инстанции, сначала и не заметит, но последствия могут быть катастрофическими. Люди же в этой схеме были скорее вирусами. Вроде бы и плохо, но совместно они создавали телу иммунитет. Один же ничего не решал по сути.

Я не хотел быть вирусом, я всегда хотел что-то значить. Может быть даже войти в историю. Хотя же и сейчас я имел почти все, о чем мечтал. Собственное любимое дело, классная тачка, уважение, которого так долго добивался, и Анька.

Маленькая, невинная, такая податливая Анюта Синицына. Птичка, которую я посадил в клетку из собственных рук. Клетка была открыта, вот только она не хотела улетать.

Я медленно ехал по Ленина, осторожно вписываясь в повороты, сдерживая раздражение, если видел очередного идиота на дороге, не включившего вовремя поворотник или зазевавшегося на светофоре. И сколько бы я не думал о предстоящих исследованиях искусственных органов, или операции, которая без меня не начнется, мысли против воли постоянно стекали не в ту вену.

Анна. Аня. Анька. Птичка. Она была в мозгах постоянно. Занозой сидела, вызывая болезненные нарывы. Это отвлекало, мешало, это было не вовремя.

Мстительная Марина уже дышала в спину и ждала промаха Акелы. Её власть в больнице была неоспорима, и по идее, она могла свернуть все, к чему я так долго шел, к херам отменить постройку лаборатории, надавить на мужа и весь совет директоров.