Ваша С.К. (СИ) - Горышина Ольга. Страница 8

       Рядом с инструментом возвышалась небольшая эстрада с кровавой драпировкой у самой стены, скрывающей потайную дверь. Перед эстрадой небрежно стояло несколько стульев, которые князь быстро убрал к стене, а потом жестом указал гостям на диван. Вампир и оборотень покорно сели, но через секунду вскочили, потому что драпировка приподнялась, и на эстраду вплыла княгиня — бесшумно и таинственно.

       Белая нательная рубаха полностью скрывала ее ноги, а тонкое узкое красное платье, перехваченное золотым поясом, не скрывало ни одного изгиба ее тела. Даже сквозь шелковые пышные длинные рукава, перехваченные в запястьях браслетами, просвечивали точеные белые руки. Она стояла, не шелохнувшись, и только лёгкий ветерок из распахнутых окон колыхал белоснежную фату, схваченную на голове остроконечным венцом, и позвякивал спускающимися к шее жемчужными ряснами. Рот оборотня непроизвольно открылся — от фривольной дамочки, виденной им в окне, не осталось и следа.

       Княгиня поклонилась всем в пояс и осталась стоять на возвышении, опустив глаза в пол. Князь отдал жене поясной поклон, и трансильванцы, переглянувшись, тоже поклонились, прижав руки к груди. Князь подошёл к княгине и запечатлел на обеих ее ледяных ланитах по лёгкому поцелую и жестом дал понять, что ждёт от гостей того же… Гости снова переглянулись, и граф прочел в глазах Раду Грабана неподдельный ужас, потому шагнул к княгине первым. Однако подле ее лица замер.

       Граф фон Крок никогда не целовал чужих жен и не желал делать этого даже с разрешения мужа. Он протянул руку, желая завладеть пальцами княгини, но та резко мотнула головой, чтобы его глаза увидели щеку. Граф зажмурился и приблизил темные губы к белой ледяной коже, а потом сразу получил жемчужными серьгами по носу — это княгиня подставила ему вторую щеку.

       — Позвольте, князь, моему спутнику уклониться от данного ритуала, — обернулся граф к хозяину. — Он боится женщин. И если от страха случайно обернется волком, то сбежит и потеряется в незнакомом городе. Я бы не желал такого исхода, потому что читал, что в России отстреливают бродячих собак.

       — У кого читали? — усмехнулся хозяин Фонтанного дома. — У графа Толстого небось?

       Граф фон Крок кивнул.

       — Найдем мы вашего волка, — улыбнулся князь Мирослав. — Мои ищейки серую кошку во время хода корюшки находят, а тут белый волк… И потом, мои дамы очень хорошо ладят с волками. Никуда он от нас не сбежит.

       Граф быстро коснулся второй щеки княгини и вернулся на исходную позицию, стараясь не встретиться взглядом с несчастным Грабаном. Оборотень раз в десятый заправил невидимые пряди за оттопыренные уши и медленно пошёл к помосту, точно на эшафот Подошел к княгине и, закрыв глаза, ткнулся губами в жемчуг и тут же отпрыгнул к краю эстрады, где был подхвачен заботливыми руками графа.

       — Простите, милейший, — усмехнулся князь, — но обычаи есть обычаи. У княгини две щеки.

       На этот раз граф подвёл Раду Грабана к помосту за руку, и лишь свершился ритуал, отвел обратно к дивану, уже в полуобморочном состоянии. Княгиня между тем сплыла с эстрады и подошла к гостям с непонятно откуда взявшейся чаркой. Пригубила ее содержимое и передала мужу. Князь последовал ее примеру и вновь поклонился жене. Затем княгиня подошла к графу и протянула чарку ему. В ноздри графа ударил терпкий запах свежей крови с примесью не пойми чего. Он осторожно пригубил угощения и что-то заскрипело у него на зубах. Оборотень же оторвался от чарки только когда понял, что в той не осталось ни капли — и в тот же миг оказался в объятьях княгини, которая успела подхватить осевшего на пол юного гостя.

       — Не пугайтесь, граф, — князь удержал вампира за край плаща, когда тот рванулся на помощь к своему спутнику. — На Руси только яблоками травятся… Вы, наверное, не даёте мальчику сладкого, вот он и накинулся на медовуху…

       Княгиня поудобней перехватила тело юного Грабана и подобрала его косу, чтобы не мешалась под ногами; холодную чарку она держала у лба оборотня, и граф не сводил глаз с белых пальцев княгини, унизанных золотыми перстнями с гранатами.

       — Я его в гостевую спальню отнесу, — сообщила княгиня мужу. — Он вряд ли до заката очнётся. И если я вам больше не нужна, позвольте мне вернуться к прерванному чтению. Меня поразило очередное творение некоего поэта Саши Серого. Похоже, у символистов действительно кризис… Вы бы попросили критика С. Мирного обратить внимание на бедного автора… Да, и ещё одна маленькая просьба, — добавила княгиня холодно. — Прошу больше гостей в домашней одежде не встречать и бормотухой не опаивать. Все-таки мы в Петербурге, а не в Москве. Не приведи Господь, нашим трансильванским гостям медведи в пьяном угаре привидятся, и пойдут потом разговоры на всю Европу, что мишки и по Петербургу свободно прогуливаются… А у нас лишь кошки по крышам бродят.

       — Медведей и в наших лесах предостаточно, — проговорил вампир таким же холодным тоном, как и хозяйка Фонтанного дома. — Я попрошу Раду прислать на ваш адрес шкуру, как только мы вернёмся домой.

       Княгиня кивнула в знак благодарности и бесшумно удалилась, с лёгкостью неся на руках бесчувственное тело господина Грабана. Оставшись одни, их сиятельства переглянулись и разом сели на диван. Граф закинул ногу на ногу, а князь по древней привычке расставил ноги и упёрся рукой о колено.

       — Как хорошо без женщин, без фраз… — проговорил он печально и добавил уже оживлённо: — О, отличная строка, надо запомнить, чтобы потом записать и с кем-нибудь поделиться…

       — Вы стихи пишете? — вежливо поинтересовался граф фон Крок.

       — Нееет, — махнул рукой князь Мирослав. — Содержу литературный салон на забаву княгине. А люблю я больше сказки. Ну, ещё по одной?

       — Благодарю, я сладкое не пью.

       — А я вам сладкое и не предлагаю. Медовуха — это так, баловство для детей. У меня есть напиток истинных мужчин — кровь северного оленя, настоянная на его же рогах. Для меня сам сибирский шаман сие питие готовит — вещь бесценная, вам скажу. Тризну вам я, увы, не устрою — не ожидали мы гостей, но выпить у князя Кровавого для гостей всегда найдётся. Раз на дуэль вы меня не вызвали, давайте пить. А подраться мы ещё успеем, и выбор оружия я оставлю за вами — у нас имеются и серебряные мечи, и пистолеты с серебряными пулями…

       — Простите, — остановил его граф. — А на русских вампиров это действует?

       Князь рассмеялся и потёр широкой ладонью свою короткую светлую бороду.

       — На нас, русских, вообще ничего не действует. Это ж игрище такое… Но прыгать с осиновым шестом не предлагаю, пока во всяком случае… Мы же друзья! Обождите минуточку.

       И уже через секунду князь вернулся с хрустальным графинчиком и двумя стопочками.

       — Я вообще-то не пью, — начал было граф.

       — Вы меня обижаете, — ответил князь. — Какой немец не пьёт!

       — Я трансильванец, у меня только фамилия немецкая.