Мой домовой — сводник (СИ) - Горышина Ольга. Страница 12

— Ты хотя бы попросила ее удалить фотографию?

Арина улыбалась во весь рот.

— Слушай, они так ржали, что я подумала, что это будет стоить мне работы…

Я отвернулась. Сестра дура, а эти два офисных планктона вообще скоты. Вот настоящий интеллигент, Зинаида Николаевна, ни слова не сказала про мои ногти, хотя я готовила оправдательную речь в виде нахождения общего языка с молодым поколением. Хотелось забыть сие недоразумение, но мать пожелала быть в курсе и этих моих дел и даже посмеялась вместе с нами. Ну хоть не на злой ноте уходить. В субботу. Мне бы к вечеру воскресенья сохранить нервы. Но не тут-то было!

По дороге мне позвонила Тоня.

— Представляешь, этот козел скрыл от меня, что кот кусал бабку, — чуть ли не материлась она в трубку. — Они думали даже его усыпить, но бабка была против. Заявил, сволочь, что скажи он мне правду про кота, мы бы его не взяли. Типа, думал, я не пойму, что кот трахнутый на голову. Типа, ручки умыл… Дам коту десять дней.

— А потом? — заполнила я образовавшуюся паузу.

— Суп с котом, — буркнула Тоня и попросила больше про этого кота ее не спрашивать.

А о чем спрашивать? Как у такой женщины, как Зинаида Николаевна, мог родиться такой сын? Он не только правила русского языка не знает, но и элементарных правил хорошего тона. Надо так бедную Тоньку подставить! И плевать, сколько он ей заплатил. От собственной бабушки он тоже миксерами откупался!

Может, вообще не в матерях дело? Это сыновья как-то сами такие никакие вырастают… Кого ни возьми, все недоделанные… Моя собственная мать не понимает, что нам с Аришей еще сказочно повезло. Наши ни над школьницами не ржут, ни котов не выкидывают!

Глава 10: Неудачная шутка и драки не будет

Я сто лет не видела Вадима в рубашке. И лучше бы не видела еще столько же! Она ему не шла, делая неуклюжим медведем, хотя весы при всем своем большом желании насолить людям не могли бы показать лишние килограммы. У Вадима была тяжелая кость. И рука, когда не держала ножницы.

Я выглядела сногсшибательно. По словам Тараса Семеновича. Он все вздыхал, где у мужиков глаза… А я в ответ пожимала плечами в бордовом кардигане с шарфиком. Особо бойкие старшеклассницы поинтересовались, не свидание ли у меня? Вот что происходит, когда твой молодой человек с пятилетним стажем не встречает тебя с работы. Никогда.

Вот так… Раз уже покорила одну женщину преклонного возраста этим нарядом, то решила не менять оружие. И сейчас отчего-то сравнивала двух дам и сравнение шло не в пользу Марины Александровны, хотя мозг напоминал глазам, что госпожа Орлова воспитала куда более достойного сына, чем Зинаида Николаевна. Вадим и статью пошел в мать — та тоже высокая ширококостная сибирячка.

Я на их фоне выглядела тростинкой. Особенно когда разделась. Топили нещадно, потому что батареи в квартире были старые, без возможности своевольного отключения. Я жалела, что не надела майку. To ли меня так распалила близость Вадима… Он, кажется, специально усадил меня на диван, чтобы убрать даже минимальный зазор между нашими бедрами. В чем дело? Видимо, доказывал матери, что жить без меня не может. Верит? Неа… Хотя не сводит с нас глаз. Бухгалтерских. Непонятно что подсчитывая — я не собираюсь есть ни зернышка, ни ползернышка из ее кладовой. Могу и от завтрака отказаться.

Перспектива ночевать у Вадима меня пугала. Я ни разу не оставалась здесь на ночь, хотя пару раз мы проверяли его матрас на прочность в отсутствие "маман". Отказаться от ночевки не представлялось возможным. Все знают, что завтра с утра никаких уроков у меня нет. Вот тут и пожалеешь об отсутствии жесткого офисного графика.

Меня обхаживали, и это грузное порхание хозяйки вокруг меня, мухи, попавшей в паучью паутину, начинало действовать на нервы. Улыбка окончательно приклеилась к губам, и я поняла, что сейчас или никогда… Такое говорят до чая. Даже если тот несладкий.

— Марина Александровна, вы верите в знаки? — у меня аж сахар заскрипел на зубах.

Хозяйка напряглась. Ее сын тоже — чуть не ущипнул меня за бок рукой, которой обнимал за талию.

— Мы только решили жить вместе, как мои друзья намылились на полгода за границу и попросили присмотреть за их квартирой. Представляете, — тараторила я, не переводя дыхания, — Они уезжают прямо в мой день рождения. Это точно знак…

— И? — это был голос Вадима. Или рык? Что-то нечленораздельное. Он понял, о какой квартире я говорю, или нет? Или сумел поверить в друзей?

— Ира, это какая-то глупость, ехать в чужую квартиру, когда есть своя, — выдохнула Марина Александровна.

Да, да, сыпят они одними и теми же аргументами. Не перешибешь!

— Но это друзья, и я… Я уже согласилась. Они даже ключи мне отдали… Вот…

Это я попыталась вылезти с дивана, не потянув на себя скатерть, и допрыгала до прихожей. В сумке продолжал лежать злополучный конверт с тайным посланием от Пиковой Дамы и ключи. Я схватила одну связку, закрыла в сумке молнию и ринулась обратно к столу. Вадим мне показался белее скатерти, и мне вдруг сделалось стыдно. За свой поступок. И я решила исправиться, пусть и с явным опозданием.

— Я хотела сделать всем сюрприз. Не получилось… Простите.

Я действительно поджала губы, как нашкодившая школьница, понимая, что Вадиму вряд ли захочется их поцеловать сегодня. Я поступила подло по отношению к нему. Надо было сказать про съем наедине и плевать даже, если бы он разозлился. Квартира наша и точка. А сейчас я выставила его перед матерью полным идиотом. Теперь он будет выглядеть подкаблучником. Из-за моей дури.

— Вадим! — позвала я, когда он не поворачивался ко мне, казалось, целую минуту.

— Теперь ты можешь признаться маме, что мы согласились на это вместе.

Он резко повернул ко мне голову, но я уже смотрела на его мать. Была ни была. Рубить, так с плеча!

— Марина Александровна, мы, честно, не планировали это. Еще утром мы действительно собирались жить все вместе, а потом меня перехватили друзья, даже сами приехали с ключами… У них там все сорвалось с жильцом в самый последний момент. Я позвонила Вадиму, но он боялся вас обидеть и сказал, чтобы я сама все решила. Ну я не могла отказать друзьям, вы же понимаете?

Я смотрела на нее с надеждой, но она молчала с лицом бесстрастного судьи. Да что ж это такое, блин блинский…

— Это друзья, близкие, — лепетала я без всякой надежды. — И это на полгода, а потом… Потом всякое может случиться. Новый учебный год и…

Я замялась. Вадим наконец пришел на выручку, хлопнув по столу тяжелой ладонью. И этот удар я почувствовала горящей щекой.

— Какая собственно разница, мам, где мы живем. Все это рядом. Даже не в другом районе…

Кое-как справились со сладким. Потом мне выдали новую зубную щетку. Тапочки розовые за мной числились уже третий год, а вот предметов личной гигиены до сих пор не было. Это уже походит на инициацию — добро пожаловать в семью. Ради важности момента у старейшин племени всегда были такие дикие каменные физиономии.

Мы разминулись с Вадимом в дверях. Он бросил коротко "Ложись" и ушел в ванную. Я оставила на себе нижнее белье и забралась под одеяло, в ту же секунду сообразив, что пододеяльник с наволочками новые, только из пакета. Хорошо в тигровые полоски, а не в купидончиков с сердечками.

— Лифчик сними.

Вадим только закрыл дверь и не мог определить состояние моего гардероба? Или пересчитал все детали туалета, вывешенные на стуле… Мне было не по себе. Я не хотела Вадима под одним со мной одеялом. Стыд никуда не делся. Надо извиниться. Но слова не идут.

— Прости, — сказала я наконец, протягивая ему хлопковый лифчик, который Вадим аккуратно повесил поверх моей кофты. — Я сглупила…

— С квартирой? — буркнул он по-прежнему зло, присаживаясь на край полуторной кровати, чтобы снять носки.

— Нет, с тем, что вот так это сообщила. С квартирой нам повезло. Из-за того, что пока они закрыли одну комнату, мы будем платить лишь пятнадцать штук. И апрель бесплатный…