Тени над Даирнасом (СИ) - Бердникова Татьяна Борисовна. Страница 4
- Кто же не захочет быть королем, - не удержавшись, хмыкнул молодой человек, - Великая честь, привилегии и так далее.
Ноэль, не сдержав изумления, вновь оглянулся на собеседника через плечо.
- Никто не захочет, будучи в здравом уме и твердой памяти… Красивое слово и большие возможности лихо искупаются огромной ответственностью и нескончаемой опасностью. Кого первым захочет уничтожить враг, атаковавший королевство? Короля! Кто должен защищать свой народ до последней капли крови, не жалея собственной жизни? Король. Кому надлежит знать обо всем, о каждой проблеме, возникающей в его государстве и решать их так, чтобы никто не оставался в обиде? Все это должен делать я, Себастьян, и, признаюсь, порою я был бы рад сложить корону. Но, увы… Власть – это самый верный жизненный спутник, с которым может разлучить только смерть. Король умирает, умирает и его единорог, но приходит новый правитель с новым единорогом… Таков бесконечный цикл, длящийся с начала времен.
Себастьян задумчиво покусал губу. На его взгляд, в этой истории имелись некоторые пробелы и их очень хотелось восполнить новой информацией.
- А если случится так, что единорог ни к кому не выйдет? Просто не найдет достойного друга, тогда что же? Королевство будет обезглавлено?
- Такого не может быть, - последовавший ответ был совершенно безапелляционен, и молодой человек немного смутился. Ему, парню из городских джунглей, человеку, живущему в современном жестоком мире, суждения нового знакомого казались несколько наивными, однако, оспаривать их смысла, вне всякого сомнения, не было. Ноэль был убежден в своей правоте, уверен в своем народе и в бесконечности странных традиций, да и рассказ он начал не для того, чтобы слушать возражения.
- Единственной привилегией короля можно считать слово, - монарх, судя по всему, спустивший наглецу его сомнения, продолжил свой рассказ, - Слово короля непреложно, оно значит больше, чем любые законы. Если монарх произносит слово, все будет происходить так, как им было сказано…
- Стоп! – Себастьян, юноша весьма пылкий, да к тому же обладающий недюжинной сообразительностью, хмурясь, вскинул одну руку в воздух. Единорог, запнувшись от неожиданности, пошатнулся, и парень, опасно зашатавшись в седле, поторопился вновь уцепиться за пояс спутника обеими руками.
- Прошу прощения, но получается, что, когда ты сказал там, в пещере, чтобы слушали твое слово…
- Я произнес слово, - Ноэль, и в самом деле относящийся к дерзкому мальчишке, спасенному им от смерти, очень снисходительно, мягко улыбнулся, - И мое слово непреложно, Себастьян – ты был призван дабы спасти нас. Ты – наше спасение, наш спаситель, я сказал…
- Но я же даже не имею понятия, от чего вас спасать! – возглас прозвучал чрезвычайно громко, и юноша поспешил перейти на шепот. Быть услышанным войском, вызвать ропот и волнения ему не хотелось.
- Я по сию пору не имею понятия, кто такие эти дамнеты, как я оказался здесь, да и вообще… Я не знаю, куда вы везете меня, почему позволяете так нагло разговаривать с вами и не приказываете меня казнить где-нибудь на дороге, я вообще ничего не знаю и не представляю, как мне себя вести! – запал кончился одновременно с воздухом в легких, и молодой человек перевел дыхание. Пожалуй, подсказывать королю, с которым он беседовал действительно очень фамильярно, идею о казни на дороге не следовало, но прочие слова его были вполне справедливы.
- Говорить так со мною – это честь, одна из тех почестей, что я пообещал тебе, - король вздохнул, несколько мрачнея, - Что же до дамнетов…
- Мой король!
Возглас, донесшийся откуда-то снизу и немного спереди, заставил монарха натянуть поводья, останавливая единорога и обратить вопросительный взгляд на окликнувшего его воина.
Себастьян, опасаясь упасть и цепляясь в целях безопасности еще и за плечо своего спутника, осторожно выглянул из-за него, тоже опуская взгляд и всматриваясь в новых собеседников.
Воинов было двое. Оба достаточно молодые, оба преисполненные чувства собственного достоинства, и оба, вне всякого сомнения, неуверенные и сомневающиеся в каких-то своих действиях.
- Мы поймали детеныша тиграла! – один из них воздел руку, сжимающую что-то, и юноша ахнул. Воин крепко держал за шиворот… маленького, жалобно попискивающего тигренка.
- Убить его? – другая рука храброго воителя поднялась, сжимая острый, ярко сверкнувший на солнце, нож, и Себастьян взволнованно подался вперед.
- Только не это! – испуганный, полный жалости вскрик как-то сам собою сорвался с его губ, и юноша предпринял неловкую попытку спуститься наземь. Король вскинул руку, останавливая своего воина, и удивленно глянул через плечо на странного пришельца.
- Тебе и в самом деле известно слишком мало о нашем королевстве, Себастьян. Тигралы – опасные хищники…
- Люди тоже! – рявкнул парень, - Но ведь их не убивают в детском возрасте, хотя кое-кого и следовало бы!
На несколько долгих секунд воцарилось тягучее молчание. Воины, пораженные такой неслыханной дерзостью юного смельчака, не смели молвить и слова; король размышлял.
И в этой нескончаемой, напряженной тишине, вдруг отчетливо прозвучал странный, пугающий звук, донесшийся откуда-то издалека – хриплое, низкое мяуканье, переходящее в вой.
- Его мать ищет его… - голос того из воинов, что удерживал тигренка, дрогнул.
- У тебя острый язычок, мальчик, - Ноэль, словно не слыша последних слов, в раздумье облизал губы. Тигралица была еще далеко, он знал это, был способен определить по звуку ее зова, поэтому времени для принятия решения пока что хватало.
- Если она увидит, что мы схватили ее детеныша, она не будет рада, - слова короля были обращены исключительно к Себастьяну, поступающему, на его взгляд, весьма опрометчиво.
- По-твоему, найдя его мертвым, она будет рада больше? – юноша нахмурился, кусая губы, - Нет… Нет, нет и еще раз нет, я не позволю убить его! Я… если вы выбрали меня спасителем королевства, то первой я спасу эту маленькую, невинную жизнь! Ух, если бы я мог спуститься…
Король медленно опустил руку, так и не отдав приказа оборвать жизнь маленького зверька, и с интересом приподнял бровь.
- И чтобы ты сделал тогда?
- Я вернул бы его матери! – последовал довольно запальчивый ответ, и Себастьян, решив не медлить более, принялся вертеться позади монарха, пытаясь спуститься с седла, а впоследствии и с единорога.
Ноэль удержал его, не позволяя упасть и сломать себе шею, однако, помощи покамест не оказывал.
Зов матери несчастного зверька повторился, раздаваясь уже ближе.
- Я прошу прощения… - советник короля, ехавший в двух шагах от своего повелителя, нахмурился и, спешившись, приблизился к единорогу, - Но это представляет смертельную опасность! Разгневанная тигралица не пощадит…
- Если так, то я умру с чувством выполненного долга! – отрезал Себастьян и, приходя в состояние без пяти минут бешенства, легко толкнул сидящего перед ним короля в спину, - Вы поможете мне спуститься или нет?!
Монарх помедлил еще несколько секунд. Он вслушался в шум ветра, силясь угадать, где сейчас находится самка тиграла, спешащая к своему детенышу, окинул внимательным взором войско, припомнил слова парня, которому сам предписал быть спасителем его королевства… И, негромко вздохнув, понимающе улыбнулся.
- Хорошо, - голос его, казалось бы, не слишком громкий, разнесся над головами воинов, как эхо в горах, - Я помогу спуститься тебе, друг мой, и позволю рискнуть жизнью, возвращая детеныша его матери. Но учти – если она попытается напасть, если она причинит тебе вред, мои лучники незамедлительно убьют и ее, и потомство.
- Надеюсь, до этого не дойдет, - слегка повеселевшим голосом отозвался молодой человек, - Так… как мне спуститься?
- Держись за мою руку, - король едва заметно сузил глаза и, заведя руку за спину, крепко сжал ладонь своего спутника. Тот вновь, как и совсем недавно, почувствовал скользкую, холодную сталь рукавицы монарха и, не совсем понимая, что тот намеревается делать, вцепился в нее и второй рукой. Как оказалось, сделал это он не напрасно.