Кинжал Гая Гисборна (СИ) - Варназова Ника. Страница 38

— Неужели ты думаешь, что тебе нечего им противопоставить? Колдовство сведёт на нет любую силу и заставит самого меткого стрелка промахнуться, — сказала я ему. — Или направит твою стрелу точно в цель.

— Тогда научи меня! — вскричал Робин, сжимая мои руки.

Конечно, я согласилась не сразу, ведь не каждого можно обучить колдовству. Когда человек, не обладающий даром, накладывает заклинание, ему приходится платить за него своим здоровьем или даже жизнью. Сделавший приворот никогда больше не ощутит любви, просивший о богатом урожае станет бесплодным, проклявший врага погибнет вслед за ним. Предлагая помощь, я не имела в виду обучение этой науке, но всё же не смогла отказать своему спасителю.

К несчастью, оказалось, что у него есть дар.

Я изучала колдовское искусство с раннего детства под наставлением матушки. Семнадцать лет прошло с тех пор, как моя дорогая старушка открыла передо мной одну из книг, что передавались в нашем роду многие поколения. Каждый из наших предков вкладывал по нескольку страниц о знаниях, которые он получил за свою жизнь. Им не было цены. При жизни матушка неустанно наказывала беречь от чужих глаз эти книги, ибо в них были записи и о тёмном искусстве. О, бедняжка! Она строго запретила читать о магии, повелевающей смертью, но я была слишком любопытна… К тому злосчастному времени я уже знала более сотни проклятий и именно им обучила Робина.

Сказать по правде, я радовалась тому, что наконец нашла причину их испытать. Всю жизнь я занималась целительством, живя поодаль, не вмешиваясь в людскую суету, и не имела врагов. Но у Робина и Маленького Джона их были тысячи.

Робин не ходил к моему дому, опасаясь, что за ним могут последовать недруги. Мы встречались в лесу у молодого дуба, на котором опробовали множество заклинаний. От наших чар он то лишался коры, то терял листву, временами белки и птицы погибали от проклятых желудей… А спустя долгое время итогом трудов стали мёртвые тела троих разбойников, найденных однажды поутру без кожи и подавившихся кусками собственного мяса.

Тогда Робин наконец заявил о себе.

Теперь его стрелы не знали промаха, и в стрельбе ему не было равных во всём лесу. Он начал собирать собственную банду, а любой, кто вставал на пути, не проживал и нескольких дней.

Наши встречи становились всё реже. Я приходила к дубу каждый вечер, но часто меня там ждал Маленький Джон.

— Робин сегодня не придёт, — говорил он. — Возвращайся домой.

Тем временем лесные разбойники начали привлекать больше внимания. Стражники и охотники за головами стекались в окрестные деревеньки. Стало опасно ходить к Робину, ведь за мной могли проследить.

Я не научила его и десятой доле того, что знала, но для успеха этого оказалось достаточно. Я решила, что он получил от меня всё, что ему было нужно.

Но спустя месяц Робин снова пришёл к моему дому. Впервые без Джона. Я было испугалась, не случилось ли с ним что-то, но Робин сказал, что просто оставил его присматривать за бандой.

Он рассказал о том, чего добился.

— Я предлагал многим разбойникам присоединиться. Сперва они лишь смеялись надо мной, но после убийства нескольких главарей меня начали слушать. Распалось уже более десятка мелких банд. В моём подчинении четырнадцать человек… Нет, я даже людьми их не назову! Ах, Марион, видела бы ты этих гнусных псов… Я мечтал о товарищах, что встали бы рядом со мной, как Маленький Джон, а сейчас меня окружает стайка ничтожных диких зверей. Но ведь есть где-то достойные люди! Посмотри хотя бы на крестьян, чьи души ещё не сгнили от жадности. Разве не найдётся среди них тех, кто захотел бы бросить свой неблагодарный труд и голодную жизнь?

— Они трусливы ещё больше, чем голодны, — ответила я ему. — Никто не пойдёт в разбойники сейчас, когда охота на них ужесточилась.

— Поэтому я должен дать треклятой страже достойный отпор и показать людям, что могу их защитить. Но мне не хватает силы, Марион! Я способен проклясть двух или трёх человек, но не десяток за день!

Чёрная магия всегда могущественнее светлой. Те, кто не прибег к дьявольским наукам, годами взращивают в себе силу. Но есть и тёмные чары, которые отбирают её у других. Об одном из них я и поведала Робину — о проклятом золоте.

Заставить дрожащих от алчности дикарей взять монеты было нетрудно. С помощью этого заклинания Робин не только убивал враждующих с ним разбойников, но и уничтожал целые отряды стражников. Вскоре он истребил все банды и стал единственным главарём в этих землях. И как только лес оказался в его власти, он собрал тех оставшихся, кто захотел служить под его началом, но вместо того, чтобы принять их, разом убил всех, кроме нескольких человек.

— Рядом со мной должны быть лишь люди, которых ещё не оставила честь, — сказал Робин.

Теперь мы снова начали видеться, он, хоть и не очень часто, но приходил ко мне домой. Заботы новой жизни не смогли заставить его забыть нашу дружбу.

Робин установил в лесу строгий закон: ни один разбойник не мог прикоснуться к бедняку, ослушавшихся же ждала кара. Крестьяне безбоязненно ходили через леса, а некоторые даже искали в нём убежища. Банда Робина росла и становилась сильнее.

Со дня нашей первой встречи прошло несколько лет, и я уже видела в нём не мальчика, а красивого юношу. Мы проводили вместе многие ночи…

Но такая жизнь не продлилась долго.

Война перестала быть чем-то далёким и призрачным для наших деревень. Среди простых работяг наступил голод, какого они давно не знали, хотя и до тех пор нечасто бывали сыты. Налоги удваивались и утраивались, провизия без конца отправлялась солдатам. Робин часто останавливал повозки с отнятым у несчастных людей, чем привлёк особое внимание шерифа. Новые силы были направлены на поиски разбойников.

Робин снова стал появляться в моём доме всё реже и реже, иногда пропадая на целые месяцы. Однажды он предложил уйти с ним в леса, но, как бы мне не было горько оставаться в одиночестве, я не могла согласиться. Разве нашла бы я своё счастье, живя в холодной пещере в окружении десятков одичавших мужчин? К тому же из дома в дом ползли болезни, одна за другой, а кроме меня некому было лечить людей.

Вскоре шериф, видя, что попытки изловить лесных разбойников безуспешны, самолично приехал в нашу деревню с отрядами своих лучших рыцарей. С того дня я очень долгое время не видела Робина. Он был осторожен и старался рисковать как можно меньше.

Разбойники больше не могли возвращать наши налоги. Голод, навалившийся на всех жителей бедных деревень, не миновал и меня. Я даже с трудом могла ходить за водой, а сил на целительство и вовсе не осталось. Теперь, когда мне нечего было дать соседям, никто из них не желал помочь. У меня остался лишь один друг — мальчик-сиротка, которого когда-то подкинули под дверь одинокой полуслепой женщины. Та растила его от страха остаться без помощи на старости лет, но не любила. Гай наловчился подбивать птиц и делился со мной их мясом, он таскал для меня вёдра и находил травы. Я даже думала, что могу сделать его своим преемником, но у него не оказалось колдовского дара. Постепенно благодаря его заботе силы вернулись ко мне, и я снова занялась целительством, думая, что худшие времена уже прошли.

Но однажды ночью кто-то постучал в мою дверь. На пороге стояли Робин и Маленький Джон, держащий мёртвое тело.

Луна была в Скорпионе — благоприятное время для колдовства. Именно в такие ночи накладывались мощные заклинания и варились самые сложные зелья. Мы с Гаем перебирали засушенные травы, когда нас прервали мои старые друзья. Увидев, что они принесли с собой, я отправила мальчика прочь.

Руки Робина тряслись, как у старика, когда он пытался объяснить, что случилось.

— Уилл был тяжело ранен в схватке, — сказал за него Джон, укладывая тело на пол.

— Не ранен! — вскричал Робин. — Не ранен, а убит! И это сделал я!

Он закрыл лицо ладонями… нет, скорее вцепился в него, до крови расцарапывая ногтями кожу…