Правитель Пустоты. Цветок пустыни (СИ) - Маркелова Софья. Страница 19

— Конечно они успели выйти, не переживай! — ласково сказала девушка. Ашарх даже подумать не смел, что хетай-ра может быть такой нежной с кем-то. Как удивительно в ней переплетались две совершенно разные личности: хладнокровная воительница, без сомнений лишающая жизни противников, и заботливая, хоть и наивная, искательница приключений.

— Я когда очнулся утром, то больно было очень. Кричал что есть сил, но, видимо, уже все ушли из деревни. Не стали по пепелищу ходить. Дома догорали еще, жар стоял. Я отполз во двор насколько смог, но ноги не слушались, так и провалился в сон. Да больше не помню ничего.

— Почему люди не потушили дома и ушли куда-то? — задумчиво спросила Лантея.

— Думаю, смысла тушить ведрами полыхающие костры домов не было. Загорелось все очень быстро, я почти уверен. Крыши-то небось соломенные были. А ночевать на пепелище, где дым стоит и жар, никому не захочется, — разъяснил Аш, щелкая костяшками.

— И куда пошли выжившие? — хетай-ра обеспокоенно взглянула на раненого мальчика.

— В Зинагар, куда ж еще. Просить, чтобы жрец получил по заслугам. Да у многих наших родные там есть, приютят на время, — ответил Витим, а после неожиданно прямолинейно спросил у девушки. — Эфенди, а вы так странно говорите, это у вас зубов, как у Якужа, нет?

— Она с рождения шепелявит, поверь мне, — быстро отреагировал профессор. Лантея даже не успела удивиться, а он уже перевел тему. — Вот только ничего селяне не добьются в городе.

— Да! Потому мне и надо в Зинагар! Я привезу флягу, и все узнают, что это был Тибост, — мальчик отчаянно верил в свои слова, и Ашарху не хотелось разрушать эту слепую надежду.

— Мы поможем тебе, — уверила его хетай-ра. — Но сейчас тебе нужно поспать, набраться сил. Завтра вечером уже приедем в город.

Парень отказываться не стал. Ашарх предложил дальше в этот день не ехать, а уже встать лагерем, чтобы утром как можно раньше отправиться в путь. Небольшой отряд решил глубже отойти в редеющую поросль деревьев, а мужчина на руках перенес засыпающего больного. Костер пришлось разводить заново, зато близость дороги больше никого не настораживала. Лантея и Аш грызли купленные в Уце яблоки и долго сидели перед огнем, наслаждаясь новой порцией горячего отвара. Когда Витим крепко заснул, пара негромко принялась обсуждать услышанное.

— Все же это недопустимо, Аш. Как так получается, что жрец, оберегающий божественные заветы на земле, творит такой хаос, а ему за это ничего не будет?

— Видишь ли, Лантея, Залмар-Афи построен по такому принципу, что нет ничего выше храмовой власти. Залмар — единственный бог, Владыка — единственный его Пророк, несущий в массы волю всевышнего. А остальные жрецы — верные слуги правителя, которые следят за исполнением этой воли. Храм выше армии, выше рыцарей-хранителей и уж точно выше народа.

— И всех это устраивает? — с сомнением в голосе спросила девушка, стягивая надоевшие сапоги.

— Мы живем по таким правилам уже тысячу лет. Для недовольных у Сынов Залмара всегда готова висельная петля.

— Значит, по-твоему, справедливости не будет?

— Не будет. Что бы ни сказал жрец, все его слова будут приняты за чистую монету, так как никто из руководства города не захочет ссориться с храмовой элитой. За ними стоит Владыка.

— Но как же Заветы Залмара? Государственные законы? Что-то же должно держать страну в порядке?

— Только страх. Страх перед божьим наказанием и перед мучительной смертью в казематах боли Сынов.

— Так не бывает. Я верю, что воля народа может быть достаточно сильной. Нужно лишь постараться. Я хочу помочь им, жители деревни должны добиться справедливости! — глаза хетай-ра пылали огнем, а, может быть, это лишь языки костра отражались в них.

— Законы твоего сказочного мира не работают здесь, Лантея, — четко проговорил Ашарх, он совершенно серьезно смотрел на свою спутницу. — Люди по своей натуре алчны и жестоки. Те, кто дорываются до власти, уже не могут остановиться — им хочется большего, абсолютного подчинения и покорности.

— Чушь!

— Именно поэтому жители деревни ничего не смогут доказать даже с этой флягой. А пытаться им помогать — глупо. Я предупреждаю тебя, Лантея, если ты решишь встать на сторону погорельцев и идти за какой-то призрачной правдой, то я просто развернусь и уеду без тебя. Мне дорога моя шкура, а поддерживать геройские порывы твоей души я не намерен — мы и так уже вляпались по самое горло в Италане.

Девушка промолчала. Лицо ее одновременно выражало гамму разнообразных эмоций — здесь были и неодобрение, и гнев, и упрямство. Она не доверяла Ашарху, не хотела верить его словам, а душа ее требовала поступить по-своему, но хрупкое зерно рациональности и незримое уважение, которое она чувствовала по отношению к профессору и объему его знаний, склоняли чашу весов в другую сторону. Хетай-ра отвернулась от собеседника и легла, закутавшись в свой привычный плащ. Она еще долго размышляла над услышанным, прежде чем заснуть, согревшись у костра.

***

Он бежал по мрачному лесу, освещенному робким блеском звезд. Стылая земля, укрытая тонким слоем первого снега, неприятно холодила босые ноги, но беглеца это не волновало. Его затравленный взгляд был обращен вперед, в темные глубины бесконечного леса, где скрывалось что-то жуткое и очень голодное.

Что-то, ожидающее свою добычу.

Беглец оглянулся, но чрево чащи исчезало во мраке, как будто его и не существовало ранее. Мысли были тягучей патокой, смешанной с отчаянием и ужасом. И все, что оставалось делать мужчине, так это спешить вперед, подгоняемому сжимающимся пространством. Густую тишину ночи нарушало лишь хриплое дыхание беглеца, а ноги его становились тяжелее с каждым шагом. Кровь билась в висках испуганной птицей, но однообразная череда деревьев все не заканчивалась. Как остановить эту пытку?

Он резко замер на месте, и лес сам обнажил островок свободной от деревьев почвы. Мужчина внимательно вглядывался в вязкую темноту леса перед ним, и лишь отзвуки колотящегося сердца были слышны в этом царстве мрака. Внезапно беглец увидел то, что скрывалось в ветвях все это время, и отпрянул, в ужасе раскрыв глаза, не в силах отвести их от зрелища, которое ему предстало.

Прямо на него надвигалась Пустота. Плавно и неспешно величественная хозяйка шла по своим угодьям, вбирая в ненасытное нутро все преграды на пути, обволакивая лес непроглядной смолой тишины. Волны непреодолимого страха расходились от нее во все стороны. Крошечная поляна уже была заключена в кольцо Пустоты, и беглецу пришлось лишь замереть на последнем пятне света и беспомощно глядеть на надвигающуюся охотницу, загнавшую свою добычу.

Сначала он перестал чувствовать ноги, словно их никогда и не существовало, после исчезло громкое биение испуганного сердца, и, наконец, мужчину полностью обволокла безграничная вечная Пустота.

***

Ашарх резко распахнул глаза. Впервые он проснулся так рано: птицы вовсю оглашали лес своими звонкими голосами. Над миром царил рассвет. Мужчина устало закрыл лицо ладонями и с некоторой долей опаски подвигал пальцами ног, проверяя, точно ли конечности работают. Его до сих пор била дрожь от воспоминаний о несуществующем теле. Но остатки неприятного сна понемногу начинали рассеиваться, и профессор поскорее надеялся забыть о нем. В конце концов, кошмары приходили и уходили, но реальность почти всегда оставалась гораздо страшнее их.

Приподняв голову, он осмотрел своих спутников: Витим крепко спал, но лоб его был покрыт нездоровой испариной, а вот Лантея сидела, скрестив ноги, перед каким-то предметом. Аш сначала не понял, чем занималась девушка, пока не услышал неясное бормотание и не разглядел ее сложенные в кулак ладони. Она молилась.

Мужчина замер, не смея двинуться. Ему стало неловко, что он застал свою спутницу за таким интимным занятием, хотя и был удивлен, что видел ее молящейся первый раз. Очевидно, она обычно это делала рано утром, пока Аш еще спал. Профессор увидел, что перед хетай-ра стояли небольшие песочные часы, но вот бормотание расслышать было нельзя — Лантея явно говорила на своем языке.