Дерзкое обольщение - Гэмильтон Миллисент. Страница 3

– В шесть тридцать я за тобой заеду.

Дорис рассеянно кивнула: она уже прикидывала, какое из модельных платьев, в изобилии представленных в ее гардеробе, выбрать на вечер.

– Мне нужно произвести впечатление?

– Ты и без того всегда ослепительна.

– Ты известный льстец, – усмехнулась Дорис. Поглядев на часы, она встала и достала из сумки связку ключей. – Спасибо за «феррари». Благодаря ему я сегодня чуть было не познакомилась с одним уникальным нахалом.

Фред принял ключи и вытащил из ящика стола точно такую же связку.

– А это от твоего «форда». Найдешь его на третьем уровне прямо возле лифта.

– Дай мне счет.

Фред невозмутимо вытащил из стола подробно расписанный счет за ремонт машины. Дорис быстро переписала итоговую сумму в чек и поставила в конце размашистую подпись.

Подхватив ключи, она побежала к двери.

– В одиннадцать демонстрация моделей, – пояснила она. – Если я опоздаю, Жискара хватит удар.

При первом же повороте ключа мотор спортивного «форда» ожил, и Дорис, выбравшись с автостоянки, рванула в сторону западного предместья.

Сегодняшняя демонстрация моделей одежды носила благотворительный характер и, по словам Жискара, была одним из самых примечательных событий в деятельности благотворительных организаций города. Проводилась она по традиции в ресторане, владелец которого бесплатно предоставлял зал и за свой счет накрывал стол почти на сто приглашенных.

Припарковать машину не составило труда, и Дорис, захлопнув дверцу и включив сигнализацию, торопливо зашагала в сторону тротуара. Еще издалека она увидела вывеску ресторана и по широкой, извивающейся лестнице поднялась к главному входу, где красивая, элегантно одетая женщина – управляющая рестораном – поприветствовала гостью и пояснила, как пройти к импровизированной комнате для переодевания.

– Дорис, ты опоздала! – громогласно возвестил мужской голос, едва она вошла в тесное помещение.

– Меньше чем на минуту, – возразила она, быстро взглянув на наручные часы, и тут же начала раздеваться. – Выход же вообще через полчаса.

– А прическа? А макияЖ? Предупреждаю, это твое первое и последнее опоздание.

В одиннадцать тридцать начиналась демонстрация авторских моделей, далее предполагается ленч с торжественными речами и вручением приза зрительских симпатий наиболее приглянувшейся модели.

Работать, к счастью, приходилось в зале, оснащенном мощными кондиционерами. Дорьс оценила это часом позже, когда сорвала с себя очередной элегантный костюм и принялась надевать великолепное вечернее платье – последнее в сегодняшней коллекции. Вчера было не в пример хуже: жгучее солнце приморского пляжа, раскаленный песок под ногами, вожделенные взгляды и бесцеремонные возгласы отдыхавших на пляже мужчин. Что делать! Профессия модели не из легких и подчас не имеет ничего общего с традиционно-парадным представлением о ней.

По условному сигналу Дорис вышла на импровизированный подиум: серо-стальные глаза широко распахнуты, вся – достоинство и грация. Выполнив серию отработанных грациозных движений, она на прощание повернулась к зрителям, исполнила последний поворот и проскользнула за занавес.

– Владелец ресторана накрыл для всех отдельный стол, – • сообщил Жискар, зачехляя последнее платье. – Надеюсь, все останутся?

Три манекенщицы пожелали остаться, отказалась одна Дорис.

– И рада бы, да не могу. Через полчаса меня свидание с дантистом Жискар с темпераментом истинного француза развел руками: дескать, его дело – предложить.

– Завтра в три, – погрозил он пальцем, и Дорис торопливо закивала головой. Бросив последний взгляд в зеркало, она подхватила сумку и крикнула:

– Бегу, иначе опоздаю.

Она пронеслась между столиком и со всего размаху врезалась в крепкую мускулистую фигуру. Потеряв равновесие, Дорис ухватилась за рукав незнакомца, потом выпрямилась и хотела было извиниться, но слова застряли в горле. Перед ней стоял неотразимый нахал из зеленого «феррари».

Дорис впервые столкнулась с ним нос к носу, и ей бросились в глаза насмешливые морщинки возле глаз. Еще от него исходило прямо-таки звериное ощущение силы – спокойной, но оттого лишь более опасной. В глубине его глаз Дорис прочитала веселость, граничащую с издевкой, и только теперь поняла, что по-прежнему держится за его руку.

Отдернув ладонь, словно прикоснувшись к раскаленной плите, Дорис пробормотала слова извинения и попыталась обойти его.

– Как? Вы не останетесь на ленч? – остановил он ее. По легкому акценту в нем можно было угадать иностранца, а голос… От звуков этого голоса по телу Дорис пробежали мурашки.

– Нет.

Лицо его осталось непроницаемым, и, всматриваясь в бездонные черные глаза напротив, она подумала, что эти глаза способны пленить самое неприступное женское сердце.

Только не мое! – спохватилась она. Уж кто– кто, а я знаю цену подобным взглядам.

Мужчина с преувеличенной покорностью кивнул, как бы склоняясь перед ее выбором, и Дорис, не оглядываясь, побежала дальше.

Было уже около пяти, когда Дорис, нагруженная разноцветными пакетами с рождественскими подарками для отца, Фреда и себя самой, вошла в свою роскошную квартиру на Олимпик-Пойнт. Со вздохом облегчения она опустила на диван покупки, сбросила с ног туфли на каблуках и босиком прошлепала на кухню. Там она налила себе бокал апельсинового сока, прошла с ним в холл и упала в одно из мягких бархатных кресел.

За плечами остался сумасбродный, полный самых неожиданных сюрпризов день, и Дорис нужно было хотя бы десять минут, чтобы хорошенько расслабиться и все обдумать.

Предстоящее знакомство с Рикардо Феррери несколько пугало ее. Никогда раньше она не уча-, ствовала ни в каких авантюрах, а теперь пред– стояло принять участие в авантюре чистейшей воды.

Но выбора не было, и на протяжении нескольких недель ей предстояло терпеть общество совершенно постороннего мужчины, принимать его ухаживания, изображать влюбленность, причем так, чтобы окружающие поверили в их роман.

Дорис обреченно вздохнула. Потом, потянувшись, она прошла в спальню, разделась и приняла душ.

Точно в назначенное время она была готова, пепельные волосы стянуты в конский хвост, несколько прядей небрежно спадают на виски, из всей косметики – лишь слегка подведенные глаза да губы, подкрашенные бледно-розовой помадой. Из своих многочисленных нарядов она выбрала черное бархатное платье: лиф обшит рюшами, юбка облегает бедра и все это – в сочетании с меховой накидкой, небрежно наброшенной на плечи, и черными на шпильках туфлями от Шенье.

– Великолепно, – только и смог сказать Фред, когда она на его звонок открыла входную дверь.

– Спасибо, Фредди, – усмехнулась Дорис, идя впереди брата в гостиную. – Выпить чего– нибудь хочешь?

– Я обещал Феррери, что мы приедем в семь.

– Тогда нам лучше не задерживаться.

В западной части города располагались первоклассные рестораны, где можно было не только отменно поесть, но и славно провести вечер на любой вкус, и когда они направились туда, Дорис восприняла это как само собой разумеющееся. Впервые она встревожилась, когда Фред остановил машину перед уже знакомой ей извилистой лестницей.

– Фредди, ты не ошибся? Не далее как сегодня утром я была здесь на показе мод!

– Вполне возможно. Рикардо известен своей благотворительной деятельностью.

В голове Дорис мелькнула догадка:

Подожди! Выходит, Рикардо Феррери и есть владелец этого ресторана?

Лучше сказать совладелец, поскольку ресторан – собственность семьи Феррери, – уточнил Фред. – После смерти отца Рикардо отошла лишь часть акций.

– Откуда ты все знаешь?

– Забыла? Я же дружил в университете с Габриэлем Феррери, так что я в курсе их дел.

Образ жгучего итальянца всплыл в памяти Дорис.

– Припоминаю, – сказала она. – Ты как-то говорил, что Габриэль женился.

– Уже давно.

– Тогда его жена потрясающая женщина.

– А ты почем знаешь?

– Все очень просто. Габриэль – один из самых красивых мужчин, которых мне приходилось когда-либо видеть, и если женщине удалось женить его на себе, значит, она кое-чего стоит.