Тени над Даирнасом (СИ) - Бердникова Татьяна Борисовна. Страница 25

- Я верю тебе, - Себастьян, чуть сдвинув брови, немного опустил подбородок, - Если ты выжил там, среди дамнетов только благодаря памяти о нем… вряд ли ты бы предал его сейчас. Конечно, мне трудно сполна оценить весь трагизм ситуации – как ты верно подметил, я чужак здесь, но я понимаю, насколько могло бы быть неприятно Ноэлю такое известие. Я не скажу ему! – заметив неприятный подозрительный огонек в глазах собеседника, парень торопливо замахал перед собой руками, - Я не хочу еще больше мутить воду! В конце концов, у меня и без того уже голова идет кругом – если предатель не ты, то мне снова надо кого-то искать, а Ноэль говорит, что война начнется с минуты на минуту… Хотя войны я не вижу. Говорят об осаде, но я и осады не вижу, и не понимаю ровным счетом ничего в этих хитросплетениях.

- Война уже идет, - Кинел безнадежно махнул рукой, тяжело вздыхая, - Междоусобицы, помрачение ума – это лучшее, это излюбленное оружие дамнетов, можешь поверить мне. Война идет вовсю, Себастьян, а я – ее первая жертва. Чтобы остановить ее, нужно восстановить равновесие, нужно… просто заключить мир. Но на это не пойдет ни одна из сторон, увы. Что же до других твоих слов… - он нахмурился, - В стенах дворца и в самом деле есть предатель. И я знаю этого человека… но открыть тебе его имя не могу.

Себастьян помолчал, переваривая это заявление и пытаясь подобрать наиболее веские аргументы, чтобы заставить упрямого лорда переменить свое мнение. От логики обитателей Даирнаса он, надо признаться, уже начинал активно уставать, никак не мог синхронизировать ее с собственными мнениями и принципами, и порою подозревал, что миссия его по спасению королевства должна будет идти в сплошной борьбе с его упертыми жителями.

- Ноэль велел мне защитить, спасти Даирнас… - наконец медленно вымолвил он, - Но чем больше я узнаю местных жителей, тем больше понимаю, что сами они спасения не желают – мне непрестанно вставляют палки в колеса! В моем мире, Кинел, твое поведение назвали бы пособничеством – скрывая имя предателя, ты потворствуешь его делам, не даешь мне остановить его! Неужели ты не…

- Я понимаю значительно больше, чем ты можешь себе представить! – лорд несколько вскинулся, хмуря четко очерченные брови; в глазах его вспыхнул ставший уже привычным гнев на спасителя королевства, - Я знаю, что говорю и что делаю, глупец, это ты не можешь осознать этого! Если король узнает… - он сжал губы и упрямо мотнул головой, - Этот человек очень близок дяде, он ближе ему, чем я. И, если он узнает… это разобьет его сердце. Мое предательство пережить ему было тяжело, но ее предательства он не переживет.

- Ее? – Себастьян, слушающий пленника с большим вниманием, мгновенно уцепился за небольшую оговорку, - Ты сказал «ее»?

- Ничего подобного! – Кинел, явственно пугаясь, замахал перед собой руками, - Нет, я не говорил…

- Ты сказал, - безжалостно уточнил его собеседник, слегка сужая глаза, - Близкий королю человек, «она»… неужели это… - дойдя в мыслях до нужной персоны, он даже растерялся, - Кинел… да не может быть…

- Не может? – лорд, прекрасно понимая, что тайна его раскрыта, скривился, продолжая с откровенным омерзением, - А кто убедил тебя в моем предательстве больше всего? Кто вешался тебе на шею, пытался совратить с непонятными целями? Кто это был, ты можешь ответить мне, Себастьян?!

Парень тяжело сглотнул. Ответ он знал, но произносить его почему-то боялся, словно опасаясь вдруг оказаться услышанным. И, тем не менее, произнес, почти прошептал, почти выдохнул одно-единственное верное имя:

- Васанта…

- Верно, - Кинел обессилено закрыл глаза, - Я говорил тебе, что обо мне известно лишь одному человеку в этих стенах, друг мой. И этот человек – она. Дочь Вагранта, единственная его родная кровь, женщина, девушка настолько же жестокая, как и очаровательная, столь же безжалостная, как и ее родитель. Я видел ее в пещерах, видел не раз, но, когда попал во дворец, она сказала мне, чтобы я молчал… если не хочу вновь отправиться туда. Я был молод, глуп и напуган, я не хотел возвращаться, я хотел защитить дядю. А потом понял, что дядя привязан к ней, как к дочери и стал молчать уже не желая разбить его сердце… Ты можешь не верить мне, Себастьян, - он слегка приподнял подбородок, - Можешь считать меня предателем, лжецом и трусом. Но, заклинаю, если действительно хочешь спасти Даирнас – опасайся Васанты! Она хитра, она изворотлива, она надеется перетянуть тебя на свою сторону, хочет оставить короля без защиты, чтобы после свергнуть его! Она уже избавилась от меня. Ты – следующий, друг мой, поэтому… не спеши занимать эту очередь.

***

Король вошел в покои Себастьяна в тот момент, когда молодой человек, сидя на кровати, водил по собственной ладони перышком – единственным сохранившимся у него предметом из нормального мира, - напряженно размышляя о беседе с лордом Кинелом.

- Мне жаль отрывать тебя от раздумий, друг Себастьян, - Ноэль чуть склонил увенчанную тонким золотым ободком голову (бюджетный вариант тяжелой короны, более приспособленный для военных дел и походов, нежели для сидения в парадных залах), - Но, боюсь, время пришло. Дамнеты предприняли решительные действия – они переходят в атаку, мы должны отразить ее. Ты поведешь наше войско.

Спаситель Даирнаса едва не упал с кровати от неожиданности и, как-то рефлекторно сунув перышко обратно за пазуху, нахмурился, недоверчиво вглядываясь в лицо монарха. Нет, не похоже, чтобы он шутил – слишком серьезен, слишком сосредоточен для шутки, да и говорит как будто уверенно… Но говорит же какую-то чушь!

- Но как… - он поперхнулся и, вдруг сообразив, что при короле следует стоять, а не сидеть, торопливо поднялся на ноги, - В-ваше Величество, я, конечно, чрезвычайно польщен честью, но… Но я не могу вести армию в бой! – ему вдруг стало страшно. Слова Ноэля, которые он поначалу даже не воспринял всерьез, как-то вдруг проникли ему в самую душу, заставляя увериться в них, и Себастьян, представив себя с мечом наперевес в сияющих доспехах, бросающимся, сломя голову, на сильных и жестоких врагов, почувствовал, что у него подкашиваются ноги.

- Я не воин… - он неловко сглотнул и, нервно ломая пальцы, все-таки сел снова, - Я… я… как вы себе представляете это??

Король легко пожал сильными плечами. Ему, человеку, к битвам привыкшему, ничего сверхъестественного в них не виделось.

- Ты доказал, что способен спасти любую живую тварь, обитающую в нашем королевстве, - говорил Ноэль, как обычно, спокойно, уверенно; каждое слово его имело неоспоримый вес, невероятную силу, и Себастьяна это изрядно пугало, - Лишь ты можешь повести армию против ненавистных дамнетов, спаситель, лишь тебе под силу разбить, одолеть их! Лорд Кинел…

- Почему бы нам не выпустить его ненадолго из тюрьмы, чтобы он сам повел войско? – парень, ощущая кожей всю глупость собственного предложения, прижал руки к груди, кусая губы, - Вы знаете, я… я говорил с ним и, если честно, думаю, что он не такой уж плохой парень и, быть может, я вообще ошибался…

- Себастьян, - король, по-видимому, начиная понимать, что собеседник его просто трусит, что битва, предстоящая ему, битва, которую он надеялся взвалить на его плечи, в жизни спасителя Даирнаса будет первой, успокаивающе улыбнулся и, приблизившись, неожиданно присел на кровать рядом с ним. Крепкая королевская длань дружески сжала худощавое плечо юноши, и тот поежился. В этом жесте чувствовалась какая-то неотвратимая, обрекающая уверенность, в нем ощущалась сила, могущая свернуть горы и подчинить себе любого человека и, казалось, касаясь его, Ноэль подавлял собственную волю собеседника.

- Кинел – мой племянник, - говорил монарх негромко, очень спокойно и даже проникновенно, - Мне жаль, что все обернулось именно так, но я вынужден признать – я давно подозревал его в подобных деяниях. Мне известно о его наклонностях, о его способности говорить со змеями, мне известно, что он интересуется делами дамнетов!.. Увы, я не хотел верить, - он вздохнул и, опустив голову, сокрушенно покачал ею, - Ты открыл мне глаза, мой молодой друг, ты заставил меня прозреть и понять, что рядом со мною находится человек, не достойный моего доверия. Увы, - он сжал губы и, словно собираясь с мыслями, примолк. Затем, сдвинув брови, продолжил уже куда как более уверенно и решительно: