Апгрейд от Купидона (СИ) - Горышина Ольга. Страница 7

— Со временем заработаю и верну, — выдала сидящая на матрасе жаба.

— Чем заработаешь? Дебильным блогом, который никто не смотрит? Фотками? Да сейчас каждый второй с Кэноном фотограф! Но ты — худший из худших.

Меня несло. Меня конкретно несло. Я, как полная идиотка, изображала руками ветряные мельницы! Руслан вскочил, схватил меня за запястье. Я рванулась назад и…

— Фак!

Как в кино, поскользнулась на полусгнившем банане. Этот придурок вечно их везде раскидывает! И бац — угодила носом прямо в сидуху стула, отодвинутого от стола. По пальцам, которыми я схватилась за нос, потекла кровь. Боли я не почувствовала. Во всяком случае, пока досада затмевала все остальные ощущения. Я вскочила и повернулась к придурку с этим самым бананом в руке, мягким, наполовину вылезшим из темной лопнувшей шкурки. Сладко-вонючим.

Зажимая разбитый нос, я хлестнула Руслана этим бананом по щеке, оставив в щетине немного вонючей кашицы. Сглотнула горькую слюну и замахнулась для второго удара, но Руслан увернулся, вырвал гнилой банан и довольно грубо толкнул меня на кровать, заменив мое имя на «суку»!

Я бросила нос, вцепилась ему в плечи, но сразу скинуть с себя эту тушу не получилось. Оцарапавшись о щеку Руслана, я съездила ему по уху, дала коленом в пах, извернулась и откатилась на край кровати, но придурок дернул меня за руку к себе, и я увидела на его лице мою кровь. А он, наверное, только сейчас заметил кровавые струйки у меня под носом или уже не только там, потому что замер и выпустил мое запястье.

— Чё ты, блин, устроила?

Я не устраивала ничего. Ни гнилой банан, ни кражу денег, ни внеплановый прощальный секс. Вчера я впервые жизни ощутила себя шлюхой. Мы трахались целый час — и я ничего не почувствовала, даже на секунду. Кроме боли, но она была в сердце. Я лежала под Русланом и считала толчки его члена, давая себе в кратких перерывах клятву в том, что с ним это в последний раз и что заодно он станет последним мудаком в моей жизни. Я теперь умная. Я теперь пипец какая умная!

Остается только тихо радоваться, что этот козел не был у меня первым… Иначе я бы почувствовала себя полным днищем! Впрочем, не беги я от другого козла, который как раз и был у меня первым, я никогда б не оказалась за тридевять земель с этим распрекрасным Русланчиком. Но теперь все, точка… Я сначала досконально узнаю мужика и только потом залезу к нему в постель. Только так и никак иначе!

— Больно? — спросил Руслан, снова встав на кровати в позу лягушки.

Дурацкое сравнение, совсем дурацкое! В египетской культуре лягушкой обращался бог-творец, создатель всего сущего, а тут во Вьетнаме лягушек жрут с пивом. Вот и его бы сожрать — нет, пожевать да выплюнуть! Со мной он именно так и поступил.

— Сгоняй за пивом! — приказным тоном, который должен был прозвучать примирительным, выдала я.

Руслан как-то слишком быстро, без ломания, слез с кровати и чуть не опрокинул дурацкий стул. Видимо, мой разбитый нос произвёл на него слишком сильное впечатление — похлеще проруби, которой он до оскомины хвастался!

— Сайгон взять или Три Тройки?

— Сайгон!

Он натянул шорты и футболку. Вернее, все ещё натягивал. Жутко медленно. Как в стоп-моушене… Давай же, дебил, перемести уже себя физически в другую локацию! Вали уже наконец! Я без тебя хочу промыть нос. Без тебя… И… Уехать в Сайгон. Тоже без тебя!

 Да! Я вытерла нос и, бросив салфетку в мешок для мусора, уставилась на собранный к утреннему поезду рюкзак. Руслан вернётся, вольет в меня пиво и оттрахает. Ведь, как пить дать, оттрахает… Ну, а что — я драться с ним снова буду, что ли? Так он снова победит, а потом ещё в отместку сделает мне больно. Его злит, что я его послала. Думал, я так и буду пахать на него днём и ублажать ночью. Идиот!

Давно он ушёл? Пяти минут не прошло, верно?

Пока искала бальзам, я в сотый раз проверила наличие паспорта. Быстро сунула ноги в кеды, закинула за спину рюкзак и, даже не обведя сраную студию прощальным взглядом, рванула по лестнице вниз. До ресторана бегом минут десять. Оттуда Джонатан отвезёт меня на вокзал. И все… Точка. Жирная точка. Все равно денег Руслан мне не вернёт.

Глава 8. “Собака на сене, дура — на скамейке”

— А Джонатана нет, — ответила моя напарница, когда я вбежала в ресторан с черного входа.

Мне стоило большой силы воли не выругаться по-английски, но под аккомпанемент русского мата плевок все же к моим ногам опустился.

— Меня может кто-нибудь отвезти на вокзал? Прямо сейчас.

Один из наших официантов тут же вызвался помочь и даже денег не спросил. Усадил меня на байк, а рюкзак, который под протестующие вопли сорвал с моей спины, впихнул между собой и рулем. И мы полетели в темноту, а я собиралась лететь дальше — в никуда!

На счету пока денег нет. Я попросила Джонатана попридержать мою последнюю зарплату и перевести на карту, когда я буду уже в Питере. Заготовила отмазку, типа проблемы с банком, но он ничего не спросил. Чаевые наличкой я копила последние пару дней — вполне хватит на билет и на день в Сайгоне, а потом я начну жизнь почти с нуля. Зарплаты хватит на пару месяцев, в которые надо будет куда-то устроиться. Личную жизнь я пока строить не собираюсь. Мне бы от двух последних отдохнуть!

Купив билет, я с радостью обнаружила на перроне свободную скамейку. Села на нее и уставилась на пустые рельсы. Рельсы-шпалы, рельсы-шпалы, ехал поезд запоздалый, из последнего вагона вышла Алла Пугачева и запела А!!!

— Я не хотел тебя напугать! — почти отпрыгнул от скамейки Джонатан.

Я тоже вскочила от его прикосновения. Может, он и звал меня до этого по имени, но я слишком ушла в себя, в свою пустоту, чтобы слышать окружающий мир.

— Мы разминулись на какие-то пятнадцать минут. Что случилось?

Что случилось? Что случилось с тобой? Чего ты примчался на вокзал? Стоишь, сжимая обеими руками блестящий красный шлем. Такой красивый со своими огромными черными глазами на фоне белоснежной кожи. Боже, какой ты красивый! Даже в дурацких шортах с желтыми ананасами и мятой футболки с логотипом SF — ты объяснял, что это твоя любимая команда, играющая в американский футбол.

— Ничего, — отвечаю ему каким-то не своим голосом.

Вокзал, рюкзак, взъерошенный парень — как в дешевом романтическом кино. Дальше по закону жанра должны идти признания в любви, объятия и поцелуи. И мне становится страшно. Мама-дорогая, матрена-ядрена… Значит, мне это не показалось, нет?

— Просто решила выиграть день и прошвырнуться по Сайгону.

Специально говорю Сайгон — ни от одного вьетнамца я не слышала Хошимин. Джонатан сжимает губы, пытается проглотить вопрос, но куда там — он написан в его взгляде.

— Почему ты одна?

Солгать — так стыдно. Ответить правду?

— Мы с Русланом расстались.

Да, мы «брок-ап», давно надо было! И чего я его жалела? Пинком под зад на улицу и пусть живет на прикарманенные деньги. Но меня научили жалости. Спрашивается, зачем? Кто меня пожалеет?!

— Серьезно?

«Рилли, рилли…» Не смотри на меня так, не надо…

— Послушай, — он вдруг кидает шлем на скамейку и хватает меня за обе руки. Его ладони влажные. Так и знала! — Не уезжай!

Вот так, просто, в двух словах сказал то, что я столько месяцев принимала за простую симпатию.

— У меня виза сегодня заканчивается.

Он стиснул губы и снова раскрыл рот:

— Для этого можно лететь не в Россию. Давай ну… В Париж, что ли… Я никогда там не был.

Я зажмурилась — думала вместе с глазами закроются и уши.

— Джонатан! — я не вырывала рук, не могла. Он держал меня, точно хотел намертво приклеить к себе. — Я не понимаю…

— Я тоже… — губы его дрожали. — Я не знаю. Просто вот не хочу, чтобы ты уезжала. Тебе будет, где жить. Ты можешь продолжать работать. И… Кейт, здесь же нет понятия секшуал-харрасмент. Ты мне нравишься. Очень. Тебе и мне ж плевать, что я твой работодатель…

Он отпустил мои руки. Неожиданно. И они упали вдоль тела двумя плетьми. До этого для меня крутили замедленное кино, полунемое, а сейчас я будто проснулась.