Любовь в заказе не значится (СИ) - Коваленко Мария Александровна. Страница 27

Наверное, можно было списать на ром, но Ольга почувствовала, как от рассказа внутри разливается тепло. Глаза, будто она какая-нибудь слезливая дамочка, начало пощипывать. Чтобы скрыть эмоции, снова пришлось тянуться за бутылкой и пить.

- И ты согласен? - просипела обожженными губами.

Игорь подтолкнул к Ольге ее тарелку и кивком указал на еду.

- Я ни в какие теории не верю. Мне просто не жалко, а про такую штуку как "налоги" сестра даже слышать не хочет.

- И все-таки я не понимаю… - Ольга потерла виски.

- Что?

- Почему ты до сих пор не женат? Как вообще такое возможно, чтобы никто не изловчился затянуть тебя в ЗАГС?

Ей показалось, что даже протрезвела, пока формулировала вопрос. Все вроде бы было ясно - работа, график, пустые красотки, годные лишь для использования по назначению и не отвлекающие от дел - но чего-то не хватало. Какой-то детали. Подробности.

Игорь не отвечал. Ел свой ужин, пару раз забирал у нее ром и пил из горлышка. Только когда тарелка оказалась пуста, а Ольга так и не изменила своей выжидающей позы, снова заговорил.

- Если бы не проблемы с племянником, вероятно, я был бы женат. На тот момент заявление в ЗАГСе уже лежало, но потом… - хмыкнул. - Я уже говорил. Денег не осталось. Невесты тоже. А через пару месяцев я узнал, что она еще и аборт сделала. Как мне было сказано: "Не хотела проблем". К сожалению, о гранте я рассказать не успел. Мы разминулись в двух днях.

Чтобы не ляпнуть ничего лишнего, а весь запас нецензурной лексики так и порывался слететь с языка, Ольга прижала ладонь к губам. В голове не укладывалось. Да, история была банальна до безобразия. Сотни женщин ежедневно делали то же самое по таким же прозаическим причинам. Но избавиться от ребенка этого мужчины… Она не хотела понимать. Она не хотела даже думать.

Лучше бы Игорь не говорил. Молчал, поддерживая свою загадочность. Возможно тогда не было бы так больно, и руки не ныли от дикого желания обнять его… Сказать какую-нибудь чушь про бабский идиотизм, непроходимую тупость. И не отпускать. Приклеиться и держать… Пока внутри не утихнет злость, и он не простит за то, что посмела жалеть.

- Все! Кто-то обещал напиться до беспамятства, - Варшавский сам не позволил ей наматывать сопли на кулак. Глянув на остатки рома в бутылке, он достал еще одну и два бокала. - Бери тарелку и пошли на диван. Отключаться лежа гораздо удобнее.

Нехотя, как не на своих ногах, Ольга встала. Дошла до огромного углового дивана.

- Ты простил ее? - один вопрос все же вырвался.

Игорь опустился рядом и сразу же протянул наполненный бокал.

- Мне нечего было прощать. Каждый сам сделал свой выбор. Мой просто оказался дороже, чем я предполагал.

Ольга открыла рот, чтобы узнать, не виделись ли они с тех пор, но мозги включились вовремя. Вместо вопроса она сделала щедрый глоток и заработала вилкой.

Собственные проблемы вдруг показались не такими уж важными. Боль отпустила, и только сильное желание обниматься никуда не ушло. На ее счастье, Игорь не сопротивлялся. Гладил по спине, даже не пытаясь стянуть полотенце. Позволял целовать себя в шею и при каждой возможности подносил ко рту вилку с едой.

Глава 14. Путь на восток

В вечер пьяных откровений кое в чем Игорь все же слукавил. Один несомненный плюс у богатства был - возможность нажраться вдупель дорогим алкоголем, после которого утром не хотелось умереть от похмелья.

Кубинский ром лимитированной серии, привезенный одним из партнеров специально для него из Гаваны, не подвел. Игорь не помнил, как отключился. В памяти остался лишь фрагмент со спящей на нем совершенно голой Ольгой и круглой луной за окном.

На утро хватило одной таблетки аспирина с контрастным душем, чтобы ощутить себя человеком. Ольге не понадобился даже аспирин. Эта удивительная женщина порхала, будто ничего и не было. В душе она чуть не довела его до инфаркта потрясающим минетом, а потом сама приготовила кофе и даже не стала ничем портить глазунью.

В том, что это заслуга рома, Игорь себя не обманывал. Он знал, на что шел, открывая Ольге свое прошлое, и отчетливо понимал, зачем он это делает. После разговора Ольге заметно стало лучше, а ему… Все слишком давно отболело...

Он не мог ничего изменить в своем прошлом, потому жил как жил. Сегодняшним. И в этот конкретный день на повестке дня назрел вопрос, решение которого нельзя было откладывать. Ольге Игорь не сказал ничего. Он отвез ее на работу. Проследил взглядом, как вошла в лифт. Только потом достал телефон и сделал нужные звонки.

Один Мартынову - убедиться, что тот подготовил почву для любого маневра в Израиле и контролирует все перемещения Хасима. Виктор долго размусоливать не стал. Сказал про папку на столе с несколькими рабочими вариантами вывоза ребенка и без всяких комментариев назвал цифру. Стоимость - это Игорь уже понял сам.

Второй звонок Варшавский совершил некому чиновнику. Мелкой сошке, не принимавшей никаких решений, но отлично доводившей информацию до нужных ушей. Лично, без прослушивания и очень быстро. За скидку по последнему контракту пора было платить. В деньгах Игорь не нуждался, а вот в услугах - да.

Чиновник лишних вопросов не задавал. Ему хватило названия туристической компании и фамилии владельца. Информацию он пообещал доставить куда нужно и еще раз поблагодарил за контракт.

После того, как дело было сделано, Игорь приказал Николаю ехать на работу. Впереди ждал длинный день. Для него - обычный, для одного зарвавшегося араба в далекой Иордании - трудный. Теоретически еще можно было дать Хасиму денек-другой. Припугнуть какой-нибудь мелочью - обрушить сайт, нанять грамотного специалиста, который завалил бы агентство отрицательными отзывами и ославил в сети.

Способов было много, копеечных и простых. Только Игорь уже заранее знал, что это стрельба из пушки по воробьям. Хасим не стоил тех слез, которые он вчера видел в душе. Бывший Ольги сам напросился, и Варшавскому было его не жаль.

Рабочий день дался Ольге тяжелее, чем обычно. Можно было, конечно, попытаться себя обмануть и списать усталость на ром, но кое-что казалось слишком очевидным - любимая работа перестала приносить удовольствие.

Впервые она почувствовала это еще после возвращения из Берлина. Тогда постоянно хотелось домой. Сейчас ощутила физически - желудок болел от изжоги, а пальцы постоянно промахивались мимо клавиш.

Как такое могло произойти, Ольга не понимала. Подобного с ней не было ни после развода, ни в еще более тяжелые времена - перед ним. Однако факт оставался фактом: в статьях пропал привычный цинизм. Главные герои вместо отвращения стали вызывать безразличие. И с каждым днем желание сбежать с работы все усиливалось.

После вечернего откровения Игоря вообще ничего не клеилось. Ольга усердно пыталась начать писать черновик статьи, но вспоминала его слова, и пальцы замирали над клавишами.

Это было так дико, но она ревновала. К женщине, которой давно не было места в жизни Игоря, но с которой он был близок. Жил под одной крышей, строил планы, вставлял пальцы, член, заполнял ее своей спермой, без всяких заверений о спирали, как это было с Ольгой.

Даже не зная ее лица, Власова представляла их с Игорем быт. Не так, как с Алиной или Оксаной! По-настоящему, как было когда-то у нее самой. С усердием прожженного мазохиста Ольга прокручивала в голове, как бы могла сложиться их совместная жизнь, не случись разрыва. Пыталась почувствовать злость и отчаяние Варшавского в их последний разговор.

За всеми этими мыслями день превратился в пытку. Статья не писалась ни в какую. Словно чуя опасность, Роза и Лобанов обходили ее по большой дуге. Но ни разу даже на миг Ольга не вспомнила о вчерашней дате.