Второгодник (СИ) - Литвишко Олег. Страница 66

Но самая главная цель — сделать так, чтобы буржуи в своих потных ладошках понесли к нам свои капиталы. Для этого у нас есть все: дешевая рабочая сила, беспошлинное дешевое сырье, копеечные энергоносители, почти бесплатная аренда земли под строительство, плюс к этому лояльные налоги, политическая и экономическая стабильность. Как только до капиталистических тупых мозгов это дойдет, они побегут сюда бегом. Ну, а мы будем на халяву получать рабочие места и технологии. По-моему, все просто! Берете себя в руки и по пятнадцать часов в день вкалываете. Если сделаете хотя бы половину из того, что я перечислил, то ваши мечты осуществятся уже через пару лет. Или вы всерьез думали, что кто-то придет к вам в московский кабинет и предложит стать Министром? Не надо ждать милостей от природы, наша задача взять их самим.

— Ни убавить, ни прибавить! Сильно! А главное — понятно! — Кутепов к концу моего спича выглядел уже не так понуро.

— Теперь с вами, Сергей Иванович. Вы находитесь на острие социально-педагогической мысли, и у вас есть возможность не только разработать некую систему, но и воплотить ее в жизнь. Идея в крупных мазках выглядит так: создаем самоуправляемые коллективы в школах. Потом втягиваем родителей и всех, кто окажется в зоне нашего воздействия, в создание самоуправляемых трудовых коллективов. Потом объединяем сельские коллективы с сельскими советами в единые поселковые организмы. Потом объединяем села в единый самоуправляемый районный организм. Образцы самоуправляемых школьных и трудовых коллективов можно посмотреть в Октябрьске. Сейчас там готовятся провести выборы в сельсовет. В итоге мы получим первое самоуправляемое сельское образование в стране. Дальше тиражирование. Эта идея тянет на двух академиков, надо только вкалывать по пятнадцать часов в день, а по ночам писать докторскую.

— Ну, и с чего начать? — протянул Кутепов, скорее сам для себя.

— С создания команды, конечно.

— И где в этой Тьмутаракани обретают достойные кадры? Особенно юристы и закупщики технологического оборудования? Ау! Вы где? Люди? — Петр Сергеевич начал дурачиться, потому что в глазенках зажегся огонек понимания. Дурь, похоже, выветрилась.

— Петр Сергеевич, вы можете выписать из Москвы все нужные кадры! Косыгин подпишет. Построить их и с максимально возможной скоростью устремиться к цели, но для них вы навсегда останетесь человеком, который сдернул их с теплого места. Можете набрать спецов в глубинке и поднять их до своего уровня. Они будут вас боготворить всю жизнь. С кем вы хотите занять Министерское кресло?

— Я понял твою мысль, но натаскивать молодняк довольно долго, да и натаскиватели грамотные нужны. Я наберу по три человека в отдел из Москвы и Питера, а еще по десять наберу по Ленинградской области… Ладно, кони запряжены, люди стреножены… Погнали!!!

— Петр Сергеевич! Мне кровь из носа нужен закон о частных предприятиях, о школе, о банковском обслуживании и валютном регулировании. Мы без них задыхаемся. Берите Сергея Ивановича, Игоря Петровича, Либермана и этого перца из гострудсберкасс прихватите. Подтяните кого-нибудь из идеологов. Эта команда вполне может и в Москве работать.

— В целом все понятно. Разрешите исполнять, мин херц? — вытянулся в дурашливом порыве Кутепов.

— Ваша команда — это и моя команда… — подыграл я ему.

Электричка подходила к Калининграду. В моем времени этот город будет известен, как Королев, а пока мой путь лежит в поселок Болшево, который станет его частью. Здесь живут и работают два великих человека: Борис Павлович и Лена Алексеевна Никитины. Во всем, что со мной происходит, они сыграли огромную роль. Я всегда воспринимал их с мистическим восторгом, как гимнастки относятся Елене Винер, хоккеисты к Виктору Тихонову, фигуристки к Этери Тутберидзе, то есть как к людям, настолько выдающимся, настолько обогнавшим в своей профессии всех остальных в мире, что рядом вообще никого не видно. Борис Павлович и Лена Алексеевна сочетали в себе удивительные исследовательские способности с их мгновенной практической апробацией на собственных детях.

Сейчас их длинный путь в педагогике только начинается. Два с небольшим года назад они издали свою первую книгу "Правы ли мы?" и собираются родить пока только пятого ребенка. Полунищенское существование, крушение педагогических замыслов в части создания школы, основанной на принципах А.С. Макаренко, нечаянная популярность и снобистские нападки официальных медиков и педагогов — все это срослось в ядрёный клубок, спасением от негатива которого стали собственные дети, многочисленные сторонники и ученики, поддерживавшие их по мере сил. Возможно, мне удастся привлечь их к своему проекту, почему нет, чудеса ведь иногда случаются.

Я неплохо знаком с творчеством этих выдающихся людей. По состоянию на сегодня у меня больше информации об их делах, чем у самих Никитиных. Развивающие игры, закаливание, хождение босиком, домашний спортивный городок и ранее плавание мне довелось попробовать на своей старшей дочке Ане. Было очень трудно. Не хватало знаний и пополнить их было неоткуда, поскольку книжки новаторов тогда еще не издавались. Я делал это в восемьдесят четвертом году, но даже тогда приходилось изобретать велосипед, чтобы хоть как-то реализовать ту систему, которую разработал Борис Павлович: самому делать и раскрашивать кубики, мастерить домашний спортивный комплекс, шить шапочки с поплавками для плавания и многое другое. Сейчас на дворе шестьдесят шестой, и ситуация, мягко говоря, не лучше.

Главной трудностью и препятствием в моих начинаниях была, как ни странно, жена — дипломированный детский врач. Все, что не одобрялось официальной медициной, для нее не существовало, это с одной стороны, а с другой, у нее было "доброе материнское сердце", которое имеет способность "подсказывать правильные решения", когда других аргументов нет. Приходилось, по мере сил, объезжать ее задвиги на кривой козе, но долго так делать не рекомендуется, поскольку, в случае излишнего упорства, развалится семья. Жена победила, когда Ане исполнилось восемь месяцев. Через четыре месяца она первый раз заболела…

По мере приближения к калитке дома Никитиных росла моя робость, я даже остановился и, уперевшись лбом в довольно пошарпанные штакетины забора, смотрел внутрь, тайно надеясь, что меня заметят и пригласят. Чудеса случаются не всегда и не со всеми, так что, обозвав себя тряпкой, решил действовать сам.

Открыв калитку, решительно двинулся по довольно длинной прямой аллее в направлении к знаменитому дому, выкрашенному бледно-салатовой краской. Мимо меня стремительно пролетел пацан, примерно моего возраста, думаю, старший сын.

— Алексей, папа дома?

На этот вопрос, не замедляя бега, тот махнул рукой в сторону дома.

Первым, кого я увидел, была Лена Алексеевна, существенно более молодая, чем запомнилась мне в той, моей прежней взрослой жизни. По всем признакам судя, месяца через три ее семья в очередной раз увеличится.

— Лена Алексеевна, я приехал к вам с Борисом Павловичем в гости, очень хочется поговорить на педагогические темы и особенно — о раннем развитии детей.

Ее лицо приняло выражение сродни тому, которое приключается у впечатлительных людей, когда они видят на подмосковных улицах резвящегося носорога, причем белого. Как-то протяжно-заторможенно, она спросила:

— Мальчик, ты кто?

— Чаще всего на этот вопрос я отвечаю: Дед Пихто, но вам я так ответить не могу.

— Почему-у? — Лена Алексеевна наклонила голову к плечу, продолжала тормозить и тянуть слова.

— Я вами восхищаюсь! А вообще, разрешите представиться — Игорь Мелешко, выпускник педагогического института имени Герцена этого года.

— А сколько тебе ле-ет? — не выходила из ступора Лена Алексеевна.

— Лена Алексеевна, можно попросить чаю? У меня есть привокзальные беляши и пирожки с рисом и яйцом, а за столом мы могли бы поговорить.

То ли извечная женская домовитость, то ли возможность делать простые, насквозь понятные вещи начали свою психологическую работу, но Лена Алексеевна стала стремительно возвращаться к реальности.