Пещера пловца (СИ) - "Леди Катрина". Страница 7

Леше только сейчас в голову пришло, что сестра уже столько времени не требует на завтрак свою «растишку», а без возражений ест то, что дают. И стало так жаль ее, эту маленькую девочку, жизнь которой так внезапно изменилась наравне со всеми.

— Отведешь сегодня Дашу в школу, мне нужно к девяти к нотариусу, по вопросу наследства, — ровным тоном произнесла мать. Она хотела поставить на стол сахар, но чашка вывалилась у нее из рук, с громким звоном разлетаясь на части. Дашка вздрогнула от испуга.

— Боже, это был последний сахар! — с досадой стала его собирать мать.

Смотреть на нее было невыносимо. Леша поднялся, аккуратно отвел мать в сторону и усадил за стол. Убрал все, что рассыпалось, собрал осколки и выбросил все в мусорное ведро. Достал ее кружку, налил матери чай и поставил перед ней. В ее покрасневших глазах было столько усталости и тревоги, что Леша не выдерживал, всегда отводил взгляд. Сев на свое место, он продолжил завтракать тем, что было. Пускай кофе горький и невкусный, а хлеб уже зачерствел. Вкуса он все равно не чувствовал. Лишь бы заполнить пустой желудок.

— Как твои глаза? — немного успокоившись, спросила мать.

— Нормально.

— Зрение пропадало?

— Нет, — без раздумий соврал Леша.

— Будь осторожен. Постарайся не ходить в одиночку. И если зрение вновь начнет пропадать, надо все же сходить к врачу.

— Хорошо, мам.

Остаток завтрака каждый провел в своих мыслях. Не вылезая оттуда, все втроем собрались и вышли из квартиры. Мать направилась к нотариусу, а Леша повел сестру в школу. До автобусной остановки они плелись медленно. Времени было много, вышли сегодня рано, поэтому никуда и не торопились.

Леша смотрел на грустную сестру, на качающийся белый помпон ее шапки. Они с матерью совсем перестали с ней разговаривать, только следили, чтобы она делала уроки, ела, тепло одевалась и спала. Но никто с ней за последние недели не разговаривал так, как раньше. Наверное, она чувствовала себя брошенной все это время.

Думая об этом, Леша взял сестру за руку. Дашка сразу крепко обхватила его ладонь и подняла вопросительный взгляд. Леша улыбнулся ей, вымученно, слабо, но хоть что-то, чтобы поддержать эту кроху. Дашка робко улыбнулась в ответ, будто все понимала и благодарила.

— Не холодно? — держа маленькую ладошку, спросил он.

— Нет.

— Как дела в школе? Никто не обижает?

Дашка помотала головой. Раньше она бы сразу затрещала, вываливая тонну ненужной информации о своих одноклассниках и о том, что видела по дороге домой, что нового узнала.

— Правильно. Ты сама кого хочешь обидеть можешь, — шутливо произнес Леша. — Не дерешься?

— Я не такая! — привычно возмутилась Дашка, чем порадовала своего брата.

— А кто подрался с мальчиком в первый же день в школе? — напомнил Леша.

— Он сам был виноват. Нечего меня за волосы дергать.

— Ты ему, наверное, понравилась. Сейчас не пристает?

— Нет. Только ручкой в спину тычет, — оживилась Дашка, начиная рассказывать о своем однокласснике и о том, как они с подружкой ему в тетради нарисовали цветочков.

Леша слушал ее внимательно, как никогда раньше. Проходя мимо продуктового магазина, он решил заглянуть внутрь. И на последние оставшиеся карманные деньги, которые предназначались на обед в столовке, купил сестре шоколадки и ее любимую «растишку». Дашка сразу засияла, потянувшись к баночке с зеленым динозавром. Пришлось купить и набор одноразовых ложечек.

— В школе поешь на перемене, — запихивая все покупки в рюкзак сестры, произнес Леша.

— Спасибо, братик! — стоило застегнуть ей рюкзак, как Дашка бросилась его обнимать.

Как же мало ей надо для счастья.

— Не за что. Идем, а то уже опоздаем, — он снова взял ее за руку и повел к автобусу.

Дашка, словно поняв, что ее не станут ругать за болтливость, оживилась. До самой школы она, не переставая, говорила и говорила, за что в автобусе получала умилительные взгляды женщин и старушек. Леша старался вникать во все, но за мыслями сестры не поспевал и в какой-то степени был даже рад, когда они дошли до школы.

— Хорошо учись, поняла? — напутствовал ее Леша в холле школы, где помог ей переобуться.

— Да! Леш, — неожиданно серьезным голосом начала она. Пришлось даже оторваться от шнурков маленьких ботиночек и посмотреть ей в лицо. — Я люблю тебя! — бросилась она ему на шею.

— Эй, мелкая, ты чего? — не ожидая такого порыва чувств, Леша растерялся.

Дашка ничего не ответила, крепче обняла, а уже через пару секунд быстро сняла второй ботинок сама, обула сменку и побежала в сторону гардеробной. Леша поднялся с корточек и посмотрел ей вслед. Дашка обернулась уже на расстоянии, помахала ему рукой. Леша махнул ей в ответ, дождался, когда она скроется из виду, и вышел из школы.

Выйдя на воздух, он позволил себе расслабиться. Плечи поникли сами собой. Без щебетания сестры все тревожащие мысли вернулись вновь.

Ее должен был в школу отвозить отец. Они всегда пели в машине, Леша знал об этом их секрете, останавливались по пути домой в «Шоколаднице».

Медленно бредя в сторону ворот, Леша думал о том, как много раньше отец проводил времени с Дашкой, намного больше, чем с ними, и как, должно быть, Дашке сейчас не хватает его.

Леша вспомнил мягкую улыбку отца, морщинки в уголках глаз и его грубый голос, то, как он шутил с ними, как возил в детстве на аттракционы, как они ночевали в палатках мужской компанией, только втроем, как отец возил их всей семьей на море, как учил их с Денисом рыбачить.

Леша на автомате добрался до своего института, пока в голове продолжали крутиться воспоминания, от которых так тоскливо и больно.

На занятиях стало немного легче. Леша всеми силами старался сосредоточиться на лекциях, избегал в коридорах группу Дениса, отвлекался на переменах на Гришку и его болтовню.

Он делал все, чтобы перестать думать о брате и отце.

После занятий у Гришки было окно до тренировок в бассейне, поэтому он уговорил его подождать вместе с ним и сходить в кафе. Леша согласился.

Они вдвоем пошли в их кафешку, на углу улицы, где продавались вкусные бургеры. Они часто тут перекусывали после тренировок в бассейне, но сегодня это место совсем не радовало. Тут было многолюдно, и отчего-то это скопление людей нервировало. Гришка же не обращал никакого внимания на посетителей. Он рассказывал о премьере нового фильма и какой-то Наташке, которую хотел пригласить в кино. Леша вдруг понял, что даже не знает, о какой Наташе идет речь.

— О, смотри, Тимон, — заметил он знакомого за столиком. — Тимон! Куда жрешь? И так уже кабанчиком стал! — шутливо бросил ему через зал Говоров.

Леша чувствовал себя неуютно. Он и этого «Тимона» не знал. Боже, его не было в жизни друга чуть больше двух недель всего!

— Пошел ты, Говоров! — крикнули ему в ответ.

Гришка рассмеялся.

— Это Рыжиков Степка, из Наташкиной группы. Но его все Тимоном зовут, — пояснил друг, повернувшись к нему. — Я подойду поздороваюсь с ним, окей?

— Хорошо, я пока заказ сделаю, — неловко ответил Леша. Его отчего-то задело то, что друг даже не предложил их познакомить.

— Давай, я мигом.

Леша встал в очередь, а Гришка направился к своему знакомому. Оставшись один, Леша ощутил еще больший дискомфорт. Как-то не замечал он раньше за собой неприязни к толпе людей, а сейчас нервно сжимал кулаки в карманах куртки.

Раздавшийся смех за столиком этого Тимона резанул по ушам. Кажется, Гришке веселее с этим парнем, чем с ним. Какая-то глупая обида кольнула внутри, но Леша постарался от нее отмахнуться.

— Леха! — окликнул Гришка громко, снова через весь зал, так, что все обернулись на него. А друг даже бровью не повел. — Мы отойдем с Тимоном на минут пять, подождешь?

Леше хотелось выругаться и крикнуть другу, чтобы он валил со своим Тимоном, куда хочет, что ждать его никто не собирается, и вообще это неправильно бросать своего друга вот так одного, хотя сам упрашивал его сходить с ним. Но вместо этого Леша просто кивнул, уже очень жалея, что поддался уговорам друга.