Мурка. Королева преступного мира - Руссо Виктория. Страница 20

Тулуп, привыкший работать по старинке, и не гнушавшийся перестрелками, был покорен фантазией и талантом изобретательной женщины, которая пришла в их банду еще «мальчишкой». Той ночью алкоголь лился рекой и все пили за триумф Мэри, а виновница торжества направилась к Тулупу, чтобы этой ночью разделить с ним постель. Под утро она спросила, почему он не тронул ее в первую ночь, когда ее привел дядя Миша.

— Потому что я хотел, чтобы ты пришла ко мне сама, — честно сознался Василий.

Она никогда не любила Тулупа, но ей с ним было комфортно. В банде никто не осуждал ее за связь с главарем, потому что она уже доказала, что сама по себе имеет серьезный вес в преступном мире Петрограда.

Прислужник вернулся в автомобиль, стоявший у небольшого, но аккуратного здания вокзала. По его поникшей походке Колченогий понял, что усилия напрасны — он не нашел Мэри.

— Наверняка, опять свою проклятую шляпу нацепила, — тихо выругался он. — Шляпница чертова!

На вокзале было суетно. Мэри нарядилась вдовой, закрыв лицо вуалью, чтобы не было видно ее припухших от слез глаз. Фомка изображал брата безутешной женщины, скорбящей по безвременно скончавшемуся супругу. Из реквизита они взяли с собой нюхательную соль, чтобы якобы приводить ее в чувства во время обморока, кучу платков для вдовьих слез и портрет усопшего — того самого мануфактурщика, на дачу которого бандиты бесцеремонно вторглись и жили там несколько дней и, кстати, он был действительно мертв.

— Нам пора! Все уже в вагонах, — тихо произнес Фомка. — Через пятнадцать минут отправление поезда.

По какой-то непонятной причине Мэри не могла двинуться с места.

— Он меня держит! — выдохнула она, всхлипнув. — Не знаю как, но он меня держит. Словно мои ноги вросли в землю.

Фомка настороженно всматривался в вуаль. Он увидел слезы и предположил, что она начала репетировать роль вдовы, но обычно Мэри не репетировала заранее, это показалось ему очень странным.

Колченогий зорко высматривал в толпе хрупкий силуэт. Он стоял чуть поодаль от вагонов в окружении нескольких человек, которые внимательно смотрели по сторонам, оберегая главаря. Время шло, и до отхода поезда оставались считанные минуты, как вдруг у одного из вагонов он заметил элегантную даму в черном, лицо ее было скрыто вуалью, плечи вздрагивали, как будто она плакала. Рядом с ней был человек с жиденькой бородкой, которая совершенно ему не шла и выглядела фальшиво, его лицо было знакомо Колченогому. И тут он вспомнил тот день, когда Мэри упала в обморок на приеме у Царя, при ней был высокий молодой парень очень схожий с тем, кто был у входа в вагон. Колченогий скомандовал, чтобы один из его людей подошел к вдовствующей даме и просто передал привет от Сережи.

— Актриса сегодня в ударе! Ты выглядишь, как настоящая вдова, — восхищенный Фомка не мог удержаться от комплимента. — Моя безутешная сестра, давайте пройдем в наше купе, и там вы продолжите свой великолепный спектакль!

— Прошу прощения, но мне велено вам передать привет от Сережи! — раздался низкий голос рядом с вуалью Мэри. Она вдруг встрепенулась и завертела головой по сторонам. Мэри почти сразу его нашла. Лицо Колченогого было сосредоточено, он смотрел на нее, не отводя взгляда. Их разделяло достаточно большое расстояние, но по губам она смогла прочитать: «Останься».

— Что? От какого Сережи? — кудахтал Фомка, вытаращив глаза.

Вся банда Мэри была уже расфасована по вагонам и до отправки поезда оставались считанные минуты. В ее голове шло сражение мыслей о том, как поступить. Она взяла в руки лицо Фомки и отчетливо произнесла:

— Послушай меня внимательно: я приеду завтра, жди меня на вокзале вечером! В крайнем случае, прибудет курьер с письмом, а чтобы ты смог его узнать, я заставлю его надеть наряд, который на мне сейчас. Ты меня понял, Фомка?

Она приподняла вуаль, поцеловала его в губы и впихнула в вагон. Поезд тронулся, Фомка смотрел на оставшуюся на перроне Мэри до тех пор, пока она не стала похожа на черную королеву на шахматной доске. Оставшись впервые за большое количество времени без ее попечительства, он не знал, что делать дальше. Внутри была пустота, и в какое-то мгновение ему даже захотелось броситься из поезда. И лишь обжегший губы поцелуй Мэри удерживал его от опрометчивого шага.

Мэри и Колченогий сидели на заднем сидении его автомобиля. Он пытался рассмотреть ее лицо сквозь занавес и не произносил ни слова. Она не желала лишаться укрытия, чтобы он не видел ее заплаканных глаз.

— Это бесконечное молчание! Невозможно! — тихо проворчала Мэри, тряхнув головой.

Колченогий умышленно молчал, ожидая пока она снимет ненавистный ему головной убор, который на этот раз был еще и с вуалью.

— Зачем ты приехал? — Мэри злилась. — Помолчать на дорожку?

— Хотел увидеть тебя без шляпы. Но эта мечта, как я понимаю, не осуществима.

Она слышала в его голосе нотки иронии и злилась еще больше. Он чувствовал, что она злится и безумно хотел просто поцеловать ее, но не мог остановиться, потому что получал огромное удовольствие, наблюдая за тем, как его Мурка выпускает коготки.

— Что ж, приятно было провести время в твоей молчаливой компании…

— Я думал, ты любишь тишину! Слышал, что твои парни не болтливы!

— Я не намерена больше это терпеть! — произнесла она и нервно дернула ручку двери, которая не поддалась. — Никудышные железяки! Как же я их ненавижу!

Он мягко взял ее за руку и, склонившись, прильнул к ее кисти, после чего прижал ее к гладковыбритой щеке и сидел так некоторое время. Ей так хотелось прижаться к нему, но стражник по имени Гордость впился в ее позвоночник, не давая согнуться.

— Если ты не явишь мне свой лик сию же минуту, то я сам сбегу из этой никудышной железяки! — парировал он.

— У тебя нет ног! — произнесла Мэри, не подумав, но тут же осеклась.

— Ты права! У меня нет ног! И я не знаю, как можно любить такого жуткого человека, как я! Но ты меня поцарапала, Мурка, и я не хочу терять тебя.

Вот они — долгожданные слова, возвышающие над землей. Душа Мэри парила. Она снова заплакала, но на этот раз от счастья. Наконец, она рассталась с черным нагромождением на своей голове, аккуратно сняв его, чтобы в порыве радости не сдернуть парик. Она хотела броситься ему на шею, но он ее остановил:

— Родная, не забывай, что мы с тобой не герои романа. Наш остров для двоих — это всего лишь моя спальня. К сожалению, за ее пределами мы те, кем являемся для остальных! Я сегодня уже проявил слабость, появившись на вокзале.

Колченогий стукнул по стеклу — с его стороны спиной к дверце автомобиля стоял человек, который поспешно сел за руль. Они ехали молча, Мэри сосредоточенно думала о словах Колченогого. Впервые за многие годы она совсем потеряла контроль над собой.

Глава 13

Договор с совестью

Колченогий и Мэри обедали в столовой. Говорили об отстраненных вещах: спорили о литературе и искусстве. Она терпеливо ждала, пока он начнет разговор, ради которого ссадил ее с поезда.

— У тебя красивые волосы, — произнес он с улыбкой. — Лиши меня удовольствия целовать тебя в шляпы!

Мэри немного смутилась и кивнула, поправив короткие каштановые кудри.

— Раньше они были совсем другого цвета, — Колченогий продолжал ненавистную ей тему. Дабы не обсуждать это дальше, она прервала его прямолинейным вопросом:

— Что с нами будет дальше, Сережа?

Она боялась думать об этом с момента, как они подъехали к большой красивой усадьбе. Ей до сих пор казалось, что все, что происходит с ней сейчас, всего лишь сон! И когда она откроет глаза, то окажется в вагоне рядом с Фомкой, рассказывающим какой-нибудь путешествующей парочке историю о несчастной вдове, которая от горя два раза бросалась за гробом мужа, а пьяные гробовщики на кладбище чуть не похоронили безутешную женщину заживо.

— Думаю, тебе необходим новый гардероб. Можешь съездить к модистке! — предложил шутливо Колченогий, отпивая из изящной кружки чай.