Тени над Даирнасом (СИ) - Бердникова Татьяна Борисовна. Страница 9

Пейзаж был великолепен, навевал какое-то уютное умиротворение, и на губах потрясенного зрителя появилась невольная улыбка. Да, это королевство стоило того, чтобы защитить его, защитить, вне зависимости от того, хватит ли сил и хватит ли знаний.

Одно лишь портило этот прекрасный вид, одно смущало и вызывало не неприятие, но изумление и недоумение…

Плато были покрыты снегом. Не густо, не плотно, он лишь припорашивал сочную летнюю зелень, серебрился на крышах домов, переливался на солнце и, очевидно, потихоньку таял, но самим фактом своего наличия здесь очень смущал.

Реки и водопады искрились на солнышке, а снег, отражая их искорки, буквально слепил, заставляя щуриться, вглядываясь в великолепный пейзаж.

Король, бросив взгляд вниз, на подвластное ему государство, нахмурился и немного тронул пятками бока единорога, подгоняя его вперед.

- Нейрган… - сорвалось с его губ негромкое рычание, - Над Даирнасом вновь сгущаются снежные тучи…

- Здесь так красиво, - Себастьян, не слишком желающий вызывать на себя гнев владыки, быстро и робко улыбнулся, - Такое прекрасное королевство, я… я даже не представлял… и даже в снегу!

- Даирнас прекрасен, - в голосе монарха прозвучали тоскливые нотки, - И даже в снегу он способен поразить воображение. Но снег неуместен в это время года, друг мой, снег вреден полям и посевам, от снега страдает природа и страдают люди. Особенно потому, что снег не пришел с небес, как это случается зимой, а был ниспослан на нас драконом…

Парень примолк, не зная, что говорить. Король был прав, спорить с ним представлялось занятием совершенно напрасным, и юноша почувствовал, как восхищение великолепным пейзажем сменяется грустью при мысли о том, как этот самый пейзаж был испорчен. А уж мысли о том, что всю эту красоту злобный мерзавец Вагрант и вовсе едва не стер с лица земли, да еще и стремится повторить этот свой «подвиг» и вовсе заставили его расстроиться и, вместе с тем, разозлиться.

- Как только Вагрант может желать зла такому великолепию… - пробурчал себе под нос Себастьян, и король, услышав его, тонко улыбнулся, внимательно следя за поступью единорога, уже приближающегося к концу тонкого перешейка меж двух пропастей.

- Он не желает зла, Себастьян, - Ноэль негромко вздохнул, продолжая мягко, безрадостно улыбаться, - Ему нравится Даирнас, и он хочет владеть им. Хочет подчинить его себе, забрать его в свою полную власть и, вне всякого сомнения, переделать так, как было бы приятно ему. Ему по нраву тьма, он не приемлет свет, поэтому его правление – это тучи в небесах, это тени над прекрасным, теплым и солнечным краем! Поэтому его порядок – гибель для обычных людей, но раздолье для дамнетов, коих он создал – поначалу сам, а после руками других – великое множество… Сейчас они изгнаны, они не проживают более в нашем королевстве. Но тень их деяний даже сегодня, спустя декаду после их безраздельного правления, селит страх и ужас в людских душах.

- А как же те молодые люди, которых превратили в дамнетов насильно? – юноша закусил губу. С его точки зрения, стричь всех колдунов под одну гребенку не следовало бы.

- Уйдя с дамнетами, эти молодые люди, увы, теряют желание вести нормальную, спокойную, размеренную жизнь. Их учат творить страшные вещи, они способны убить, не задумываясь, способны губить целые поселения, целые народы… Нередко именно те из дамнетов, кто прежде не верил в магию, те, кто был забран в их ряды насильно, становятся нашими самыми страшными противниками, - король потянул носом теплый воздух и задумчиво продолжил, - Лишь одному юноше удалось вырваться из когтей дамнетов, спастись от влияния самого Вагранта! Этот негодяй был его учителем, и мальчик знает некоторые тайные обряды, но, по счастию, не пытается их вершить. Он спасся из рук тьмы сам, и подарил нам всем надежду на то, что таковое возможно.

Ноэль замолчал, а Себастьян призадумался. Сегодня, с самого мига его внезапного попадания в этот странный мир, с ним произошло уже довольно много событий, но все же слова короля показались молодому человеку знакомыми.

- Мне кажется, я что-то такое… - хмурясь, начал, было, он, но почти сразу же вспомнил и удивленно вскинул брови, - Подождите, вы говорите о том человеке, который опознал меня как не-Вагранта? Который, собственно, и убедил вас в том, что я здесь оказался по чистой случайности, и что я не могу…

- Да, - прервал его король, вновь мимолетно улыбнувшись, - Да, я говорю о Филайпе. Именно он некогда был учеником Вагранта, но увидев, что тот творит, бежал и пришел ко мне на службу. Я был рад приютить его.

- И вы ему доверяете? – вопрос сорвался с губ прежде, чем молодой человек успел подумать. Ноэль удивленно оглянулся на него через плечо и, немного натянув поводья, остановил единорога.

- Разумеется. Я не могу винить его в том, что он был похищен, в том, что его насильно пытались приобщить к темной магии. Я виню в этом Вагранта, но не его ученика, и я рад, что ему удалось бежать.

Себастьян помолчал, затем негромко вздохнул.

- Ты очень хороший человек, Ноэль, - тихо произнес он и, вздохнув еще раз, сочувствующе прибавил, - И очень доверчивый.

- Благодаря этому моему качеству, ты остался в живых, друг мой, - усмехнулся в ответ король и неожиданно вскинул щит, словно приветствуя кого-то.

Запели трубы, рассыпая свой серебряный звук на каменное плато, где они очутились. Юноша, осторожно выглянув из-за плеча монарха, с удивлением воззрился на большие каменные ворота, медленно и неотвратимо-уверенно распахивающие свои створки. Их приветствовали, им радовались, их ждали здесь! Хотя, конечно, не их, а скорее его – короля, Ноэля, законного правителя Даирнаса.

Створки ворот продолжали плавно скользить по земле, и Себастьян, пользуясь случаем, решил оглядеться.

Итак, они находились на широком каменном плато где-то высоко в горах, но, вопреки ожиданиям, холодно здесь не было, а снег, если и был заметен где-нибудь, определенно был сюда принесен Нейрганом.

- Странно, здесь тепло, - пробормотал молодой человек, и король хмыкнул, скрывая смешок.

- Мы ведь поднялись ближе к солнцу, разумеется, здесь теплее.

Себастьян промолчал, предпочитая не объяснять причин, по которым в горах обычно бывает холоднее, не взирая на близость небесного светила, и начиная подозревать, что Даирнас отличается от адекватного мира не только людскими повадками и наличием странных зверей.

Одна створка огромных врат примыкала напрямую к скале, другая завершала стену, не менее громадную и высокую, сделанную тоже из сплошного камня. Рассмотреть за ней замок было довольно затруднительно, особенно стоя так близко – Себастьяну были видны разве что самые верхние кончики башен.

Над воротами, с обеих сторон (с правой стороны на скале) гордо восседали две гигантские каменные совы.

- Это украшение осталось от Вагранта, - заметил Ноэль, обратив внимание, что его спутника эти пернатые изваяния чрезвычайно заинтересовали, - Он всегда говорил, что сова – самое мудрое из всех обитающих на земле существ, практически поклонялся ей и мечтал о такой же мудрости. Увы, достиг он лишь подлости…

- Змеи, говорят, тоже мудрые, - хмыкнул Себастьян, - Видимо, Вагрант достиг именно их мудрости.

- Кто знает, - отстраненно отозвался мужчина, и легко тронул бока единорога. Ворота уже открылись настолько, чтобы можно было свободно миновать их, и большой конь с рогом во лбу неспешной, уверенной поступью двинулся вперед.

Каменные совы медленно поплыли им навстречу. Молодой человек, немного расслабившись в преддверии спокойного пребывания в замке, отпустил королевский пояс, задирая голову и, открыв рот, принялся созерцать надвигающееся на него великолепие. В конечном итоге, видеть королевские замки ему доводилось не чаще, чем живых драконов.

Упал он уже во дворе. Ворота остались позади, единорог продолжал медлительной, уверенной поступью продвигаться ближе к дверям королевского дворца, и Себастьян, уже привычно покачиваясь в его седле, как-то прозевал момент, когда начал сползать набок.